Черное пламя

Она холодно улыбнулась.

— Хорошо, я уверена в этом, Хелл Тарвиш. Ты уйдешь отсюда, дав слово не хвататься за оружие и обещание посетить меня вечером в моей квартире в доме Владыки?

Она замолчала.

— Ну как?

— Я даю слово.

— А я беру его.

Она толкнула коленями ребра огромного жеребца и конь развернулся.

— Все расходитесь! — приказала она. — А вы двое, приготовьте мне ванну и воду для нее!

И Черная Марго ускакала по улице.

Хелл позволил себе несколько расслабиться и прислонился к стене с глубоким вздохом. Пот катился по его виску, его могучие мускулы дрожали от напряжения. Не потому, что он страшился смерти, а от напряжения, которое он ощущал, глядя в эти убийственные, дьявольские, изумрудные глаза. Холодное издевательство в голосе Черной Марго. Чувство, что она издевается над ним, смеется, даже этот небрежный жест с освобождением… Хелл выпрямился. Хотя он и говорил, что не боится смерти, все же он любил жизнь и этого было достаточно.

Хелл медленно брел по улице. В доме Маркуса Ормистона горел свет, и он подумал, не здесь ли Вейл. Видимо, прислуживает Принцессе. Предположил Хелл, взвесив все обстоятельства. Он хотел найти Вейл. Он хотел использовать ее красоту в качестве прививки против темного яда красоты Марго, на которую он так долго смотрел. Возле решетки он внезапно повернулся. Группа людей в форме Империи приближалась к калитке. Среди них, без шлема с непокрытой головой, Повелитель.

Его глаза остановились на Хелле. Он внезапно остановился и вздохнул.

— Снова ты! — воскликнул он. — Как тебе удалось выжить, Хелл Тарвиш?

— Принцесса распорядилась.

Хоакин Смит нахмурился.

— Значит, — сказал медленно Хоакин Смит, — Маргарет решила все же вмешаться. Я так полагаю, она освободила тебя?

— Взамен на мое обещание не браться за оружие.

На лице завоевателя появилось странное выражение.

— Ладно, — сказал он почти мягко, — в моих планах не было намерения издеваться над тобой. Я просто хотел убить тебя за твое предательство. Может быть, ты скоро пожалеешь, что мой приказ не был исполнен.

Повелитель вошел в сад Владыки, а за ним молча следовала его свита.

Хелл направился к центру деревни. Повсюду он видел людей Империи, устраивающихся лагерем. Обоз грохотал и гремел по улицам. Он видел множество солдат, собирающихся возле повозок кашеваров. В воздухе стоял запах еды, напомнивший Хеллу, что он чудовищно проголодался. Он поспешил в свою комнату, рядом с магазином Файла Ормсона. Здесь он нашел Вейл — бледную, с заплаканными глазами.

Она посмотрела на порог, в то время, как мрачный Энох утешая ее, пытался прижать Вейл к себе. Именно Энох первым заметил Хелла. Его челюсть отвисла, глаза выпучились, шумный выдох вырвался из горла. Вейл взглянула в ту сторону ничего не понимающими глаза, мгновение смотрела безо всякого выражения, а затем, с тихим стоном, пошатнулась и потеряла сознание.

Она находилась без сознания лишь несколько мгновений, которых хватило лишь для того, чтобы Хелл внес ее в свою комнату. Она лежала на кровати, прижимаясь к его большой руке. Наконец поверив, что он жив.

— Мне кажется, — пробормотала Вейл, — ты так же бессмертен, как Хоакин Смит. Я никогда больше не поверю в твою смерть. Расскажи мне… расскажи мне, как все случилось.

Он рассказал.

— За все следует благодарить Черную Марго, — закончил он свой нехитрый рассказ.

Само имя крайне испугало Вейл.

— Она несет зло, Хелл. Ее глаза пугают меня, как, впрочем, и ее адские волосы. Я даже не смею вернуться домой, из страха перед ней.

Хелл рассмеялся.

— Не беспокойся обо мне, Вейл. Я в безопасности.

Вмешался Энох.

— Значит, есть еще один для Харриеров, — сказал он мрачно. — Мы нуждаемся в нем.

— Харриеров? — Хелл изумленно посмотрел на него.

— Да, Хелл, да! — воскликнула Вейл. — Файл Ормсон тоже среди нас. Харриеры — то, что осталось от армии. Лучшие жители Ормистона. Магия Повелителя не достигла той стороны реки, и за холмами, до сих пор, сохранились порох и ружья. Колдовство больше не властвует в долине. Один из наших перенес чашку с порохом через мост и он не взорвался.

Лучшие граждане, подумал Хелл улыбаясь. Она, конечно, имела в виду тех, кто владел землей и боялся наказания. Такого, какое настигло Маркуса Ормистона. Но вслух он только сказал:

— Сколько у вас человек?

— Вместе с фермерами окрестных холмов наберется несколько сотен. — Она взглянула ему в глаза. — Я знаю, надежда невелика, Хелл, но мы все же попытаемся. Ты ведь поможешь, не так ли?

— Конечно. Но все на что могут рассчитывать Харриеры — это набеги. Они не смогут сражаться с армией Повелителя.

— Я знаю, я знаю это, Хелл. Надежда невелика.

— Невелика? — внезапно переспросил Энох. — Хелл, разве ты не сказал, что тебе приказано явиться в квартиру Черной Марго этим вечером?

— Да.

— Тогда… послушай. Ты спрячешь нож в рукаве. Раньше или позже, но она останется с тобой один на один, и когда это случится, ты всадишь нож, точно в ее безжалостное сердце! Вот в чем наша надежда — если у тебя хватит смелости!

— Смелости! — воскликнул Хелл. — Убить женщину?

— Черная Марго — дьявол!

— Дьявол или нет, но что пользы в этом? Ведь Хоакин Смит строит Империю, а не Принцесса.

— Да, — согласился Энох, — но половина его власти — это искусство колдовать. Если только она погибнет, то Конфедерация разорвет его армию, как утки стайку головастиков.

— Это правда! — выдохнула Вейл. — Энох говорит чистую правду.

Хелл возмутился.

— Я дал слово не брать с собой оружие!

— Слово ей? — возмутился Энох. — В этом нет ничего страшного.

— Мое слово дано, — твердо сказал Хелл. — Я не буду лгать.

Вейл улыбнулась.

— Ты прав, — прошептала она и добавила, отчего лицо Эноха потемнело.

— За это я тебя и люблю, Хелл.

— Тогда, — вздохнул Энох, — если это не недостаток смелости, сделай так. Привлеки ее каким-нибудь образом к западным окнам. Мы сможем переправить двух или трех Харриеров на край леса, если она подойдет к окну, а свет будет сзади — ну что ж, мы не промахнемся.

— Я не смогу, — слабо возразил Хелл. — Я не сражаюсь с женщинами, и не предаю, даже если это Черная Марго.