Летний рыцарь

Мэб сидела на белом жеребце; распущенные волосы ее ниспадали шелковыми волнами, путаясь с гривой и хвостом коня. На ней было белоснежное платье, рукава и подол которого свисали до самой земли. Губы и ресницы ее переливались оттенками голубого, глаза казались белыми как облака в лунном свете. От ее холодной, жестокой красоты захватывало дух. Воздух вокруг нее вибрировал от энергии, переливаясь бело-голубым сиянием.

– О Господи, – прошептал Хват.

Я оглянулся. Оборотни глазели на Мэб точно так же, как делал это Хват. Мерил смотрела на нее из-под бесстрастной маски, но глаза ее горели непривычным, диким огнем.

– Спокойно, ребята, – шепнул я и шагнул вперед.

Королева фэйре обратила на меня свой взгляд и наклонила голову.

– Мой эмиссар, – негромко произнесла она. – Нашел ли ты вора?

Я склонил голову.

– Да, Королева Мэб. Это Леди Лето, Аврора.

Глаза Мэб расширились – она сразу же увидела все, что стояло за этой моей короткой фразой.

– Разумеется. И можешь ли ты представить нам доказательства этого?

– Если буду действовать без промедления, – ответил я. – Мне нужно попасть к Каменному Столу до полуночи.

Пустые глаза Мэб поднялись к звездам, и мне показалось, я увидел в них тревогу.

– Сегодня они перемещаются быстро, чародей, – она помолчала. – Само время, – выдохнула она чуть слышно, – действует против тебя.

– Что можно сделать, чтобы я попал туда?

Мэб покачала головой и снова посмотрела на раскинувшееся у наших ног поле битвы. Едва ли не половина его вдруг осветилась золотым сиянием. Мэб подняла руку, и окружавшая ее аура вспыхнула небесно-голубым огнем. Сгустившийся воздух швырнул это пламя навстречу золотому, и они сшиблись фонтаном изумрудных искр, загасив друг друга. Мэб опустила руку и снова повернулась ко мне. Взгляд ее упал на осколок камня на серебряной нити, и глаза ее снова расширились.

– Рашид. У него-то какой интерес в этом деле?

– Э… – замялся я. – Видите ли, в данном случае он действует не от имени Совета, то есть, Совет, типа, не вмешивается…

Мэб оторвала взгляд от битвы на время, достаточно долгое, чтобы я ощутил себя дурак-дураком.

– Я знаю. И твой бальзам. Я узнаю запах – это его рецепт.

– Да, это он помог мне найти это место.

Уголки рта Мэб чуть дрогнули.

– Ну да. Что старый лис пустыни задумал на этот раз? – она тряхнула головой. – Впрочем, это не важно. Камень не сможет проводить тебя к столу. Прямой путь заведет тебя в самую гущу битвы, где смертному не выжить. Тебе придется идти другим путем.

– Я весь внимание.

Она подняла взгляд к небу.

– Пусть я и Королева Воздуха, но эти небеса до сих пор оспариваются. Титания в зените своих сил; мои же – в упадке. Нет, не туда, – она махнула рукой в сторону поля, туман над которым окрашивался золотым и голубым, зеленым и лиловым. – К тому же Летние, несмотря ни на что, теснят нас. Наш Рыцарь не бьется в наших рядах. Подозреваю, его перекупили.

– Да, – подтвердил я. – Он с Авророй.

– Это последний раз, – проворчала Мэб, – когда я позволяю Мэйв самой вербовать помощников. Я ей слишком много прощала, – она махнула рукой, подавая сигнал, и десятки летучих мышей размером с хороший дельтаплан вырвались откуда-то из-за ее спины, заполнив перепончатыми крыльями чуть не полнеба. – Мы пока удерживаем реку, чародей, хотя противник охватывает нас с флангов. Твоя крестная и моя дочь пытаются сдержать их. Но если ты прорвешься к реке, она проведет тебя сквозь битву к холму Каменного Стола.

– Прорваться к реке, – пробормотал я. – Что ж. Это, пожалуй, можно попробовать.

– Те, кто бьется под моими знаменами, чародей, тебя знают, – сообщила Мэб. – Не давай им повода – и они не тронут тебя, – она отвернулась от меня, целиком поглощенная битвой, и сразу же шум сражения накатил на нас чудовищной приливной волной.

Я вернулся к оборотням и подкидышам.

– Спускаемся к реке, – крикнул я, перекрывая шум битвы. – Старайтесь держаться голубого тумана и не задирайтесь ни с кем.

Я двинулся вниз по склону – насколько мне известно, это самый простой способ найти воду. Мы миновали еще несколько сотен фэйре, по большей части оправлявшихся от первых боевых потрясений: закованных в доспехи огров; их кровь казалась почти бесцветной на фоне красной и синей кожи. Рядом отряд темнокожих гномов оказывал первую помощь своим раненым, накладывая им повязки из мхов. Небольшая группа сильфид с окровавленными лицами, грудью и крыльями стервятниками толпилась вокруг груды трупов. Еще один отряд гоблинов, неуклюжих зубастых гуманоидов с ушами как у летучих мышей, деловито тащил своих мертвых и – судя по доносившимся до меня воплям – раненых на съедение сильфидам.

Мой желудок судорожно сжался. С трудом одолевая страх и отвращение, я постарался заблокировать образы царящей вокруг меня кошмарной бойни.

Я продолжал спускаться, подгоняя себя мыслями о долге, в котором немного сомневался – но надо же мне было подавать пример волкам. Могу только представить, каково приходилось Билли, Джорджии и остальным – это при их-то обостренных волчьих чувствах. Я кричал им что-то ободряющее, хотя до сих пор не уверен, слышали ли они меня, и тем более не уверен, помогало это им или нет. И все-таки я старался сделать хоть что-то, ведь это я притащил их сюда. Кроме того, я старался держаться рядом с Хватом, закрывая собой самые страшные картины. Мерил благодарно кивнула мне.

Голубой туман впереди нас начинал кое-где уступать место зеленому, волшебная сталь звенела о волшебную сталь, а шум и крики битвы сделались еще громче. Что важнее, сквозь вопли и крики я услышал плеск воды. Мы приближались к реке.

– О'кей, ребята! – крикнул я. – Бежим вперед, к реке! И не задерживайтесь, что бы там вам ни кричали! Не останавливайтесь, пока не будете стоять по колено в воде!

Или, подумал я, пока какой-нибудь солдат-фэйре не отрубит вам ноги…

И первым бросился в гущу битвы.

Глава тридцать первая

В почти мелодичном звоне клинков возник странный жужжащий звук, становившийся громче по мере нашего приближения. Я увидел еще один отряд гоблинов. Те, что стояли по периметру неровного каре, пытались прикрыться щитами от стрел, летевших сквозь стелившийся над водой туман, тогда как те, кто находился в середине, отмахивались копьями от источника этого жужжания: примерно полсотни шмелей размером с парковую скамейку, роились над гоблинами, по одному пикируя вниз. С дюжину гоблинов уже лежало на земле; одни бились в конвульсиях, отравленные смертоносными жалами, другие уже не шевелились. Из глаз или горла у некоторых торчали стрелы с белым или зеленым оперением.

С дюжину этих слоноподобных пчелок отвлеклось от гоблинов и устремилось на нас, производя крыльями гул, сопоставимый с целым оркестром играющих на пилах виртуозов.

– Господи, сохрани! – выдохнул Хват.

– Ву-уф? – потрясенно спросил Билли-Оборотень.

– Держитесь за моей спиной! – крикнул я и бросил на землю все кроме жезла и посоха. Пчелы нацелились на меня; вихрь возмущенного их крыльями воздуха поднимал с земли пыль не хуже лопастей вертолета.

Я выставил посох перед собой и послал в него заряд энергии, готовясь выстроить перед атакующими пчелами невидимую стену. Впрочем, я медлил с ударом до тех пор, пока не смог разглядеть ячейки их фасетчатых глаз, и только тогда махнул посохом справа налево и выкрикнул: «Forzare!»

Занавес ослепительно-алой энергии мгновенно развернулся передо мной, ударив атакующих пчел подобно огромному стеклянному щиту. С громким стуком врезались они в него и отлетали назад. Несколько из них рухнули на землю и лежали, оглушенные, но две или три ухитрились в последний момент отвернуть и заходили теперь в новую атаку.

Я поднял жезл, прицелился в ближнюю и рявкнул: «Fuego!»

Струя пурпурной, белой на острие энергии сорвалась с конца жезла и ударила в огромную насекомую тварь. Огонь испепелил ей крылья, и та рухнула на землю, только дымящийся кончик крыла описал в воздухе спираль и приземлился у самой воды. Остальные две заложили крутой вираж и пустились наутек; их товарки, атаковавшие гоблинов, последовали их примеру. Зеленые тона, преобладавшие в клубившемся над рекой тумане, сменились голубыми, и гоблины взорвались воплями свирепого восторга.