Слэн

Кто-то возразил:

— Я полагаю, что управляемые автоматические корабли могут быть легко выведены из строя посредством радиопомех работе их механизмов. Мы пытались…

— Да, это возможно, — перебил говорящего Кир Грей. — Вы, наверное, помните, как этот корабль взмыл прямо вверх, перед тем, как исчез в глубине неба. Слэн, который управлял им по радио, дал команду на этот маневр, так как неожиданно понял, что мы вмешались, и причем успешно, в действие механизмов их корабля. — Вождь сурово улыбнулся.

— Хочу сейчас сообщить вам, что мы сбили этот корабль в полуторастах километрах отсюда к югу. К сожалению, это произошло над Мэнчирскими болотами, и его до сих пор еще не вытащили. Однако, после того, как его извлекут, он будет отправлен на заводы Каджина, где без сомнения, наши специалисты легко разберутся в принципе работы его механизмов. Причина, по которой установка соответствующих радиопомех отняла у нас так много времени, заключается в том, что автоматика этого корабля несколько отличается от стандартной и потребовалась новая комбинация радиоволн, с помощью которых можно было бы осуществить вмешательство в ее действие.

— Все это несущественно, — нетерпеливо бросил Джон Петти. — Существенно только то, что этот слэн, — и он указал пальцем на Кетлин, — находился все это время в одной с нами комнате и знает все наши планы по уничтожению ее соплеменников, и следовательно, она может быть опасной, если сделает попытку сообщить другим слэнам о наших соображениях. Ее необходимо убить!

Кир Грэй медленно встал и лицо его было суровым. В голосе диктатора послышались металлические нотки:

— Я уже сказал вам, сэр, что я провожу социологическое исследование этого слэна и я буду очень благодарен вам, если вы воздержитесь от дальнейших высказываний о ее смерти. Вы только что сказали, что ежемесячно ловят и казнят по несколько сотен слэнов. Слэны же заявляют, что их все еще существует около одиннадцати миллионов. Я надеюсь — и в голосе вождя зазвучал неприкрытый сарказм, — я надеюсь, что мне будет дана привилегия сохранить в живых одного слэна для научных целей, одного слэна, которого, по-видимому, вы ненавидите больше, чем всех остальных вместе взятых...

Джон Петти резко перебил Грея:

— Все это очень хорошо, Кир. Но мне очень хотелось бы знать, для чего Кетлин Лейтон солгала о том, что она вступила в телепатический контакт с кораблем слэнов?

Девушка перевела дыхание. Она почувствовала, как оцепенение в котором она находилась все эти жуткие минуты, сменяется облегчением и радостью, что самое страшное уже, похоже, позади. Она сама не поняла, что помимо своей воли вскричала, дрожа от негодования.

— Потому что я узнала, что Джем Лорри собирается сделать меня своей любовницей и я просто хотела, чтобы вы узнали, что я возражаю против этого!

— Ради бога, Джем, — сказал один из советников. — Вы что не можете держать свои любовные дела подальше от Совета?

— При всем должном уважении к Киру Грею, — сказал другой, — я должен все-таки заявить, что есть нечто, что нельзя терпеть от слэна. Как это она смеет возражать человеку, наделенного определенной властью, которому она нужна для выполнения определенных исследований. Мне очень интересно посмотреть, каков будет результат этой забавной связи. Ваши возражения, Грей, недействительны и поэтому, я советую вам, Джем, не обращать ни на кого внимания. Велите-ка лучше своей охране схватить девчонку и доставить ее в вашу комнату. Думаю, что на этом можно было бы и закончить наше совещание.

Впервые за все свои семнадцать лет Кетлин была потрясена тем, что существует предел нервного напряжения даже для слэнов. Как будто что-то натянулось у нее внутри, как будто что-то жизненное очень важное готово было вот-вот оборваться. Она до боли сжала пластиковые поручни кресла. Неожиданно, она уловила какую-то мысль в своем мозгу — резкую, хлесткую мысль Кира Грея!

— Ты глупышка. Как это тебя угораздило угодить в такую кашу?

Она взглянула на него, жалкая и подавленная, и впервые увидела, что он сидит откинувшись в кресле, наполовину прикрыв глаза и плотно сжав губы. Затем, он тихо процедил сквозь зубы.

— Все это было бы прекрасно, если бы результаты такой связи требовали проверки, господа. Но этого не требуется. Зарегистрированные случаи более чем сотни попыток людей и слэнов воспроизвести детей занесены в картотеки библиотек под заголовком «ненормальные браки».

Причины стерильности трудно определить, потому что люди и слэны не отличаются особенно друг от друга. Удивительно крепкая мускулатура слэнов объясняется не новым типом мышц, а ускоренным прохождением нервных импульсов, активирующих эти мышцы. Имеются также увеличение числа нервов в каждой части тела, делая поэтому, слэнов гораздо более чувствительными, ко всем внешним раздражителям.

Два сердца не являются по-настоящему двумя сердцами, это просто одно комбинированное сердце, каждая секция которого действует независимо друг от друга. Вместе, оба сердца были ненамного больше одного сердца нормального человека. Так, что это всего лишь более хороший насос!

И, наконец, завитки-антены, которые посылают и принимают мысли. Как показали наши исследования, они выросли из слабо изученных образований в верхней части коры головного мозга, которые, очевидно, должны были быть источником неустойчивости телепатического обмена мыслями, известного у более ранних народов и все еще практикующегося людьми.

Так что вы должны понять, что то, что сделал Самоэль Ленн своей жене с помощью изобретеной им мутационной машины, ничего не добавило нового к человеческому организму, а только изменило или побудило к мутации то, что уже существовало. Кстати, вы и без меня знаете, что первых детей-слэнов было всего трое.

Кетлин показалось, что он говорит только ради того, чтобы выиграть время. Она чувствовала, что он полностью осознает сложившуюся ситуацию и понимает, что никакие логические аргументы не смогут разубедить такого человека, как Джем Лорри.

— Кетлин… Впрочем, я сообщаю вам всю эту информацию, — продолжал дальше свой разговор Кир Грей, — по той причине, что по-видимому, никто из вас до сих пор не удосужился исследовать истинное положение дел и сравнить с распространенными в народе убеждениями относительно слэнов. Возьмем, хотя бы так называемое умственное превосходство слэнов, на которое есть ссылка в послании, полученном сегодня. Имеется одна старая иллюстрация по этому вопросу, на сегодня уже почти всеми забытая: эксперимент, во время которого Самоэль Ленн, этот в высшей степени необычный человек, вырастил детеныша обезьяны, ребенка-человека в ребенка-слэна при строгих научных обстоятельствах. Обезьяна была наиболее не по годам развитой, научившись в течение нескольких месяцев тому, что потребовало от слэна и человеческого ребенка гораздо больше времени. Затем человек и слэн научились говорить, а обезьяна безнадежно отстала. Слэн и человек продолжали развиваться практически нога в ногу до тех пор, пока в возрасте четырех лет способности слэна к телепатии начали болезненно проявляться. С этого момента, ребенок-слэн стал постепенно обгонять человека.

Тем не менее, доктор Ленн позже обнаружил, что интенсификация ребенка-человека, интенсификация его обучения позволяет догнать слэна и оставаться примерно на одном уровне развития со слэном, в особенности по быстроте ума. Большим преимуществом слэна была возможность чтения мыслей, что давало ему непревзойденную проникновенность в психологию и более готовый доступ к образованию, тогда как человеческий ребенок мог впитывать информацию только посредством зрения и слуха…

Джон Петти грубо прервал плавную речь диктатора.

— То, о чем ты говоришь, Кир, мне давным-давно известно и в этом главная причина, почему мы не можем начать обсуждение мирных переговоров с этими… этими чертовыми искусственными существами. Для того, чтобы человек мог сравниться со слэном, ему нужно напрягаться многие годы изо всех сил, чтобы получить то, что с такой легкостью достается слэнам. Другими словами, все кроме ничтожнейшей частички человечества неспособны быть ни чем иным, как рабами в сравнении со слэном. Господа, здесь не может быть мира, а только интенсификация методов искоренения чудовищ. Мы не можем рискнуть выполнять один из этих планов, достойных Маккиавели, потому что опасность слишком велика, что все пойдет вдруг не так, как мы хотели.