Демон

— Грязная это работа, быть богом, — сказала Габи. — Но кому-то надо ее делать. Правда? — Мелькнула тень улыбки.

Сирокко неуверенно улыбнулась в ответ:

— Правда.

Потом они просто сидели рядом, и каждая погрузилась в свои мысли. Это молчание вышло общительным. Наконец Сирокко заерзала на стуле.

— Итак... — начала она с неопределенным жестом. — Что же ты собираешься делать?

Они переглянулись и рассмеялись.

— То и се, — сказала Габи.

— А что с титанидами? Габи посерьезнела:

— За них не тревожься. Им не придется полагаться ни на твою милость, ни на милость Адама. Я тут кое-что проверну. Они даже не заметят. И ни в чем не изменятся. Только смогут иметь детей, когда захотят.

Сирокко мгновенно насторожилась. Габи это заметила и покачала головой.

— Знаю, о чем ты подумала. Если они будут бесконтрольно плодиться, все колесо переполнится. То же самое, между прочим, касается и людей.

— Да. И людей тоже. Габи развела руками:

— Вот когда дело начнет выходить из-под рук, тогда я что-нибудь и предприму. Еще не знаю что. Но Земля лет через сто-двести снова станет обитаема. Можно снова ее заселить. Все, что для этого нужно, у меня есть. И не очень беспокойся. Я собираюсь неизменно пользоваться твоим принципом минимально возможного вмешательства. Богиней-активисткой я не буду. Но я непременно буду опекать расы людей и титанид — как, кстати говоря, и всех прочих. Иногда придется делать непростой выбор.

— Именно то, чего я делать не хочу.

— Ладно, давай снова не начинать. Послушай... — Габи опять подалась вперед. — Ты уже дала мне ответ, и я его принимаю... пока что. Подумай вот о чем. Нам обоим известно, что эта должность совсем свела Гею с ума. Но я точно знаю, что времени на это уходит много. Тысячелетия. Думаю, мне вполне по силам продержаться хотя бы столетий семь-восемь — и только потом понадобится смирительная рубашка. Как, резонно?

— По-моему да. Возможно, ты и больше продержишься. Слушай, Габи, да ты можешь вообще не спятить. Я вовсе не имела в виду...

— Спокойно. Кроме примера с Геей, других данных на этот счет у нас нет, а из одной точки кривую не построишь. Ладно. Я соглашаюсь с твоим решением не входить со мной в партнерство в этих божеских заморочках... пока что. Но что, если... столетия через два... могу я еще раз попросить?

Сирокко долго не отвечала. А когда заговорила, то старалась очень тщательно подбирать слова:

— Ответь вначале на пару вопросов.

— Все, что угодно.

— Как по-твоему, сколько я еще проживу?

— С регулярными визитами к источнику... еще пять-шесть столетий запросто. А то и больше.

— Но я не бессмертна?

— Нет такой болезни, которая бы тебя убила. Ты крепче и быстрей обычного человека. Но, чтобы остаться в живых, тебе придется соблюдать осторожность — как, впрочем, ты всегда и делала.

— У меня не будет никакой специальной защиты? Никакой ангел-хранитель не будет выглядывать из-за плеча, готовый помочь?

Габи покачала головой:

— Я не буду лезть в твои дела. Не буду за тобой следить. Если сама куда-нибудь влезешь, сама будешь выбираться. А если умрешь, останешься мертвой.

Тут Сирокко заметила в глазах у Габи тоску. Конечно же она понимала, как Габи в этом нуждается. Да и чего это ей, в конце концов, будет стоить?

— Пожалуйста, Сирокко. Не хочется клянчить... но я чувствую, что, быть может, единственный способ справиться с тем, что одолело Гею... назовем это вселенской тоской... единственный способ — это чтобы здесь были два человека и чтобы каждый будил в другом совесть.

Сирокко подняла руку:

— Годится. Увидимся через два столетия... если я столько проживу.

Габи пристально на нее посмотрела, Затем откашлялась:

— Ведь ты не собираешься... покончить с собой или что-то в этом роде, правда?

— Клянусь, нет. — Сирокко улыбнулась. — Но и быть такой осторожной, как раньше, тоже не собираюсь. Я намерена рисковать. И кто, черт возьми, знает? Раз я теперь живу только для себя, я... — Но тут ей пришлось остановиться. Не следовало договаривать эту мысль для Габи.

"Раз я живу только для себя...

Может статься, я все-таки найду ради кого жить. Возможностей для риска хоть отбавляй. Рискнула же Робин с Конелом".

Итак, рисковать...

Сирокко стояла на покатом верхнем крае спицы Диониса. У нее под ногами спица сужалась и сужалась, уходя вниз... вниз почти до бесконечности, целых шестьсот километров. Учитывая постоянно повышающуюся «гравитацию», полет до дна составлял около часа. Один оборот колеса, и воздух спицы постепенно разгонит падающее тело по кривой траектории.

Сирокко бросилась бежать.

Здесь, в ступице, бегать было неловко. Ноги не получали достаточного сцепления с поверхностью. Но Сирокко знала, как это делать, и после нескольких хороших скачков она уже в стремительном темпе неслась по покатому боку спицы. Разогнавшись как следует, она прыгнула.

И по дуге полетела в длинный черный колодец.

Рисковать.

Уже не впервые падала она сквозь спицу. Даже не впервые без парашюта. После убийства первого воплощения Геи Сирокко летела по спице Реи в окружении стольких вспышек молнии, что добраться до земли целой и невредимой казалось немыслимо.

А она добралась.

Робин была сброшена в спицу еще в те времена, когда Гея устраивала такие розыгрыши всем своим визитерам. Тогда ее спас ангел. Сирокко будет пролетать мимо гнезд верхачей Диониса. Быть может, кто-то из них выберется наружу и спасет ее.

Крис тоже падал сквозь спицу. Он приземлился на спину дирижабля. Может статься, Сирокко тоже ждет такая удача, и внизу будет пролетать пузырь.

Возможно, она плюхнется в Рок. Ей вполне по силам такое пережить.

И еще. Быть может, она полетит.

Случались вещи и почуднее.

Сирокко улыбнулась — и распростерла крылья.