Страница 4 из 35
— Слушаю, — сухо сказал он.
— Дело в том… — доктор замялся, — дело в том, что курсант Плошкин отказался проходить медосмотр.
«Ага, опять Плошкин!» — глаза капитана загорелись хищным блеском.
— Почему же он отказался?
— Он говорит, что он… что она — девушка.
— Кто девушка?
— Курсант Плошкин.
Несколько минут капитан молча смотрел на доктора, пытаясь представить себе курсанта Плошкина в шелковом платье с розой в волосах. Такими, в его воспоминаниях, всегда были девушки. Что-то тут не так! Бритая башка!
— Глупости, — хмыкнул Чигин, — Такого не может быть. В училище девушек не принимают.
— Так она же не курсант. Это ее брат — курсант Плошкин. Он перед вылетом заболел и остался на Земле.
— Как же он здесь? — капитан решительно не мог ничего понять, — Раз остался на Земле, значит не может быть здесь. Что он тут — святым духом появился?
— Он остался на земле, а его сестра — Инесса Плошкина — под видом курсанта Плошкина здесь, на корабле.
— Что?!! — внезапно капитана осенило. Эти насмешливые серые глаза с черными загнутыми ресницами…
— Курсанта Плошкина в кают-компанию!!! — рявкнул Чигин, хватив что было силы кулаком по столу…
«…Врачу учебного космолета «Альдебаран» за проявленную халатность, выразившуюся в несвоевременном выполнении приказания капитана, объявить строгий выговор с предупреждением, что явствует из изложенного. Капитан Чигин».
— «Что явствует из изложенного»! — повторил вслух капитан и взял из пачки новый лист бумаги.
«Названная Инесса Плошкина, списанная мною, капитаном космолета «Альдебаран», направляется…»
Капитан задумался и сунул в рот карандаш. Легко сказать, направляется! «Подкидыш» сюда не долетит. Сдать на встречный космолет? Черта с два тут, на учебной трассе, кто-нибудь появится. Повернуть назад — значит сорвать рейс и стать объектом анекдотов, рассказываемых во всех космопортах: «А слышали, наш индюк какую штуку выкинул?!» Нет, что делать с Инессой Плошкиной, вовсе не явствовало из изложенного. Оставить на корабле с курсантами? Невозможно! «Пусть целуют, ха-ха-ха!» Капитан подумал о своей внучке. Меньше всего он хотел бы ее видеть в курсантском кубрике. Прохвосты все, первостатейнейшие прохвосты! «Сладок запах женской кожи». Погодите, узнаете еще у капитана Чигина, что чем пахнет!
Капитан обхватил голову руками.
«Вот положеньице!»
Из кают-компании в полуотворенную дверь доносились сдержанные рыдания.
Чигин чертыхнулся и вскочил с кресла.
— Собирай вещи!
Рыдания стали громче.
— Собирай вещи, переселяйся в мою каюту!
— А вы?
В широко открытых, еще влажных от слез серых глазах было столько кротости и покорности судьбе, что капитану стало неловко.
«Нехорошо, нельзя было так на нее орать, все-таки девушка».
— Я буду спать у старпома на диване, — буркнул он, глядя себе под ноги, — а ты… а вы располагайтесь. Сейчас боцман вам постелит здесь.
Инесса плохо переносила невесомость, и капитан Чигин метал громы на головы механиков, безбожно затянувших смену гравитационных катушек. Он сам, не доверяя боцману, прибирал за ней каюту и отпаивал во время приступов тошноты крепким чаем.
Даже ее просьба «не заваривать эти мерзкие зеленые листья» — неслыханная дерзость, могущая стоить иному смельчаку жизни, — была воспринята им с добродушной усмешкой.
— Вы знаете, — сказал он однажды старпому, — очень милая девушка. Такая тихая и скромная. Она рассказала мне свою историю. Отец и мать погибли во время автомобильной катастрофы. Круглая сирота, живет с братом.
— Скромная! — фыркнул старпом. — Скромная, а какую штуку выкинула!
Капитан нахмурился.
— Ничего вы не понимаете, чиф. Девочку влечет романтика. Покорение далеких планет и все такое. Ведь, кроме космоса, о чем теперь мечтать молодежи? А она Стивенсона любит.
— Кого любит?
— Стивенсона.
— Тоже курсант?
— Стивенсон — великий писатель древности, писал морские повести.
— Анахронизм, — сказал старпом, — анахронизм ваши морские повести. Вы лучше скажите, что с этой Плошкиной делать. Невесомость кончилась, будем на вахту назначать?
— На вахту? — капитан поскреб пятерней затылок. — Нет, зачем же на вахту? Ведь она — пассажирка.
Прошло несколько дней, и Инесса полностью освоилась на космолете. В ее распоряжении была вся капитанская библиотека, и на полу каюты валялись прочитанные книги вперемежку с обертками конфет, поглощаемых ею с не меньшим пылом, чем морские романы.
В кают-компании тоже безраздельно царила Инесса.
Капитан Чигин собственноручно накладывал ей в тарелку самые аппетитные куски и первый после окончания трапезы галантно подходил поцеловать тонкие пальчики, произнося при этом неизменную фразу:
— Поблагодарим нашу милую хозяюшку.
Но самым удивительным было то, что доктор, всю жизнь ненавидевший шахматы, часами просиживал с пассажиркой за доской, испытывая необъяснимое удовольствие от каждой проигранной партии.
Между тем в романтической душе капитана бушевал девятибалльный шторм. Рейс подходил к концу, и мысль о том, что «Альдебаран» скоро лишится своей хозяйки, заставляла капитана строить самые фантастические планы.
Наконец он принял решение.
Да, черт побери, почему бы старине Чигину не удочерить эту славную девчушку?! Все равно родителей у нее нет, а на «Альдебаране» до зарезу нужен радист. Каких-нибудь два-три месяца, пока она кончит ускоренные курсы, а уж штатной должности радистки капитан Чигин добьется, можете быть на этот счет совершенно спокойны, судари мои!
Все же жизнь — очень сложная штука, и человек никогда не знает, какой фортель она неожиданно может выкинуть.
На этот раз Великая Мистификаторша предстала перед капитаном Чигиным в образе врача «Альдебарана».
Капитан сразу почувствовал неладное, увидев его смущенное лицо.
— Скажите, мастер, — спросил доктор, теребя край скатерти, — Космический устав разрешает капитану космолета производить бракосочетание?
На мгновение в воображении Чигина мелькнула заманчивая картина: по левому борту — строй курсантов в парадной форме, по правую — экипаж, Инесса в подвенечном платье с белой фатой и доктор в строгом черном костюме. А в центре он, правнук капитана парохода «Жулан», главное лицо этого великолепного церемониала.
Но это было только мгновение. Сотни дьяволов, вооруженных раскаленными вилами, принялись терзать капитанское сердце. Инесса! Лишиться этой девочки, когда уже все было продумано и решено! Отдать свою дочь этому прохвосту?! Ну, нет! До капитана не раз доходили слухи о земных подвигах эскулапа. Дудки! Как-никак, а капитан Чигин тоже кое-что да значит!
— Вы думаете, — холодно спросил он, — что Инесса?..
— Думаю, что она не будет возражать, — скромно потупился доктор.
Капитан засопел. Дело обстояло хуже, чем он предполагал.
— Девочке еще рано замуж, — сказал он, рассматривая свой волосатый кулак. — Что же касается бракосочетания, то я не вижу никакой возможности. Решительно никакой, — повторил он, открывая кожаную папку и тем самым давая понять, что разговор окончен.
Такие вещи на учебной трассе случаются очень редко.
Заблудившийся в мировом пространстве астероид должен был пересечь траекторию «Альдебарана». Сейчас трудно сказать, почему старенькое решающее устройство космолета трижды повторило все расчеты, прежде чем выдать команду кибернетическому штурману. Важно то, что, когда эта команда была получена, астероид уже находился в угрожающей близости. Катастрофа была предотвращена включением маневрового двигателя правого борта на полную мощность.
Это произошло перед обедом.
Дальше все развивалось по вечным и непреложным законам механики.
Десять технических единиц массы капитанского тела, влекомые заложенной в них инерцией, преодолели расстояние в пять метров и обрушились на хрупкое тело пассажирки, прижатой к переборке.