Страница 77 из 81
Осознание самой возможности такого разговора глубоко поразило Марина. При упоминании «агентов» он похолодел. Он вспомнил об атомной бомбе, разрушившей район Группы 814.
«Это сделал ты?» — мысленно спросил он.
— «Да!»
Но дело было еще в другом. Мозг не понял, что происходило в квартире Траска, но, поскольку происходящее напоминало «опасность», он принял, решение «я разрушаю».
«У человеческих существ, — продолжал Мозг, — большое потомство, и оно быстро заполнит „пустые места убитых“. Число уничтоженных людей не играло особой роли, поскольку выживших оставалось достаточно, чтобы раса сохранилась».
Такая философия показалась Марину слишком жестокой.
— Вот поэтому мы и собираемся тебя уничтожить, — сказал он. — Нам не нужна такая логика.
— «Ты рассуждаешь по-настоящему глупо, — пришел ответ. — Типичное эмоциональное человеческое мышление. Когда людям хорошо, они говорят о сострадании и отсюда выводят свою логику. Так нельзя. Появляется ненависть, и логика искажается.
Разрушение становится бессмысленным, более жестоким, чем мое.
Я делаю то, что логично — не более и не менее».
В душе Марин согласился с тем, что в рассуждениях Мозга была изрядная доля истины. Но он решил не поддаваться.
— Мы не желаем быть человеческими существами, контролируемыми механическим разумом. Тебе были даны не правильные инструкции. Выбрось эту программу из своих контуров и жди дальнейших указаний. Это все, что я тебе могу сказать.
Ответ был мрачным и по существу.
— «Тебе придется поступить так, как я скажу. Ты под моим контролем. Я подумаю над неясностями, из-за которых мой контроль работает не очень хорошо».
Это могло быть правдой, а могло и не быть.
— Я не думаю, что нахожусь под твоим контролем, но мне хотелось бы знать, где, по твоему мнению, ты захватил надо мной контроль.
— «В Убежищах».
Марин ощутил облегчение и одновременно огромную усталость.
Ему показалось, что все это время он напряженно искал истину, но теперь ему стало все ясно. Мозг захватил его в теле Траска во время его авантюрной экспедиции в Убежища из Коттеджа Великого Судьи. В качестве Марина он воспринимал только экстрасенсорную связь, которая осталась между ним и ученым.
Конечно же, он не собирался информировать Мозг о том, что произошло с ним и Траском.
— Полагаю, что твой контроль надо мной не так надежен, как ты думаешь, — сказал он.
— «Должен признать, что здесь есть что-то, что меня озадачивает. Но я даю тебе еще один шанс. Я — прибор огромной ценности. Во мне собраны данные за сто двадцать пять лет; я. стою более триллиона долларов. Это одна причина. Вторая: если много лет назад я выбрал тебя господином, я могу находить всех твоих потомков и держать их под контролем. Будет плохо, если мне придется убить их всех».
— Если ты убьешь хоть одного, — возразил Марин, — я не приму даже твоего заявления о капитуляции. Кроме того, что это за идея насчет контроля надо мной через мою семью? Я полагал, что вся теория, стоящая за играми по выбору партнера, состоит в том, что семейная ячейка теряет свое значение.
— «Семья всегда важна. Разрушив старые модели, вы установите новые. Значит, снова будет семья — по-новому. Слушай меня, человек. Ты отменяешь атаку на меня — прямо сейчас, иначе у меня не будет иного выбора, кроме как уничтожить весь город. Мои правила не оставляют мне выбора. Думай быстрее!»
Затем повисла пауза, и контакт прервался. Марин открыл глаза и увидел столпившихся вокруг него людей. Он осознал, что улыбается, но очень напряженно.
— Включите сигнал тревоги «В УБЕЖИЩА!», — сказал он. — Не знаю, сколько времени у нас осталось, но не исключено, что считанные минуты.