Честь королевы

А может, и нет. Даже большинство в Совете Старейших не имело полной информации, а у внутреннего круга были свои собственные причины для задержки. Конечно, может быть, и они тоже перетянули, но у них всегда было больше одного пути к цели. И даже если дело дойдет до операции, которой все ждали, эскорт уйдет с пустыми грузовиками – как только правящая Грейсоном клика продаст остатки своих душ, чтобы стать вассалами нечестивцев, которыми правят женщины. Будет момент, хоть и краткий, между подписанием первого варианта договора и его ратификацией. Если Истинные нанесут удар в этот момент, перед тем, как договор будет утвержден, и уничтожат правительство, которое должно было его утвердить…

– Совет Старейших единодушен по этому поводу, капитан. – Меч старался сохранять приятный тон. – Пока мы не получим подтверждения, что командир эскорта с Мантикоры имеет указание не вмешиваться, операция «Иерихон» откладывается.

– Со всем должным уважением, сэр, понадобится необычайно мощный эскорт, чтобы противостоять «Гневу». Особенно если они не знают, что он у нас есть.

– Но если они вмешаются, «Иерихон» превратится в перестрелку с Мантикорой, а с королевским флотом Мантикоры нам не справиться.

– В одиночку не справиться, сэр, – согласился Ю, и Саймондс мрачно ухмыльнулся, понимая, к чему клонит Ю, и не собираясь с ним соглашаться. Совет Старейших не поблагодарит Меча за создание ситуации, в которой продолжение их существования будет зависеть от посылки настоящими хозяевами Ю мощного флота для «защиты» Масады! Если они позволят этому случиться, то превратятся попросту в заключенных под домашним арестом – и их «союзника» это наверняка вполне устроит. Ю он, конечно, высказать эти соображения не мог.

– Преждевременные действия оставляют слишком много места для ошибки, капитан, – сказал он вместо этого. – Мантикора куда ближе, чем ваши друзья. Если дело дойдет до открытого боя и хоть один их корабль уйдет живым, то их подкрепления придут сюда раньше ваших. При таких обстоятельствах даже победа станет катастрофой. И, конечно, – добавил он, – уже слишком поздно расставлять здесь подразделения флота республики до начала «Иерихона».

– Понятно. – Ю откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – И что же тогда хочет делать Совет?

– Мы продолжим планирование и исходное размещение сил для «Иерихона», но не начнем саму операцию, пока мантикорский эскорт не отступит.

– А если он не отступит, сэр? Или если перед отступлением они расставят здесь постоянный заградительный отряд?

– Мы считаем, что это маловероятно, а риск начала открытой войны с Мантикорой перевешивает такую возможность.

Теперь была очередь Саймондса откидываться на спинку стула. Кое-что капитану знать точно не полагалось, но сейчас, решил он, пора было кое-что высказать недвусмысленно, хоть и осторожно.

– Капитан Ю, наши цели и цели вашего начальства не совпадают. Мы оба это знаем, и, хотя мы ценим вашу помощь, Совет осознает, что вы помогаете нам потому, что это соответствует вашим собственным целям.

Саймондс помедлил, и Ю наклонил голову. Потом он четко кивнул, и улыбка Меча стала более искренней. Хоть он и язычник, в капитане чувствовалась откровенность, и Саймондс это ценил.

– Ну так вот, – продолжил он. – Мы знаем, что ваша основная цель состоит в том, чтобы не допустить Мантикору в этот район, и мы готовы это гарантировать после нашей победы. Однако мы не готовы ради этой цели рисковать выживанием Истинной Веры. Мы ждали шесть столетий, чтобы раздавить изменников; если надо, мы подождем еще шесть, потому что, в отличие от вас, уж простите мою откровенность, мы знаем, что Бог на нашей стороне.

– Ясно. – Ю сложил губы трубочкой, потом пожал плечами. – Сэр, мне приказано поддерживать ваши решения, но также и давать вам советы по наилучшему использованию «Гнева» и «Владычества» для достижения наших общих целей. Очевидно, что в мои обязанности входит выражение моего непредвзятого мнения по поводу удачного момента для начала «Иерихона». Честно говоря, самый удачный момент мы уже упустили. Надеюсь, мои слова вас не обидят, сэр, но я военный, а не дипломат, и поэтому меня больше всего волнуют не формальные нюансы вежливости, а то, чтобы между нами не было неясностей.

– Я это понимаю, капитан, и ценю это, – сказал Саймондс.

И это была правда. Может, Саймондс и беспокоился, что чрезмерно давит на него, когда Ю слишком резко с ним не соглашается, а сокрытие информации о Маккавее еще сильнее все усложняло, но лучше его выслушать, хоть он и язычник, чем вынудить его действовать за спиной у Истинных.

– В этих рамках, – продолжил Ю, – должен заметить со всем уважением, что Бог помогает тем, кто помогает себе сам. Возможно, «эскорт» вовсе не уйдет, по крайней мере до тех пор, пока дипломаты с Мантикоры не соберутся возвращаться, и даже тогда черновой договор о союзе может заставить мантикорцев действовать, если вы нападете на Грейсон после отлета их делегации. Я считаю, что нужно взвесить: какой вариант развития событий для нас опаснее, чем мы рискуем. С одной стороны, закрепление союза между ними сделает возможными любые действия Мантикоры в будущем. С другой – существует вероятность того, что нынешние приказы эскорта предписывают ему только защиту конвоя и их собственных представителей.

– Возможно, вы правы, капитан, – признал Саймондс, – но вы предполагаете, что нам придется действовать открыто. Совет верит – и они правы, как я считаю, – что даже если они подпишут этот проклятый договор, он будет в основном оборонным. Если у них не будет гарантии поддержки Мантикорой их планов нападения, отступники не решатся напасть на нас в одиночку, а если Истинные чему и научились, так это терпению. Мы бы предпочли выступить, как советуют ваши друзья, и напасть сейчас, но если это подвергнет опасности Веру, то мы готовы подождать. Рано или поздно вы так или иначе разрешите свои разногласия с Мантикорой, и ее интерес к этому району угаснет. В любом случае наш шанс наступит.

– Возможно, сэр… а может, и нет. Как вы сказали, вы ждали шесть столетий, но эти шесть столетий в регионе царил относительный мир. Скорее всего, этот мир скоро уйдет в прошлое. Мое командование верит и надеется, что любая война с Мантикорой будет короткой, но мы не можем этого гарантировать, а когда начнется стрельба, Эндикотт и звезда Ельцина окажутся прямо между нами. Если Мантикора получит базу на звезде Ельцина, то стрелять начнут прямо у вас над ухом, и тут уже трудно будет предсказать последствия.

Саймондс почувствовал привкус стали в осторожном объяснении капитана. Ю постарался не упоминать, что одним из последствий может оказаться аннексия обеих звездных систем нынешним «союзником» Масады, но они оба знали, что он имеет в виду.

– При нынешних обстоятельствах, сэр, – спокойно продолжил Ю, – я считаю, что любая операция, дающая значительный шанс на успех прямо сейчас, стоит некоторого риска. С нашей точки зрения, это снимает необходимость разбираться с передовой базой врага на нашем пути к Мантикоре, а с вашей – уменьшает вероятность того, что ваша звездная система попадет под перекрестный огонь.

– В ваших словах много правды, капитан, – согласился Саймондс, – и я учту их, когда в следующий раз буду разговаривать с Советом. С другой стороны, некоторые Старейшие могут счесть, что у вас меньше шансов на победу над Мантикорой, чем вы утверждаете.

– На войне нет гарантий, сэр, но нас больше, чем их, и флот у нас куда многочисленней. И, как вы уже говорили, Мантикора настолько слаба и дефективна, что позволяет женщине управлять собой.

Саймондс дернулся и покраснел, и Ю спрятал улыбку. Меч, конечно, почувствует, что последняя фраза была попыткой манипулировать им, но она слишком взывала к его нетерпимости, и он не мог просто от нее отмахнуться, как сделал бы представитель более цивилизованной культуры.

Саймондс проглотил рвавшийся наружу резкий ответ и жестко взглянул на капитана, чувствуя скрывавшуюся за вежливостью насмешку. Он знал, что Ю не верит в свои слова о дефективности Мантикоры… но Ю и сам был родом из дефективного общества. Народная Республика Хевен была куда более безбожна, чем большая часть остальных иностранцев, но для дела Господа Истинные готовы были использовать любое орудие. А когда ты пользовался орудием, вовсе не обязательно было сообщать ему об остальных орудиях. Особенно если план заключался в том, чтобы в нужное время использовать одно орудие для смещения другого. Циничные амбиции Хевена были слишком явными и жадными, чтобы им кто-нибудь мог доверять. Именно поэтому все, что говорил Ю (не важно, насколько профессионально и разумно это звучало), следовало неоднократно проверить, прежде чем принять на веру.