Пешки Сдвига

- Не знаю - сочувствовать вам, или поздравлять. - Проникновенно сказал Семён. - С одной стороны - вы живы. С другой стороны - остаться без дома, оптимизма не прибавит никому. Да и времена нынче пошли какие-то ненадёжные. Позавчера набег фауны был - камнерезы, вперемешку со свистоплясками. Никогда такого не видел. Лезли, как осатанелые. Еле отбились. Штук около двухсот положили, и народу тоже потеряли - человек тридцать с гаком. Был бы Матвей Иосифович жив, было бы по другому... Предотвратить набег полностью - это вряд ли, но людей бы столько не полегло. В худшем случае - десяток.

- А Матвей Иосифович - это кто? - Поинтересовался Книжник, в перерыве между глотками пахучей жидкости. - Наверное, на нём всё и держалось?

- Можно сказать и так... - Семён потёр висок, в глазах промелькнуло что-то вроде тоскливого сожаления. - Суровый был мужик: но в Челнах, при нём был порядок. Всегда, сколько я его помню. А теперь... Шушера какая-то банковать лезет, здравого смысла - ни на грош. А оттого, что не мутанты - нисколько не легче, если честно... Куда катимся?

Книжник разинул рот, как пить дать - собираясь похвалиться, что в скором времени повсюду непременно разольются молочные реки, в кисельных берегах. И, с прянично-карамельными коттеджами, на этих самых берегах стоящими. Но перехватил пробирающий до глубины души, взгляд Лиха, и закашлялся, сделав вид, что именно этим он и собирался заняться, открывая рот.

- Спасибо за чай. - Блондинка отставила кружку. - А теперь, я буду очень признательна, если вы покажете, где нам можно прилечь. Буквально до завтрашнего утра, после наступления которого мы покинем сию гостеприимную обитель.

- Ложитесь на диване! - Семён показал на несколько ободранный, но ещё вполне крепкий двуспальный диван. - Вы с Ульяной вдвоём как раз поместитесь. А остальным придётся на полу, во второй комнате. Не взыщите за скудость обстановки: но если бы знал, что будут гости, придумал бы что-нибудь ещё...

- Ладно. - Книжник махнул рукой, прерывая монолог гостеприимного хозяина. - Можно и на полу. Мы привыкли по спартански, ничего страшного.

Через десять минут все улеглись. Под окнами не было слышно никаких подозрительных звуков, наводящих на вывод, что "Горыныча" всё же пытаются угнать, преодолевая героическое сопротивление Алмаза.

Через четыре часа, Шатун сменил Алмаза на посту. Ещё через четыре - Лихо сменила Шатуна. Ещё через два - над Набережными Челнами начал подниматься бирюзовый рассвет.

Лихо вынырнула из зыбкой дрёмы, в которой бултыхалась, сидя в "Горыныче". Из подъезда выходили спутники, в сопровождении Семена. Увидев красавец внедорожник, он почти очарованно замедлил шаг, остановился.

- Машина - зверь... - Он обошёл вокруг "Горыныча", попинал переднее колесо, потрогал решётку бампера. - На такой - никакие камнерезы не страшны. И вообще - никто не страшен.

- Как сказать. - Хмыкнула Лихо, вспомнив их вчерашний проезд через Новокузино. - Я бы не была так уверена.

- А вы, в какую сторону теперь? - Спросил брат Ульяны. - Дорогу могу подсказать, чтобы вам не кружить без толку. Я, всё-таки родился здесь, эти места с закрытыми глазами обойду - не собьюсь. Так, далеко вам?

- Мы в Уфу. - Книжник произнёс это прежде, чем Лихо успела послать ему очередной остужающий взгляд. - М-да...

- Короче, смотрите. - Семен подошёл к сидящей за рулём Лихо, и принялся объяснять. - Едете очень просто. Сейчас налево, потом прямо, километра три. Потом через пару кварталов, два раза направо, оба первых поворота. Возле полуразрушенного торгового центра снова налево. Не ошибётесь, там ещё два фонарных столба друг с другом верхушками сцепились, буквой "л" стоят. А потом всё время прямо, и как раз на трассу попадаете.

- Насколько я знаю, маршрут должен быть немного иным. - Книжник удивлённо смотрел на него, поправляя очки. - Налево, потом ещё раз налево...

- Там дорогу разбило. - Семен чиркнул раскрытой ладонью по верхней части сжатого кулака. - Наглухо. Не то, что ваш красавец - никто не пройдёт. Если хотите потерять некоторое количество времени - вперёд. Отговаривать не собираюсь.

- Ладно, разберёмся. - Лихо отвела взгляд от его лица, на которое смотрела всё время, с того момента, как Книжник усомнился в правильности навязываемого маршрута. - Спасибо за ночлег. И за чай.

- Да не за что. - Семен благожелательно улыбнулся, и протянул ей руку. - Счастливого пути.

- А я спросить хотел. - Книжник, уже сидящий в кабине, опустил стекло, и высунул голову. - Почему у вас с Ульяной, такая большая разница в возрасте?

- Мать её родила в сорок пять. - Семен как-то беззащитно дёрнул левой щекой, потёр её ладонью, словно успокаиваясь. - А через три года - матери не стало. Вот мне её, трёхлетнюю, и пришлось растить. Ещё раз спасибо, за то, что вчера сделали... И удачи!

- И вам не хандрить...

"Горыныч" тронулся с места, на небольшой скорости удаляясь от дома. Лихо задумчиво барабанила пальцами по кожаной оплётке руля, наблюдая, как брат Ульяны смотрит им вслед, не двигаясь с места.

- Что-то не так? - Книжник удивлённо посмотрел на неё, сам пребывая в некотором смятении. - Если ты про дорогу, то всё верно. После моего маршрута - это самый короткий путь. Или тебя торкнуло?

- Да нет... - Блондинка начала поворачивать налево. - В том-то и дело, что - нет. Всё гладенько, прямо-таки отполировано. Но есть какое-то неуютство, есть. Сама не пойму.

- Нормальный мужик... - Шатун поскрёб пятернёй, уже начинающую превращаться в подобие окладистой бородки - щетину. - Если бы мне единственную родственницу спасли, да я бы, не то что дорогу получше: "Горыныча" бы на себе поволок, если надо.

- Может, мне и показалось... - Лихо отобразила на лице присутствие внутреннего борения. - Может, ты и прав, Шатунчик. Ведь не торкнуло же, как ни крути... Это, кстати - очень большое моё слабое место, если вдуматься. Привыкла всегда, целиком и полностью - полагаться на дар. А ведь есть много нюансиков, мои хорошие. Иногда можно и не врать. Можно просто недоговаривать... Мне бы ему пару вопросиков задать, контрольных. Да что-то я сплоховала...

- Да всё хорошо будет. - Алмаз сплюнул в приоткрытое окно. - Мне, если честно - ничего не мнится. Отдыхать надо больше: а у нас с этим в последнее время - тотальная напряжёнка.

- Ну, раз коллектив высказывается положительно, мне остаётся только подчиниться. - Лихо прибавила скорости. - Поехали, как аборигены подсказывают... Да и Книжник, ничего жутко противоречивого не глаголет. Только учти, книголюб - прощаю последний раз. Если будет еще, хоть одна попытка развязывания языка при посторонних - пеняй на себя.

- Да понял, понял...

Проехали полуразрушенный торговый центр, не встретив ничего подозрительного. "Горыныч" выскочил на прямую. Замелькали окраинные домишки, ангары, мелькнула явно фабричная труба, разрушенная на одну треть.

- Через триста километров - Уфа! - Торжественно возвестил Книжник. - Ещё через триста пятьдесят - Челябинск. Ночевать будем на границе Урала и Сибири, с видом на реку Миасс. Недовольные есть? Недовольных нет.

- Недовольных-то нет... - Процедила Лихо, прикипевшая взглядом к зеркалу бокового вида. - Есть люди, которых кое-что настораживает. Например - эти три драндулета, севшие нам на хвост. Говорила же - свербит... Но почему-то кажется, что это не сыграло бы большой роли. Ну, появились бы на пять минут попозже, какая разница?

- Может, это не за нами? - Алмаз повернулся на сиденье, и нашёл глазами быстро увеличивающиеся в размерах машины, приближающиеся к ним. - Может, это автопробег до Уфы. С ударом по бездорожью и остальному прилагающемуся негативу. С последующим возложением почти новой автопокрышки, к памятнику Салавата Юлаева. Чего ты сразу свою паранойю напоказ выпятила...

- Может, и - не за нами. - Лихо покачала головой. - Только, я же говорю - свербит.