Пешки Сдвига

"Сдаётся мне, что зверинца в Мутантовке - больше не существует... - Лихо с каменным лицом, разглядывала выходящих на арену - двух амбалистых, самого беспредельного вида - мутантов; вооружённых - устрашающего вида ножичками. - А нечего было, домашних зверюшек - на людей, за которыми - Родина; натравливать... Вон, эти двое: ишь - какие сурьёзные, так и рвутся оправдать возложенное на них высокое доверие. Ребятки, вы бы себе харакири подмахнули; сразу, без лишней суеты. Этаких, белых и пушистых: да с орудиями самоубийства... Да - на Алмаза".

Ножевым боем, порченые в какой-то мере - владели. Расчёт, по всей видимости: строился, всё же - не на этом. Рядом с этими битюгами, "стеклорез" смотрелся - в подавляющей степени неубедительно. Росточком пониже, в плечах поуже; мускулатура вообще - если не одно расстройство, то явно - не повод для гордости...

Явно забавляясь, Алмаз позволил этим гоблинам - погонять себя по загону. Но, не более одной минуты. Не допустив нанесения - ни одной царапины. Человек, проживший семнадцать годочков, в атмосфере - на девяносто девять, и девять десятых процента, приближенной к армейской; запросто может иметь чувство юмора (хоть даже это утверждение, идёт вразрез с одной поговоркой, давно получившей пропуск в умы человечества)... Равно, как и превосходную физическую подготовку.

Спустя шестьдесят секунд, один из мутантов - голова которого, была похожа на один большой нарыв; в котором - при некоторой игре фантазии, можно было уловить что-то схожее с чертами лица: понял всю глубину своего заблуждения, касательно победы без особых усилий.

После приёма, который в айкидо - называется "санкё"; предплечье, оказалось самым натуральным образом - выломано. Алмаз акцентировано притоптал поверженному мутанту, харю - грязно-розового цвета, подошвой ботинка; с гарантированным превращением оной - в малоэстетичное зрелище: и, подхватил с земли - выроненный нож.

Полный, и окончательный финал - наступил ещё через энное, но - очень небольшое количество секунд. Неплохо сбалансированный, примерно трёхсотграммовый клинок; брошенный Алмазом - с, где-то около четырёх метров, безо всяких эффектностей: по рукоятку вошёл в грудь второго участника шоу. Эп! - уноси готовенького...

- Я так и не понял... - Алмаз занял своё место, в шеренге; которая, совсем недавно, по совместительству - превратилась в невидимый пьедестал почёта. - Вы-то, хоть покувыркались; а мне, что? - партия в поддавки выпала... С одной стороны - смешно: а с другой - протестовать, как-то не тянет. Развлекли местных, и - будя.

Книжник кивнул. Трибуны разочарованно свистели, гомонили, требовали моральной компенсации.

- Я объявляю пятый поединок! - Лихо зло выдохнула, услышав голос шиза; в котором злоба - перемешивалась с мизерной долей, всё ещё присутствующей нерешительности. - Если он завершится в пользу наших гостей; я дарю им жизнь. Если их первый боец - проиграет, всем остальным - придётся испытывать судьбу по-новому. Я даю слово Молоха!

"Сука... - Блондинка скосила глаза на друзей: удивление, соседствующее с некоторой растерянностью. А, чего ещё можно ожидать от порченого? - откуда там взяться альтруизму-то... - Вот и всплыла, тема прошлого обсуждения, небожителей - с цепными псами. Что делать-то, мать твою?...".

С трибун - покатился полу-вой, полу-рёв. До предела насыщенный какими-то новыми, обожающими оттенками. Лихо вывернула голову, пытаясь увидеть места для избранных; разгадка, несомненно - была только там, и - нигде больше...

Сфинкс, чтоб ему пуд чистюль за пазуху, и кровохлёба - в закадычные кореша! - шёл к арене. Без излишней спешки: пружинистой, стабильной походкой. Лицо его - было почти скучающим; но глаза... в глазах, Лихо с полной безоговорочностью - увидела разгорающийся огонь страсти. Блондинка несколько раз, сталкивалась с людьми, у которых в глазах - порою появлялся, точно такой же, не перепутываемый ни с каким другим - огонёк. Сигнализирующий о том, что у его обладателя - наметилась цель, сбить его с которой - может только прекращение земного существования...

- Пошёл! - Шатун вышел из шеренги. - Дёрнешься, пристрелю!

Комментировать, такие возмутительные, как по своей глупости, так и прочим параметрам - высказывания; громила не стал. Схватка со свистопляской - была разминкой, смешливым недоразумением, потехой. Сейчас его ждал противник, гораздо более жуткий. И, что самое главное - настроенный идти до логического финала. До смерти. Неважно чьей: его, или своей.

Хуже всего - было то, что Шатун в полной мере - осознавал: его проигрыш, это билет в один конец - всем остальным. Понятно, почему Сфинкс - начал именно с него. Или всё решится в первом же поединке: или - оставшаяся троица, будет выходить на арену, с чувством неотвратимой гибели. И, нет ни единой уверенности, что эта гибель - будет быстрой. А также - не слишком мучительной...

Два человека, стояли на расстоянии примерно пяти метров, друг от друга. Молчаливые, не напряжённые - но настороженные... Матёрые хищники перед прыжком. Прыжком, который мог оказаться последним.

Первым, вроде бы начал Шатун. "Вроде бы" - потому что сказать с полной уверенностью, было невозможно. Два смазанных силуэта - соприкоснулись, пробыв в контакте - чуть больше времени, чем требуется для того, чтобы моргнуть. Отодвинулись друг от друга, замерли в защитной стойке.

Лихо смотрела во все глаза; Шатун выглядел всецело неповреждённым, сумевшим показать Сфинксу, что вакансия первого парня на деревне - продолжает оставаться открытой.

Белобрысый, тоже казался нисколько не огорошенным: рожа-конечности-воинственный дух - были в наличии. Но, некоторая, пусть и амфорная озадаченность - на физиономии человека с древнеегипетской кличкой; всё же присутствовала.

Никто из троицы, не мог предсказать исход схватки: эпизода на мосту, для каких-либо выводов - было недостаточно. Там, во время первой стычки, в заначке у Сфинкса - был эффект внезапности, сыгравший свою решающую роль. Сейчас же, Шатун чётко знал - кто перед ним: и, надо было вывернуться наизнанку, превратиться в нечто большее - чем боевая машина с привычными параметрами; но - выстоять. Уж если копать чутка поглубже: то - мы в Сибири, граждане! - сфинксов в этих краях, испокон веков не водилось; а вот шатунам - здесь самое раздолье...

Контакт, отход. Контакт, отход. Не было видно, ни увёрток, ни финтов, ни ударов. Только сталкивающиеся, размытые силуэты, пока ещё прощупывающие сильные и слабые стороны противника. Речь уже не шла о увеселении толпы: о - репутации. Столкнулись не два бойца экстракласса. Сошлись две силы, олицетворяющие собой, как бы банально это не звучало: добро и зло. В конце концов - вся наша жизнь, не что иное - как смертельная битва, этих двух, самых могущественных в мире, стихий...

"Давай, давай... - Вся троица, с застывшими лицами, следила за самой выдающейся в истории Сдвига - рукопашной схваткой. - Давай, ебулдыцкий шапокляк... Рви, за всё!".

Пробежала минута, вторая... По разбитой губе и, понемногу распухающей - левой скуле Шатуна, стало ясно, что белобрысый превосходит громилу, если не в технике, то - в скорости. Сам он, был невредим и, вряд ли - громила попал хоть раз: если Шатун попадёт хоть единожды, неважно куда... В принципе, урон такого свойства, для Шатуна, с его болевым порогом; был не урон. Досадное недоразумение, мелкая неувязочка... Но Лихо, знавшая громилу чуть лучше других, понимала - что всё начинается с малого. Если не в ближайшие пару-тройку минут, то - через четверть часа, при таком же раскладе - Шатун сдаст позиции. Некоторые болевые точки, будь ты хоть шатуном, хоть единоличным воплощением сразу трёх столпов единоборств - Морихея Уесибы, Брюса Ли, и - Масутацу Оямы; никуда не деваются...

Сфинкс насел! - начиная переламывать течение схватки. Шатун был уже полностью видимым, уйдя в пассивную защиту, крутясь на месте; а вокруг него, порхал белобрысый, как борзая - вокруг косолапого и, всаживал удар - за ударом: неразличимые глазу, но - никак не щадящие. Если бы не феноменальные способности Шатуна - держать удар: всё было бы кончено, уже в данное время.