Крещенский апельсин

– Я все законспектировал и возьму на вооружение. – Мурыч оторвался от блокнота и уставился на госпожу Май с самой серьезной миной.

– Отлично, – перевела дух госпожа Май. – Теперь перейдем к господину Черепанову. Он представил фельетон, может быть, не самый лучший в своей жизни, но и не самый худший. Это объяснимо. Я сама виновата, чго загрузила Фалалея Аверьяныча заботами о воспитании нашего стажера. Тем не менее, даже в столь стесненных обстоятельствах господин Черепанов смог создать текст, в котором так и сверкают брильянты слога. Его фельетон называется «Вот до чего доводит флирт». Название устрашающее – и я еще размышляю, не заменить ли его? В основу фельетона положен факт реальной жизни современной аристократии. Некто князь Т., благоразумно скрытый за инициалом, даже в парализованном виде не мог отказаться от утех сладострастия. Изменял жене, беззубой полуслепой аристократке. Изобретательность изменника не знала пределов. Его бывшая содержанка-аптекарша порекомендовала старику массажистку, некую Пьерину Л. Под предлогом оказания медицинской помощи эта Пьерина под именем Бетси проникала в княжеский дом, а в качестве вознаграждения за интимные услуги требовала от любострастного старика кондитерские изделия. Бедная княгинюшка заказывала в кондитерской Цветкова, на Владимирском, 4, превосходные эклеры, бисквиты, петишу и миндальные пирожные. По ним-то, по миндальным, впоследствии и обнаружили аферистку – ведь княгинюшке-то сласти с орехами были не по зубам. Однако возмездие было не за горами. Мошенница забеременела, и ее, по наущению княгини, убил собственный брат. Похоронили аферистку на Куликовом поле, вместе с бродячими собаками.

– А по-моему, это откровенная галиматья, – буркнул Сыромясов. – И одежде героев не посвящено ни строки.

– При чем здесь одежда? – возразила госпожа Май. – Вы мыслите слишком узко. А господин Черепанов правильно сделал, что использовал вспыхнувший в обществе интерес к легендарной балерине. И написано изящно, и не придраться. Можно подумать, что Пьерина все это время жила среди нас, бедная, нуждающаяся – и бесславно погибшая из-за корысти и продажной любви. Предчувствую, что этот номер журнала наши читательницы будут рвать друг у друга из рук. Антон Викторович, как вы думаете, не увеличить ли тираж?

Треклесов, не ожидавший такого поворота, растерянно молчал.

– Кроме того, как я вам и говорила в понедельник, – продолжила госпожа Май, – я сама посетила Мариинский театр и видела новую звезду. Она не тянет на главную партию в «Спящей». Заявляю это ответственно. Отчет мною написан. В нем – сравнительный анализ мастерства легендарной Леньяни и Анны Павловой. Павлова воздушна, романтична, ее заразила своими импровизациям Айседора Дункан. А в «Спящей» музыка требует жесткого, статичного идеала красоты. Как у Кшесинской. Единственной достойной соперницы Леньяни.

– А не слишком ли это… смело, – подала голос Аля, – ведь если мы рассердим администрацию театра, нам контрамарки перестанут присылать.

– Не беспокойтесь, милочка, – утешила госпожа Май. – Это ведь не афронт какой-нибудь… Я обобщила уже высказанные газетные суждения – журналистское сообщество единодушно. Постановка не удалась. Надо балерину менять.

– Понятно, – смутилась Аля, – если уж журналистское сообщество единодушно. Тогда это демократично… В общем, надо только проследить, чтобы права бедняжки были защищены профсоюзом. ..

– А я слышал, что журналистское единодушие куплено Кшесинской, – сказал Мурыч.

– Не отвлекайте меня своими домыслами и сплетнями от существа вопроса! – оборвала фельетониста госпожа Май. – Итак, перехожу к главному. Собрав представленные мне материалы, я убедилась, что большинство из них так или иначе связано с именем безвременно погибшей гениальной балерины Пьерины Леньяни. Даже дон Мигель не забыл вставить в свой обзор отсылки к модам двенадцатилетнеи давности и живописать маскарадный костюм балерины, который был на ней, когда перед нею предстал зловещий шутник на костыле… Но я не сказала еще о материале нашего юного стажера. Самсон Васильевич, действительно человек одаренный. Он написал нечто среднее между святочной историей и детективом. Сам Михаил Петрович Арцыбашев, я с ним сегодня завтракала, похвалил юного автора за умение из презренной прозы жизни извлекать поэзию вымысла. Стиль слегка хромает, но со временем выправим. Поздравляю вас, Самсон Васильевич. Материал в номер ставим. По себе знаю, что написанное накануне, утром хочется кое-где подправить. Нет ли у вас такого желания?

– Да, да. – Самсон едва ли не поперхнулся от волнения, он не ожидал такого триумфа. – Там еще все очень сыро… И перед заключительной фразой не хватает одной строки. Можно, я ее впишу?

– Разумеется, дружок, впишите. И подумайте, не заменить ли инициалы вашего героя-злодея? Я конечно, понимаю, что вы дали разгуляться своему воображению, а людей в столице еще знаете немного… Впрочем, я не настаиваю, я и так уже заменила инициалы вашей героини Л. П. на П. Л. – Госпожа Май мило улыбнулась. – Можем посоветоваться с коллегами. Если останется время, прочтем ваш материал вслух. Я назвала его «Балет и Сатана».

– Да, да, нам очень интересно, – воскликнули едва ли не одновременно Аля и Ася.

– Молодец! – Фалалей хлопнул по плечу стажера и яростно зашептал: – Пойдем в буфетную, там водочка осталась. Отметим твой успех. Я тоже к нему причастен.

– Конечно, выпьем, – согласился оглушенный похвалами Самсон.

Счастливый дебютант уже не слушал заключительных наставлений и рекомендаций госпожи Май. Она еще говорила что-то о фотографиях, колонтитулах и виньетках, о пропавших клише, кеглях и лишних строчках, но все это Самсона уже не касалось.

Он понял, что с честью справился с испытанием. Однако именно в этот момент триумфа он ясно осознал, как он одинок и невежествен.

«Надо срочно найти мою дорогую Эльзу, – подумал он. – И надо срочно записаться в библиотеку».

Впрочем, через мгновение он уже потерял уверенность, что избрал правильную последовательность действий.

«Может быть, сначала записаться в библиотеку, а потом уже искать Эльзу? »

Глава 23

БАЛЕТ И САТАНА

Из рубрики «Преступление по страсти»

Когда-то давным давно, еще в прошлом столетии, жила-была милая девочка Наташа. Она росла в хорошей семье и с детства училась музыке и танцам. К пятнадцати годам она была так хороша, что все окрестные гимназисты старших классов мечтали назвать ее своей невестой. Но она отдала свое сердце другому – счастливцем стал студент юридического факультета Петербургского университета, волоокий красавец Э.Л.

Он приехал на летние вакации погостить к другу в тихий провинциальный город. Теплыми душистыми вечерами гулял он с Наташей по-над сибирской рекой и рассказывал ей множество интересных вещей.

Теперь-то даже младшие гимназистки знают, что человек – существо сложное. Он не принадлежит ни себе, ни Богу. А тогда это было настоящим открытием, сделавшим переворот в умах. С каким восторгом слушала милая Наташа воодушевленные рассказы Э.Л. о сложной архитектуре человеческого существа…

Она ведь ранее не знала, что человек состоит как бы из трех уровней. Верхний, его мы называем сознанием, – это наш бедный слабосильный рассудок, которым мы ничего понять не можем и который плохой подсказчик. Средний – это наши биологические инстинкты, жажда, голод, продление рода, то, что мы исполняем рутинно и автоматически. Но третий уровень, который можно сравнить с самым мрачным подвалом, – это наше подсознание. Темная мрачная бездна, где заключены древние стихии. Иногда они прорываются наружу – и тогда человек проявляет свою подлинную сущность. Безумствует, творит непоправимое. Впрочем, это и есть подлинное счастье. Если, конечно, не мешать этим стихиям и дать им свободно изливаться. ..

Неотразимый студент уехал в столицу и оставил Наташу в непреходящей тоске.

Она написала будущему юристу письмо – он вежливо ответил. Фразу его о том, что будет рад видеть ее в Петербурге, она приняла за приглашение.