Страница 4 из 18
— Как она?
— Не слишком хорошо. Он был отличный мужик, я его любил.
— Что случилось?
— Сердечный приступ. Моментально.
Оборотни практически никогда не умирают от болезней сердца.
— Он был человеком?
Рафаэль кивнул.
— Они почти семь лет были вместе. Познакомились вскоре после смерти моего отца. Похороны назначили на пятницу, но кто-то украл тело из морга. — При этих словах он слегка зарычал. — Мать не сможет с ним попрощаться. Не сможет его похоронить.
Бог ты мой! Я стиснула зубы.
— Кто взял тело?
Лицо Рафаэля стало мрачным:
— Не знаю. Но я узнаю.
— Я участвую. Я у твоей матери в долгу.
Тетя Би имеет право похоронить своего мужчину. Или ту тварь, которая похитила его тело. Меня оба варианта устроят.
Он скривился:
— Слышишь запах горелых спичек?
— Ага. Это от пса.
— Да. Я взял этот след возле траурного зала и пришел по нему сюда. Что-то слышится и другое, но пес так воняет, что заглушает все прочее.
Рафаэль посмотрел на меня твердым взглядом.
— Выкладывай, — сказала я ему.
— Мне показалось, что я чую вампира.
Гигантский трехглавый пес — неприятная новость. Но вампир — куда худшая. Immortuus — инфекция, вызывающая вампиризм, — своих жертв убивает. У вампиров нет собственного «я», нет сознания, ничего нет, кроме инстинктов. По мыслительным способностям они слегка уступают тараканам. Ведомые неутолимой жаждой крови, они убивают все, из чего можно ее пить. Предоставленные самим себе, они бы истребили жизнь на земле и пожрали потом друг друга. Но опустевший ум — прекрасный экипаж для воли того, кто захочет его повести: для некроманта, который пилотирует вампира, как марионетку, смотрит его глазами и слышит его ушами. Некроманты бывают нескольких видов, среди которых самые умелые зовутся Повелители Мертвецов. Вампир, пилотируемый повелителем мертвецов, может за несколько секунд перебить элитный взвод обученных солдат.
Из Повелителей Мертвецов девяносто девять процентов входят в Народ, и это уже куда, куда хуже. Корпорация «Народ» отлично организована, богата и сведуща во всем, что касается некромантии. Силу ее трудно переоценить.
— Ты думаешь, что тело украл Народ?
— Не знаю. — Рафаэль пожал плечами. — Но хотел тебя предупредить заранее, пока ты не влезла обеими ногами.
— В гробу я их всех видала. А ты?
— Да и я.
Глаза у Рафаэля блеснули, придавая ему вид слегка помешанного.
— Вот и договорились.
Мы обменялись кивками.
— Значит, запах серы ты проследил досюда. А потом что?
— А потом налетел на бобика, и он загнал меня в расщелину. Я там просидел где-то час, потом он уплелся прочь, и я побежал в другую сторону. Оказалось, он не слишком далеко уплелся. А что за тварь этот бобик, кстати?
— Понятия не имею.
Все мое обучение крутилось вокруг современного применения магии. Ночью разбуди — я отвечу биологический цикл вампира, я умею диагностировать люпизм на его ранних стадиях, по картине пожарища умею идентифицировать вид примененной пиромагии, а вот непонятных тварей распознавать — это не ко мне.
— А кто имеет? — спросил Рафаэль.
Мы переглянулись и сказали в один голос:
— Кейт.
У Кейт мозг — как стальной капкан. Она между делом, не напрягаясь, изучила целый курс жуть до чего темной мифологии. Если она не знает сама, то знает, у кого спросить.
Я вытащила из бардачка сотовый телефон. Функционирует только одна сеть. И принадлежит она военным. Я как рыцарь Ордена и официальное лицо в охране порядка имею к ней доступ.
— Забыла номер? — спросил Рафаэль, увидев, как я смотрю на телефон.
— Нет, думаю, как сформулировать. Скажу чуть не так — и она через минуту будет мчаться к лей-линии.
Не видела еще никого, кого Кейт не попыталась бы защищать — предпочтительно путем превращения враждебных сил в салат, нарубленный мечом. Но Кейт — человек, и ей нужен отдых.
Рафаэль подарил мне ослепительную улыбку, и у меня екнуло сердце:
— Может, это ты просто тянешь время, чтобы побыть со мной наедине?
Я щелкнула предохранителем пистолета.
Он поднял руки ладонями ко мне, продолжая так же по-идиотски улыбаться.
Щелкнув предохранителем обратно, я набрала номер.
— Кейт Дэниэлс.
— Привет, это я. Как у тебя живот?
— Уже не болит. Что стряслось?
— Мне нужно идентифицировать трехглавого пса шести футов в холке. Шерсть кроваво-красная, слюна горючая.
Ничего особенного, просто рабочий момент. Такие трехголовые собачки мне все время попадаются.
Короткая минута молчания.
— У тебя все в порядке?
— Все путем, — заверила я, улыбаясь в телефон на тридцать два зуба, будто меня там можно было увидеть. — Просто нужна идентификация.
— У него хвост похож на змею?
Я вспомнила длинный кнутообразный хвост с утолщением на конце.
— Типа того.
— Ты у себя на работе?
— Нет, в нашем джипе, на выезде.
— Под пассажирским сиденьем черная пластиковая коробка, а в ней книга.
Рафаэль выскочил, порылся под сиденьем и вытащил «Альманах загадочных существ» с кучей загнутых страниц.
— Нашла.
— Страница семьдесят седьмая.
Рафаэль раскрыл книгу и показал мне. Литография на левой странице изображала трехголового пса со змеей вместо хвоста. Под ней была надпись: «ЦЕРБЕР».
— Твоя собака? — спросила Кейт.
— Похоже. Каким чертом ты знала, на какой странице?
— Феноменальная память.
Я фыркнула. В телефоне послышался вздох:
— Я на эту страницу пролила кофе, и пришлось сушить. С тех пор книга всегда открывается на этой странице.
Я рассмотрела пса:
— Определенно похож. Только наш был побольше.
— Наш? Кто там с тобой?
— Рафаэль.
— Буду в Атланте через три часа. — Голос у Кейт стал резким и деловым. — Где ты?
— Я же сказала, что ничего серьезного.
— Врешь. С Рафаэлем ты стала бы работать, только если бы планете грозил апокалипсис, и это был бы единственный способ его предотвратить.
Рафаэль весь затрясся, закрыв лицо руками и издавая звуки, подозрительно напоминавшие смех.
— Выручалочка, — буркнула я, устало скривившись. — Отлично мы тут справляемся, спасибо, не беспокойтесь. Хочешь помочь — расскажи мне побольше про этого Цербера.
— Принадлежит Аиду, греческому богу подземного царства, где пребывают души после смерти. Основное назначение — охранять вход. Как утверждают мифы, иногда Аид посылает его с поручениями. Считается, что он не выносит солнечного света.
— У этого никаких проблем с солнцем не было. Можешь предложить гипотезу, зачем бы ему появляться?
— Ну, скажем, осквернение святилища Аида могло бы его вызвать, но у Аида на самом-то деле святилищ не было. Древние греки его боялись до смерти и даже отворачивались, принося ему жертвы. Имя его никогда не произносилось. Так что я не знаю.
— Все равно спасибо.
— Ты уверена, что я тебе не нужна там?
— Определенно.
— Звони, если что.
Я повесила трубку и посмотрела на Рафаэля.
— Мужа твоей матери как звали?
— Алекс Дулос.
— Он был язычник-грек?
Рафаэль скривился:
— Понятия не имею. Как-то не всплывала эта тема. Мы отношения выстраивали аккуратно: он не пытался быть мне папой, я не старался стать его сыном. Встречались за праздничными обедами и говорили все больше на спортивные темы — как наиболее безопасные. А что ты подумала?
Я покачала головой:
— Изо всех сил стараюсь ничего не думать. Пока что собираю данные. Ты видел, как бобик хлопнулся?
— Как будто сидел на цепи и выбрал ее до конца, — ответил Рафаэль, пальцами барабаня на приборной доске какой-то быстрый ритм.
— Это, вероятно, означает, что он как-то привязан к местности. Наверное, надо пойти и посмотреть.
— Пойдем. — Рафаэль поежился. — Вряд ли у тебя есть запасные шмотки?
— О шмотках надо было думать до того, как решил перекинуться человеком.
Снова та же грешная усмешка.