Страница 1 из 89
Дэвид Вебер
Клятва мечей
Градани(сущ.): 1) одна из пяти первичных человеческих рас. Отличаются заостренными («лисьими») ушами, высоким ростом и атлетическим телосложением, большой физической силой, неистовым темпераментом; 2) варварски или буйно ведущий себя индивид; 3) негодяй, разбойник; (прил.) а) принадлежащий к расе г.; б) опасный, кровожадный, жестокий; в) предательский, недостойный доверия; г) неспособный к цивилизованному поведению (от староконтоварского хра – спокойный + данахи – лис).
Раж(сущ.) — граданское обозначение для состояния неконтролируемой кровожадной ярости, в которое иногда впадают их соплеменники. Некоторые исследователи относят его к последствиям ритуалов черной магии, практиковавшейся во времена Падения Контовара (см.).
Кодекс Оттовара – свод законов белой магии, введенный Советом Оттовара незадолго до Падения Контовара. Древние источники сообщают, что Кодекс запретил магию крови и использование колдовства против лиц, не владеющих магией. Нарушение этих запретов рассматривалось как тяжкое преступление. Ходят слухи о том, что колдун Венсит Румский (см.), последний Глава Совета Оттовара, еще жив и пытается возродить Кодекс с помощью Ордена Семкирка.
Глава 1
Не надо было срезать.
Базел Бахнаксон понял это сразу же, как услышал звуки, доносящиеся из чернильно-черного поперечного прохода. Если он хотел попасть к Брандарку без ведома охраны, надо было идти по задним коридорам, которыми пользовались только многочисленные дворцовые слуги и еще более многочисленные рабы. Здесь же ему вряд ли удастся остаться незамеченным. Ох, не надо было срезать путь только для того, чтобы избежать предательских закоулков старого замка.
Он стоял в скудно освещенном зале, наполненном зловонием редких факелов (дорогие масляные лампы использовались только в покоях Чернажа и его «придворных»), и пошевеливал остроконечными чуткими ушами, улавливая малейший шум. Затем он замер, распознав источник звука, и выругался. Это не его дело, сказал он себе. Его дело – держаться подальше от любых неприятностей. Ведь он уже не в первый раз слышал подобные вопли в Навахке… и ничего-то принц Харграма не мог здесь поделать.
Он сжал рукоять кинжала и стиснул зубы в гневе, который вынужден был скрывать от своих «гостеприимных хозяев». Отец направил его сюда послом. Фактически – заложником, в который раз угрюмо подумал Базел. Армия князя Бахнака наголову разбила Навахк и его союзников, но Харграм был городом-государством, не имевшим союзников. Его войско было слишком малочисленным, чтобы оккупировать территорию поверженного противника.
Многие вожди градани довели бы до разорения собственные владения, стремясь добавить к ним новые территории. Но Бахнак не был обычным вождем. Он знал, что не может быть прочного мира, пока жив Чернаж, однако хорошо понимал, что случится, если он рассеет свои силы по отдельным гарнизонам, слишком слабым, чтобы выстоять в одиночку. Он мог разбить Навахк и его союзников в битве, но, чтобы покорить их, ему нужно было время. К тому же требовалось упрочить отношения с союзниками, которых привлекли к нему военные победы. И он купил себе это время, опутав Чернажа и его сторонников паутиной мирных предложений, договорами о совместной обороне и дополнительными условиями, разобраться в которых было трудно и Пурпурному Лорду. Полдюжины подозревающих друг друга вождей градани решили, что задача для них слишком сложна, и потребовали более простых (и традиционных) средств ее разрешения. Бахнак настоял на обмене заложниками. Базелу не повезло, потому что Навахк, наиболее сильный противник Харграма, мог претендовать на заложника из правящей семьи.
Именно в этом случае Базел очень хотел бы избежать обязанностей, которые накладывало на него положение сына Бахнака. Быть градани Конокрадом уже было довольно рискованно. Он на голову возвышался над самыми рослыми гвардейцами племени Кровавого Меча, и это сразу же выдавало чужака. Но хуже всего, что сокрушительные поражения унизили Навахк, что сделало Базела ненавистным чужаком. Но и с этим можно было примириться, если бы Навахком не управлял князь Чернаж, который не только ненавидел князя Бахнака и его сына, но и презирал их как выродков, изнеженных слабаков. Его прихвостни наперебой подражали своему повелителю, каждый старался показать, что его презрение глубже.
Пока что положение заложника обеспечивало Базелу относительную безопасность, и его меч не покидал ножен. Но ни один градани по своей природе не подходит на роль дипломата, и Базел подозревал, что годится для нее еще меньше других. Тем более здесь, где приходится молча выслушивать оскорбления, за которые в ином месте обидчик заплатил бы кровью. Иногда ему казалось, что Чернаж намеренно хотел бы вывести его из терпения, ввести в раж, чтобы получить предлог стряхнуть путы унизительных соглашений. Или Чернаж воображал, что воины Харграма более не способны впадать в раж? О таком скользком типе, как Чернаж, трудно было что-то утверждать наверняка, но в его безграничной ненависти и презрении к князю Бахнаку и всем харграмским нововведениям можно было не сомневаться.
В общем-то, Базел мог понять точку зрения врага. Ведь он сам был градани. Ему было знакомо стремление сражаться, горячая жажда ража, он разделял отвращение своего народа к любой слабости. Но вот чего нельзя было понять, так это как может Чернаж всерьез считать Бахнака дураком. Чернаж с насмешкой говорил, что Харграм – город торгашей, разучившихся воевать, но не думал же он, что Харграм обязан всеми своими военными победами исключительно воле случая?
Конечно, сам Базел, когда был еще подростком, с сомнением относился к странностям своего отца. К чему воину уметь читать, писать, знать арифметику? Какое дело вождю до таких вещей, как торговля, ремесла, зачем заниматься такими глупостями, как законы о ростовщичестве или правах собственности? Зачем надо было обучать солдат держать строй, вместо того чтобы стремительной атакой вырвать у врага победу? И уж конечно – Базел невольно улыбнулся своим юношеским воспоминаниям, – еженедельное мытье способно разрушить человеческий организм!
Теперь он больше не сомневался. Армия Харграма не просто побеждала впятеро превосходящие ее по численности войска противника. Она наносила им сокрушительное поражение, уничтожала их, потому что подчинялась железной дисциплине. Карты отличались точностью, а командиры четко и быстро маневрирующих частей (или хотя бы их помощники) были грамотны, могли читать приказы князя и слаженно взаимодействовать на поле боя. Армия Харграма была обучена по единым правилам, могла четко держать строй и была оснащена оружием, созданным в собственном городе в кузницах и мастерских тех самых «лавочников», которых так презирал Чернаж.
Эти уроки усвоили и другие соплеменники князя Бахнака, и союзники, собирающиеся теперь под его знамена. Попав в Навахк, Базел смог еще раз убедиться в том, насколько полезны были нововведения отца. Столица князя Бахнака не была ухоженным городом, когда он вступил на престол, но Навахк сейчас был намного хуже, чем Харграм тогда. Его вонючие улицы были всегда завалены отбросами, нечистотами, дохлыми крысами. Люди никогда не мылись, от них исходил не только отвратительный запах, но и ощутимая угроза готовой разразиться эпидемии. И над всем этим надзирали чванливые чинуши принца, грабящие народ, вместо того чтобы им управлять.
Прежде чем вступить в армию Навахка, Чернаж был просто разбойником. Он быстро выдвинулся, сделал карьеру и захватил трон. Чернаж гордился грубой силой, которая привела его к власти. Базел тоже ценил силу и считал слабость достойной лишь презрения. Он знал, что его отец не удержался бы на троне и секунды, если бы проявил слабость. Но для Чернажа сила и беззаконие были синонимами. Бесконечные войны сделали Навахк самым устрашающим из всех городов Кровавого Меча, но весь Навахк трепетал перед Чернажем, а пятеро его сыновей были еще хуже папаши.