Страница 82 из 90
– Тащите сюда запасной кабель. Да поскорее, черт вас дери!
Еще один залп с «Бесстрашного» пробил защиту Джамала, и Йохан Коглин невольно вздрогнул. Смертоносные пучки лазерных игл прошили его корабль. Один из них, проткнув радиационную защиту, словно туалетную бумагу, вызвал на борту «Сириуса» резкую утечку воздуха.
– Тяжелая авария на внешнем контроле! – прокричал чей-то голос. – Мы потеряли третий аварийный уровень, сэр!
Коглин выругался и взглянул на свой тактический дисплей. Черт возьми, каким чудом этот проклятый крейсер жив до сих пор?! Он попал в него два, если не три, раза, а тот все трепыхается – поврежденный, вероятно обезоруженный и лишенный реакторной массы, теряющий воздух, но живой. И все еще палит по нему. А ведь у «Бесстрашного» и огневая мощь слабее, и пропустил он по крайней мере не меньше залпов, чем «Сириус», и ракетам его гораздо сложнее поразить цель из-за широкого разноса уязвимых узлов хевенитского судна. Да, мантикорские электронные системы самонаведения оказались много лучше, чем предполагалось. Коглин это понимал и отнюдь не чувствовал себя лучше, прикидывая масштаб повреждений и потерь. Он взглянул на устремившего горящий взор на экран Джамала и открыл было рот, но застыл, увидев, как одна из тактических боеголовок разорвалась менее чем в тысяче километров от носа «Бесстрашного».
Вселенная обезумела. Пучки рентгеновских лучей глубоко проникли в некогда защищенный от радиации корпус «Бесстрашного», пронизывая отсеки, убивая людей, заставляя светиться шпангоуты и переборки. А несколько секунд спустя легкий крейсер накрыло взрывной волной.
Если бы удар пришелся в лоб, в створ импеллерного клина, от «Бесстрашного» не осталось бы ничего, кроме пыли, однако опять повезло: плотный кулак раскаленной плазмы обрушился на скулу корабля – и соскользнул по краю клина. Генераторы взвыли, корпус затрясся и затрещал – но корабль выдержал. «Бесстрашный» мчался, как раненый бык, едва не разваливаясь на части.
Сбитая с ног, Доминика Сантос вскрикнула. И не одна она – в наушниках у нее стояла какофония грохота и криков, пока ее бригада разлеталась по отсеку, как кегли. Стармеха швырнуло на груду полурасплавленных изоляторов. Она упала на спину, отчаянно шаря руками в поисках какой-нибудь опоры, но тут в ушах раздался страшный захлебывающийся крик. Доминика уцепилась за оплавленный край проема, проделанного резаками в разбитой панели доступа, с трудом подтянулась и еле удержала рвоту. Копьеобразный обломок шпангоута проткнул Портера насквозь. Электронщик корчился на этой кошмарной пике, как грешник в аду, вопли его раздавались снова и снова, даже когда из раны, пузырясь, полезли внутренности. Шарики крови брызнули в вакуум – и только тогда он, наконец, затих, бессильно уронив руки. Он висел на острие, в шлеме, залитом изнутри кровью, а Сантос все смотрела на него, не в силах отвести взгляд.
– Очнись, народ! – ударил резкий, как удар кнутом, голос Салли Макбрайд. – Шевелите задницами, живо!
Доминика Сантос стряхнула с себя кошмар и стала пробираться вдоль разрушенного корпуса двигателя.
«Бесстрашный» в который раз тряхнуло, и Виктория страшно напряглась в своем командирском кресле. Голова ее резко дернулась, несмотря на страховочные ремни. Опять взвыла сирена. Харрингтон сжала руками виски, борясь с помутнением в глазах и ощущением пустоты.
Потом она заставила себя взглянуть на внутрикорабельный монитор. Двенадцать отсеков разгерметизированы. Лейтенант Вебстер стукнул кулаком по клавиатуре.
– Прямое попадание в узел связи, мэм! В голосе его дрожала боль, по бледному лицу катились слезы.
– Боже милостивый, там погибла половина моих людей…
– Понимаю.
Собственный отстраненный тон удивил Викторию. Она губила свой корабль, втянув его в схватку с «Сириусом», и знала: теперь уже из боя не выйти. Ей отчаянно хотелось утешить Вебстера в его горе, но слов не нашлось, и она повернулась к Кардонесу, дающему очередной залп.
От «Бесстрашного» отделилась ракета, но только одна, Кардонес встрепенулся и ткнул клавишу системного теста. Плечи его поникли, он повернулся к капитану.
– Первая шахта разрушена, мэм. Виктория включила ком.
– Аварийный контроль, говорит капитан. Какова ситуация с первой ракетной шахтой? – спросила она.
– Извините, мэм, – голос лейтенанта Мэннинга еле пробивался сквозь помехи. – Только что погибли двое моих людей. Мы получаем сообщения о повреждениях по всему кораблю, и…
Дежурный офицер аварийного контроля ненадолго прервался, но, когда он вернулся к разговору, слышно стало гораздо лучше.
– Извините, что вы сказали, мэм?
– Первая шахта. Какова ситуация с первой ракетной шахтой?
– Разрушена, мэм. Мы получили четырехметровую пробоину во внешней обшивке. Уничтожен целый отсек – вместе с командой.
– Понятно.
Виктория отключила ком и обернулась к Кардонесу.
– Ведите огонь из второй шахты, канонир, – велела она.
– Последним залпом мы ее прижали, сэр, – заметил лейтенант-коммандер Джамал, а Коглин довольно ухмыльнулся. Дистанция сократилась до шести миллионов километров, и датчики беглецов фиксировали облака металлического пара и застывшего воздуха, оставляемые «Бесстрашным». Более того, крейсер вел огонь только одиночными ракетами. Но если только…
«Сириус» вздрогнул – еще одна мантикорская ракета разорвалась совсем рядом. На пульте у Коглина вспыхнули рубины аварийных сигналов.
– Верхний четвертый разрушен, сэр! – доложил кто-то. – Мы также потеряли вторичные датчики контроля огня. Первичные целы.
Коглин грязно выругался.
– Врежь этим гадам еще, Джамал! – прорычал он.
Доминика Сантос махнула Макбрайд и с грохотом вставила последний запасной блок на место. Загорелся зеленый огонек, и старший механик связалась с пультом Центрального аварийного контроля.
– Мы возвращаемся, Ал! – крикнула она.
– Понял, мэм. Начинаю проверку кор…
– К черту! – рявкнула Сантос. – На тесты времени нет. Доложи капитану, что мы включились, и задай шенкелей этому импеллеру!
Отремонтированные ускорители вновь заработали, и глаза Виктории вспыхнули недобрым огнем. Поврежденный крейсер зализывал раны и шел вперед. Она ощущала корабль, будто собственное тело. Киллиан зачитывал вспыхивающие на маневровом дисплее показатели.
– Пятьсот… пятьсот три… пятьсот шесть… пятьсот восемь g, капитан! – провозгласил штурман. – Стабилизировались на пятистах восьми.
– Отлично, ребята! Идем на дельта-девять-шесть.
– Есть дельта-девять-шесть, мэм!
– Они восстановили ускорение, сэр, – сипло доложил Джамал. – Не похоже… Нет, сэр, определенно не до конца, но оно возрастает.
– Сколько? – прорычал Коглин.
– По моим прикидкам, примерно пятьсот восемь g, сэр. Примерно пять километров в секунду за секунду. И они затевают какой-то обходной маневр.
– Дерьмо! – Коглин еле сдержался, чтобы не разнести опять рукоятку кресла, и взглянул на пляшущую мерцающую точку в углу монитора. Черт его побери, что же нужно, чтобы, наконец, остановить этот корабль?!
Лейтенант-коммандер Сантос спешила с кормы обратно на пост центрального аварийного контроля. Она не знала, что еще произошло, но раз уж ее вызвали, значит, дело плохо, и..
Очередной жестокий удар сбил ее с ног и заставил съехать по трапу на животе.