Страница 21 из 75
Тиффани посмотрела в том направлении, куда он указывал. Под ними простиралась длинная белая дорога, по которой, почти с такой же скоростью, как метла, двигалось нечто прямоугольное.
Она некоторое время молча смотрела на этот предмет, делая прикидки в уме, а потом сказала:
— Всё равно, нам необходимо еще немного сбавить ход…
Так и получилось, в итоге, что дымящаяся метла с одной перепуганной ведьмой и парой дюжин Нак Мак Фиглов, растопыривших руками свои килты, чтоб увеличить парусность и снизить скорость, рухнула на крышу почтового экспресса «Ланкр — Анк-Морпорк».
У кареты были хорошие рессоры, благодаря чему кучер достаточно быстро сумел восстановить контроль над лошадьми и плавно затормозить. Потом настала тишина, лишь пыль оседала вокруг. Кучер неторопливо поднялся со своего сиденья и посмотрел на крышу кареты. Он был человеком плотного сложения, который морщился при каждом движении. В одной руке он сжимал недоеденный сэндвич с сыром, а в другой, вне всяких сомнений, обрезок свинцовой трубы. Он фыркнул.
— Ну и как мне теперь объясняться с начальством? Вы поцарапали краску, вот здесь, видите? Придётся писать докладную, про краску. Ненавижу докладные, слова мне даются с трудом, такой уж я человек. Но тут делать нечего, краска-то поцарапана.
Сэндвич, и, что гораздо важнее, свинцовая труба тоже, исчезли в недрах его обширного дорожного плаща. Тиффани даже удивилась, как сильно её обрадовал этот факт.
— Мне правда очень жаль, — сказала она кучеру, который подал ей руку, чтобы помочь слезть с крыши.
— Да я-то что, я ничего, а вот краска… Я ведь говорил, я их предупреждал, тут тролли вокруг, да гномы, хех, они знаете, как кареты водят? С полузакрытыми глазами, в основном, вот как, потому что они солнце недолюбливают, видите ли.
Пока кучер изучал нанесенный ущерб, Тиффани сидела тихо. Потом он поднял на неё взгляд и заметил остроконечную шляпу.
— О, — спокойно констатировал он. — Ведьма. Ну надо ж. Всё когда-нибудь случается впервые. Вы знаете, что я везу, мисс?
«Какой наихудший вариант?» — подумала Тиффани.
— Яйца? — предположила она.
— Хех, — откликнулся кучер. — Хорошо, кабы так. Зеркала, мисс. Точнее, одно зеркало. Не плоское, а такое, в виде шара, как мне сказали. Аккуратненько и безопасно упакованное, так они думали, по крайней мере. Кто ж знал, что на него ведьма сверзится с неба. — Он не был рассержен, голос звучал скорее устало, как у человека, который постоянно ожидает от судьбы какой-нибудь пакости.
— Гномами деланное, — добавил он. — Тыщу долларов анк-морпоркских стоит, так мне сказали. И знаете, для чего оно? Чтобы висеть в городском танцевальном зале, где они будут танцевать вальс, о каком такая благородная юная леди, вроде вас, наверное, и знать не знает, потому что от этих вальсов разврат один и всякие непотребства, так в газетах писали.
— Ещё бы! — поддакнула Тиффани, потому что, похоже, именно такой реакции от неё и ждали.
— Ну ладно, надо бы, пожалуй, поглядеть, чего там и как, — сказал кучер, открывая дверцу кареты. Внутри помещался здоровенный ящик.
— Он в основном соломой набит — пояснил кучер. — Помогите мне вытащить его, а? И если он при этом зазвенит, значит, у нас обоих крупные неприятности.
Ящик оказался не таким тяжёлым, как ожидала Тиффани. Они осторожно опустили его на дорогу, и кучер принялся рыться в соломе, пока не извлёк зеркальный шар. Он взял его в руки и продемонстрировал Тиффани, словно драгоценность, на которую шар и правда весьма походил. Он заполнял пространство светом, слепил глаза и посылал во все стороны сияющие лучи. В этот самый момент кучер вскрикнул от боли и уронил шар, который разлетелся на миллион осколков. На секунду небо заполнилось миллионом маленьких отражений Тиффани, а кучер, скрючившись, рухнул на дорогу, подняв новое облачко пыли и издавая тихие хныкающие звуки, пока вокруг падали осколки стекла.
Чуть быстрее, чем мгновенно, стонущий мужчина был окружен кольцом Фиглов, вооружённых до зубов (которые у них ещё оставались) клейморами, ещё клейморами, палками, топорами, дубинами и. как минимум, еще одним клеймором впридачу. Тиффани понятия не имела, где они прятались до этого момента, Фигл, если надо, может и за волоском спрятаться.
— Не трожьте его! — крикнула она. — Он не хотел причинить мне вреда! Он болен! Лучше займитесь делом, соберите все осколки.
Она присела на корточки и взяла кучера за руку.
— Как давно у вас болят суставы, сэр?
— О, я мучаюсь с ними последние лет двадцать, мисс, я настоящий мученик, — простонал кучер. — Всё из-за каретной тряски, видите ли. Эти чёртовы рессоры не работают, как надо! Я сплю нормально одну ночь из пяти в лучшем случае, клянусь! Каждый раз одно и то же: чихну, повернусь, и тут в суставах что-то щёлкает, и начинается адская боль.
Не считая нескольких смутных точек на горизонте, вокруг никого не было, за исключением Нак Мак Фиглов, разумеется, которые, вопреки здравому смыслу, в данный момент практиковались в искусстве все сразу прятаться друг за другом.
— Думаю, я смогу вам помочь, — сказала Тиффани.
Некоторые ведьмы, чтобы заглянуть в настоящее и, если повезет, в будущее, использовали запутки. Но сейчас, в дымном сумраке кургана Фиглов, кельда практиковала то, что называлось секретки — искусство, которое передавалось по наследству, но, понимаете ли, в секрете. Она остро чувствовала, что Эмбер наблюдает за ней с большим интересом. «Странное дитя, — подумала кельда. — Она видит, она слышит, она понимает. О, сколь многое мы отдали бы за мир, полный таких людей». Она повесила над очагом кожаный котелок[17] и развела под ним небольшой огонь.
Дженни закрыла глаза, сконцентрировалась, и начала читать воспоминания всех кельд, прошлых и будущих. Сквозь её разум беспорядочно текли миллионы голосов, иногда тихих, никогда очень громких, а порой мучительно неразборчивых. Она оказалась словно в огромной библиотеке, да вот только книги были все перепутаны, и страницы тоже, а каталога просто не существовало. Ей оставалось лишь прислушиваться, следуя за отдельными фразами, которые порой внезапно стихали. Она напряженно внимала тихим звукам, слабым отблескам, приглушённым вскрикам, потокам смысла, влекущим её внимание то туда, то сюда… И вдруг, неожиданно, искомый ответ чётко возник прямо перед ней, словно всегда тут был.
Она открыла глаза, минуту смотрела в потолок, а потом сказала: «Я искала мал-мала великучу каргу, и вот, что же узрела я?»
Она снова уставилась в туманы чужих воспоминаний, старых и новых, а потом дёрнулась назад, чуть не сбив с ног Эмбер, которая с интересом спросила:
— Безглазый человек?
— Думаю, я смогу вам помочь, мистер, гм…
— Ковровщик, мисс. Вильям Горловой Ковровщик.
— Ковровщик? — удивилась Тиффани. — Но вы же кучер.
— С этой историей связана занятная шутка, мисс. Ковровщик — моя фамилия, видите ли. И мы не знаем, откуда она взялась, потому что, понимаете, никто из нас никогда не постелил ни единого ковра!
Тиффани вежливо ему улыбнулась:
— И..?
Мистер Ковровщик посмотрел на неё озадаченно.
— Что «и»? В этом и есть вся шутка!
Он начал было смеяться, но тут же снова вскрикнул от боли.
— Ах, да, — покаялась Тиффани, — извините, я не сразу поняла. — Она бодро потёрла ладони, — ну а теперь, сэр, позвольте заняться вашими суставами.
Запряжённые в карету лошади с интересом понаблюдали, как она помогает ему подняться на ноги и избавиться от тяжёлого плаща (много стонов и один короткий вскрик). Наконец, кучер встал и так застыл, опершись руками о карету.
Тиффани сконцентрировалась, ощупывая спину мужчины сквозь его тонкий жилет, и — да, вот он, больной сустав.
Она отошла к прядающим ушами лошадям и шепнула каждой пару слов, просто на всякий случай, чтобы не дёргались.
17
Примечание автора: не все котелки делают из металла. Воду, при некоторых навыках, можно вскипятить и в кожаном котле. Более того, если быть осторожным и знать как, можно даже чай заварить в обычной бумажной коробочке. Только, пожалуйста, не пытайтесь, а если всё-таки попытаетесь, никому не говорите, что это я вас подучил.