Восход Луны

— Да, нам нужны клавиатуры… и гарнитуры, капитан, — сказал он, усмехнувшись. — Большинству наших людей приходится набирать команды пальцами, а приказы отдавать голосом.

Колин задумался над этими словами, неопределенно кивнул, а затем посмотрел на тридцать с лишним человек, сидевших за пультами или стоявших около них. Представители Империума являли собой значительное меньшинство, и почти все они, в отличие от Джилтани, были такими же старыми, как Гор.

— Коммандер, — официально обратился к нему Гор, — позвольте мне представить Военный Совет досветового линкора «Нергал», в прошлом, как и некоторые члены его экипажа, входившего в состав Военного Флота Империума.

Колин нахмурился. «Нергал» был одним из кораблей-спутников захваченных Ану, но становилось совершенно очевидно, что кем бы эти люди ни являлись, они не были друзьями Ану. Мозг Колина усиленно заработал: он пытался сложить общую картину из тех фрагментов информации, которые у него были, и понять, какое преимущество можно получить от общения с этими людьми.

— Понимаю, — наконец он выдавил из себя единственное слово, и Гор фыркнул.

— Полагаю, вы хорошо играете в покер, коммандер, — сухо сказал он и жестом предложил МакИнтайру сесть в одно из свободных кресел.

Колин заметил, что это было место помощника канонира, но пульт был отключен.

— Я стараюсь, — ответил он, поднимая голову и приглашая Гора продолжать.

— Я вижу, что вы не хотите облегчить мне задачу. Что ж, не могу осуждать вас за это.

Джилтани пренебрежительно фыркнула, и Гор строго посмотрел на нее. Она притихла, но Колин ясно видел, что она бы с удовольствием направила на него что-нибудь более смертоносное, чем переносной супрессор.

— Хорошо, — произнес Гор, поворачиваясь и галантно усаживая в свободное капитанское кресло Исис. — Это справедливо. Давайте начнем с самого начала. В первую очередь, коммандер, я хочу вас предупредить, что мы не намерены выуживать у вас информацию, если вы сами не сочтете нужным поделиться. Тем не менее некоторые вещи очевидны и без этого.

Во-первых, «Дахак» функционирует. Во-вторых, существует причина, по которой кораблю не удалось подавить мятеж или отправиться за помощью. В третьих, корабль получил наконец помощь, о чем свидетельствует ваше присутствие здесь и наличие у вас полного комплекта биотехнических имплантантов старшего офицера. В четвертых, самое очевидное: информация, на основании которой вы строили свои планы, прошу вашего прощения, оказалась неточной. Или, правильнее сказать, неполной .

Он замолчал, однако Колин изобразил на лице лишь вежливый интерес. Гор вздохнул.

— Коммандер, ваша осторожность восхитительна, но неуместна. Пока мы продолжаем парализовывать действие ваших имплантантов, в особенности вашей связи, но делаем это не только в своих, но и в ваших интересах. Не может быть, чтобы вы желали подать сигнал, по которому могли бы наводиться ракеты Ану! Однако мы понимаем, что именно мы должны убедить вас в наших благих намерениях, и единственный способ это сделать — рассказать, кто мы и почему так отчаянно хотим помочь вам.

— В самом деле? — Колин позволил себе вопрос и скосил глаза на Джилтани.

Лицо Гора перекосилось.

— Разве решения всегда принимаются единодушно, капитан? Возможно, мы мятежники или кто-то еще, но мы также общество, в котором даже те, кто не согласен с большинством, послушно выполняют все решения нашего Совета. Не так ли, Танни? — мягко спросил он молодую женщину.

— Да, правда это, — коротко ответила она, чеканя каждое слово, словно это стоило ей значительных физических усилий, и само ее нежелание подтверждать справедливость слов Гора успокаивало МакИнтайра больше всего. Ибо ложь прозвучала бы с легкостью.

— Хорошо, — промолвил наконец Колин. — Я ничего не обещаю, просто изложите свою позицию.

— Спасибо, — поблагодарил Гор. Он присел на краешек пульта, за которым сидела Исис Тюдор, и скрестил руки на груди. — Сначала покаяние, коммандер. Я поддерживал мятеж всей душой и усердно боролся за то, чтобы переворот удался. Большинство имперцев, находящихся в этой комнате, могут признаться в том же. Но, — Гор прямо смотрел в глаза Колину, — нас использовали , коммандер МакИнтайр.

Колин молча выдержал его взгляд. Гор пожал плечами.

— Я знаю. Это только наша вина, как ни горько это признавать. Мы пытались дезертировать «перед лицом врага», если говорить языком вашего военного трибунала, и мы признаем нашу вину. На самом деле именно поэтому никто из нас не носит форму, которую когда-то имел право носить. И все же, коммандер, в нас есть и другая сторона, ибо осознав, какую страшную ошибку мы совершили, мы пытались исправить дело рук своих. И не все из нас являлись мятежниками.

Он остановился и посмотрел на суровое лицо Джилтани. Ненависть делала ее непреступной, как крепость, и своим взглядом она могла бы испепелить корабль. Не обращая внимания на Гора, она смотрела прямо в глаза Колина.

— Джилтани не была мятежником, капитан, — мягко сказал Гор.

— Нет? — Колин сам удивился, как мягко прозвучал его вопрос.

Очевидная молодость Джилтани выделяла ее из числа остальных, престарелых имперцев. Почему-то, сам не зная почему, он чувствовал, что она — другая.

— Нет, — все так же мягко ответил Гор. — Тогда Танни было около шести земных лет, коммандер. Почему ребенок должен нести ответственность за наши поступки?

Колин медленно кивнул. Он не спешил с выводами, но по крайней мере эта ситуация была ему ясна. Быть приговоренным к вечному изгнанию за преступление, которого никогда не совершал… Это в ком угодно пробудило бы ненависть.

— Но я полагаю, дело «Дахака» касается нас всех, — спокойно продолжал Гор, — и мои товарищи, и я сам принимаем и признаем это. Мы постарели, капитан. Наш век подходит к концу. Мы просим только за Танни и нескольких других невиновных. И возможно, за нескольких наших друзей на юге.

— Все это очень трогательно, Гор, — Колин старался, чтобы его голос звучал нейтрально, — однако…

— Однако мне следует продолжать, не так ли? — перебил его Гор, и Колин медленно кивнул. — Что ж, мы тоже так считаем.