Страница 16 из 20
— Слово имеет мистер Меньшевик.
На что я тут же под смех зала отреагировал:
— Спасибо, мистер председатель. Однако должен сказать, что я не меньшевик, мистер председатель, а большевик.
После чего перешёл к своим замечаниям по поводу очередного свидетеля.
— Это у вас удачно получилось, — заметил Олег Александрович.
Вспоминаю также свою полемику с мэром Нью-Йорка Эдвардом Кочем, выступавшим на слушаниях как свидетель. Коч, в частности, рассказал, что нью-йоркский муниципалитет принял постановление, запрещавшее городским учреждениям заключать торговые сделки с фирмами из Южной Африки в знак протеста против тамошнего режима сегрегации. Я отметил этот факт как достоинство в деятельности городских властей. Но спросил мэра, не хотел бы он распространить свой запрет на нью-йоркские фирмы и банки, имеющие в Южной Африке отделения или филиалы. Торговля торговлей, но комиссия наша обсуждала деятельность транснациональных корпораций, а она в Южной Африке вовсе не ограничивалась торговлей.
Коч долго делал вид, что не понимает, к чему я клоню. Но потом ответил, что им в городе контролировать, что делают филиалы корпораций и банков в других странах, трудно. Мэр заметно обозлился и стал ни к селу, ни к городу делать намеки на закрытость советского общества, сравнимую якобы с ситуацией в Южной Африке. На это я возразил, что предметом слушаний является именно данная африканская страна, так что мы вправе ставить любые вопросы, касающиеся именно неё, и не должны переводить разговор на другие страны.
Тут меня поддержал австралиец Фрезер. «Мы собрались здесь для получения информации на определённую тему», — жёстко заметил он. Поскольку Коч по-прежнему не унимался, Фрезер решил применить обходный маневр.
— У кого ваша городская администрация покупает автомобили? — спросил он у не подозревавшего подвоха Коча.
— Как у кого, — ответил тот. — Объявляем открытые торги, и, кто назначит наинизшую цену, у того и покупаем.
Он назвал один из ведущих автоконцернов США.
— У этой компании есть филиал в Южной Африке, — заметил Фрезер. — А в этой стране существует закон, по которому правительство может в приказном порядке заставить любую фирму поставить ему продукцию, в частности для армии или полиции.
— Ну что ж, — признал Коч, — нам нетрудно установить, использует ли тамошняя армия грузовики «Дженерал моторс» или «Крайслер». Если это так, то нашему городу, чтобы не нарушать санкции против апартеида, придётся покупать автомобили в Австралии.
Коч явно хотел отделаться шуткой. Но факт остался фактом: мы с Фрезером его все-таки поймали. Председатель был опытнейшим парламентарием западного склада. Хорошо, когда этот опыт служил полезному делу…
Эдгар Бронфман
Конечно, в тот приезд в Америку я занимался не только работой в ООН. Перед отъездом из Москвы Вадим Загладин сообщил мне, что в октябре планируется визит М.С. Горбачева во Францию. Мне предстояла в связи этим деликатная и, как выяснилось, опасная работа. По словам Загладина, в Париже к приезду Горбачева сионистские круги готовили враждебные демонстрации. Моя задача состояла в том, чтобы, будучи в США, выйти на руководителей американского и международного еврейского сообщества и убедить их отказаться от таких выступлений. Поэтому, прибыв в Нью-Йорк по линии ООН, я немедленно занялся и этим поручением нашего руководства.
В то время резидентом КГБ в Нью-Йорке был Владимир Михайлович Казаков. Я его хорошо знал, т.к. несколько лет проработал с ним, будучи в ООН. Много раньше, учась в МГИМО, он писал дипломную работу под моим руководством. Я кратко изложил ему суть поручения и попросил помочь. К моему удивлению, он отнесся к моему сообщению настороженно.
— Ввязываться в эту историю я не хочу. Помогу тебе с контактами, а в остальном уволь.
Я тогда не придал значения его словам, т.к. не представлял себе, какой сложный клубок противоречивых интересов завязан вокруг еврейских дел. Но мне, кроме первого контакта, никто не был нужен, и я был благодарен Володе за эту ограниченную помощь.
Через несколько дней со мной в ресторане возле 59-й улицы ланчевали два видных деятеля из Всемирного еврейского конгресса (ВЕК). Эта организация объединяет сообщества евреев во многих странах мира, причём представляет интересы групп разных политических направлений и религиозных ориентаций. Его штаб-квартира находилась в Нью-Йорке, а зарубежные представительства — в Париже, Женеве и Буэнос-Айресе. В наши дни Российский еврейский конгресс существует и в нашей стране, но в 1980-х годах его там, естественно, не было. Эта была организация богатых евреев. Её всемирным президентом был Эдгар Бронфман, глава американской компании «Сиграм», крупнейшего производителя виски в США. Состояние Бронфмана несколько лет назад превышало 2 миллиарда долларов, и он входил в список богатейших людей Америки. У нас Еврейский конгресс одно время возглавлял Леонид Невзлин, правая рука нефтяного миллиардера Михаила Ходорковского.
Один из моих собеседников в нью-йоркском ресторане оказался генеральным секретарем ВЕКа Израиль Сингер, с ним в основном и шёл разговор.
Я коротко рассказал им о новых мерах по расширению возможностей развития еврейской культуры в СССР и высказал мнение, что при новом руководстве положение в этой области намного улучшится. Сингер отметил, что они внимательно следят за первыми шагами Горбачева. По их мнению, есть обнадёживающие признаки. Но ВЕК больше всего интересует положение с эмиграцией, а здесь каких-то новых позитивных сдвигов они пока не наблюдают.
— В частности, — сказал Сингер, — хотелось бы решить вопрос с прямым выездом советских евреев в Израиль. Сейчас они вынуждены ехать сначала в Австрию и Италию и только оттуда добираться до Израиля. Между тем есть возможность организовать прямые рейсы через Румынию. Это было бы намного удобнее. Но с Вашей стороны до сих пор есть какие-то препятствия.
Я ответил, что не могу вести переговоры по этому вопросу, но по возвращении в Москву передам на самый верх мнение конгресса. Лично я полагаю, что там эту просьбу рассмотрят внимательно.
— Но, — сказал я, — хотелось бы подвижек и с вашей стороны. Горбачев скоро едет в Париж, и не хотелось бы, чтобы его пребывание там омрачилось неприятными демонстрациями.
На лицах моих собеседников появилось подобие улыбки.
— Да, это важно, — сказал Сингер . — Но об этом Вам лучше поговорить с самим мистером Бронфманом. Скажите, как Вас найти, и думаю, что такая встреча состоится.
Действительно, буквально на другой день было получено приглашение прибыть домой к президенту конгресса. Его огромная квартира находилась на верхних этажах шикарной многоэтажки на Пятой авеню — в районе, где жили только очень богатые американцы. О размерах квартиры я сужу по тому, что мне пришлось пройти через целую анфиладу комнат и увешанных картинами залов, пока не оказался в средней по размерам гостиной, выходившей окнами на Центральный парк.
Эдгар Бронфман был одним из братьев семьи миллиардеров, выходцев из Восточной Европы, которые владели целой империей предприятий в ряде стран, главным образом в США и Канаде. Эдгар, как средний брат, с 1975 года командовал американской частью группы «Сиграм», которая также контролировала международную компанию соков «Тропикана». Президентом Всемирного еврейского конгресса он стал только в 1980 году. К моменту нашей встречи ему было 55 лет. Выглядел он довольно молодо для своего возраста и был, что называется, в хорошей спортивной форме.
Когда я вошёл в гостиную, там кроме хозяина находилась интересная молодая женщина, которую он представил как свою супругу. Судя по справочникам, он был четырежды женат и имел семерых детей. В его глазах блестела живая заинтересованная искорка. Бронфман производил впечатление любителя пожить.
Несколько минут мы поддерживали светскую беседу о Москве и живописи, после чего супруга удалилась, и мы остались наедине.
— Мистер Сингер рассказал мне о вашем разговоре, — начал Бронфман, переходя к делу. — Прямые рейсы из Москвы в Израиль организовать не сложно, в Конгрессе этого очень хотят, и я, честно говоря, не понимаю мотивов Кремля. Ну не всё ли равно, как евреи летят из России — через Австрию, Италию или Румынию? Ведь так прямее, быстрее, а вам хлопот столько же, если не меньше.