Страница 1 из 52
* * *
Когда докладчик закончил выступление, изложив свой взгляд на историю человечества, и предложил задавать вопросы, на лице Модиуна заиграла довольно-таки саркастическая усмешка.
Но присутствующие действительно задали несколько вопросов, совершенно, с его точки зрения, идиотских, явно свидетельствующих о том, что люди не понимают, для чего им нужна подобного рода информация. Нарочитая небрежность, с которой он тоже задал вопрос, привлекла всеобщее внимание. А спросил он вот что:
— Сами-то вы уверены, что ваша версия не является простым пересказом древних мифов?
— Полной уверенности нет, но полагаю, что это не так, — последовал осторожный ответ.
— А вот мне нарисованная вами картина жизни наших далеких предков не внушает доверия, — упрямо гнул свое Модиун.
— Сначала так же казалось и нам, — сознался оратор, — однако ряд имевшихся в нашем распоряжении текстов и кое-какие точно известные детали подтверждают достоверность изложенного.
— Из вашего доклада следует, что наши предки дрались, как дикие звери, а отсюда получается, что им приходилось проявлять большую физическую активность.
— Совершенно верно. Мы тоже пришли к такому выводу.
— Но тогда выходит, что они, как животные, передвигались самостоятельно на собственных конечностях и не нуждались ни в каких искусственных средствах передвижения?
— Вы правы, — подтвердил докладчик.
Скепсис Модиуна ещё более возрос.
— А я-то предполагал, что мне это пригрезилось.
Несколько присутствующих улыбнулись.
— Ну что ж! Могу себе представить, как происходило у них зачатие и рождение!
— Вы правильно думаете. Сначала совершался процесс совокупления, во время которого происходило оплодотворение самки, а затем, по прошествии соответствующего срока, наступали роды.
Аудитория дружно вздрогнула, представив себе все эти процессы.
— Отвратительно, — пробормотала какая-то женщина.
— Боюсь, что с этим трудно согласиться, — заявил один из мужчин. — После этого вы ещё станете утверждать, что они сами поглощали и переваривали пищу…
— Вы угадали, — подтвердил докладчик. — Твердые продукты через ротовое отверстие поступали в кишечный тракт, где и происходило пищеварение, а оттуда отходы выбрасывались наружу.
Было задано ещё несколько вопросов, но интерес аудитории пошел на убыль. Докладчик Дода это явственно почувствовал через все ещё открытые мыслеканалы, с помощью которых он поддерживал связь с присутствующими. Ощущая, что Модиун ещё поддерживает четкую связь с ним, Дода направил ему следующую мысль:
«Мне кажется, что по ряду причин наши открытия интересуют вас больше, чем других…»
Модиуна это позабавило.
— Скажу вам, что мое тело имеет в длину два фута, а голова — в диаметре четырнадцать дюймов. Зачем же мне интересоваться людьми прошлого с их двумястами фунтами мяса и костей, а также способностью прямо нести голову, поддерживаемую позвоночником и мышцами. К тому же у меня создается впечатление, что вопрос sbekhwemh размеров моего тела интересует вас с чисто научной точки зрения.
— Наши предки достигали примерно шести футов.
— Может быть, но вы ведь утверждали, что их головы были значительно меньше, чем наши.
— Все это так, — заметил Дода, — но, возможно, вас заинтересует опыт, если его провести вместе с женщиной, которая тоже согласится вырасти?
Модиун тут же ощетинился, и тон его стал язвительно— недоверчивым.
— Такое вряд ли когда-либо произойдет. Боюсь, что наши женщины слишком рафинированы, чтобы согласиться…
Он помолчал немного, затем насмешливо продолжил:
— А почему бы вам не произвести подобный опыт над собой?
— Это невозможно по той причине, что я должен лично осуществить эксперимент. Для увеличения тела в длину нужен по крайней мере год, потом ещё пара лет для наблюдений и, наконец, год для того, чтобы вернуться в человеческое состояние. Должен же кто-то контролировать.
Между тем Модиун продолжал насмехаться:
— Итак, получается четыре года! Это здорово! Теперь, если мне понадобится доказать, что я совсем лишился рассудка, обязательно обращусь к вам, воспользовавшись вашим предложением.
— Не стоит отказываться с ходу, — возразил Дода. — Вспомните— ка лучше, что именно вы некогда заявили о необходимости выбраться за барьер времени и посмотреть на происходящее в остальной части мира…
— Я просто шутил, — сухо заметил Модиун.
— Тем не менее вы это говорили… И даже… думали об этом…
Действительно, так оно и было.
«Это лишь доказывает, — уныло подумал Модиун, — что всегда кто-то, подслушав твои мысли, потом использует их в своих интересах…»
Вне всякого сомнения, Дода заранее выбрал его для того, чтобы предложить провести эксперимент, о чем свидетельствует его последнее замечание, касающееся барьера времени. Однако… во всем этом есть некое… рациональное зерно, которое не стоит игнорировать.
Посуровев, он заявил:
— Полагаю, что тщательное изучение архивов и методов использования старинной техники обучения, от которых мы ныне отказались, позволили бы подвести под все это солидную основу. Тот, кто собирается выбраться наружу, должен будет провести подобного рода исследования.
Дода скромно молчал, а Модиун между тем продолжал:
— Полагаю, что этот этап мог бы представить определенный интерес в целом.
Закончив таким образом разговор, он вызвал своих помощников— насекомых, которые унесли его домой.
Спустя три дня Модиун медленно плавал в своем персональном залитом солнцем бассейне. Именно здесь вода, воздух и солнце, впитываясь через поры в тело, давали ту самую энергию, которая являлась залогом вечного здоровья и жизнеспособности.
Вечного! А точнее, почти вечного. Он относился к третьему поколению людей, выращенных в пробирках за барьером. Каждое из двух предшествующих прожило около полутора тысяч лет.
Он плавал и плавал, любуясь своим телом. Что за благородная и opejp`qm` голова, какое нежное обтекаемой формы тело! Небольших размеров руки так плотно прижаты к бокам, что стали совершенно незаметными.