Страница 37 из 90
Она убеждала себя, что виной ее необъяснимой подавленности – неожиданно свалившееся на нее огромное счастье. Чтобы немного отвлечься, она решила заняться обновками.
Николь позвала Галену, и они принялись распаковывать багаж. Кристофер небрежно обронил, что, дескать, купил кое-что. Теперь, перебирая одно за одним изящные платья, Николь не могла поверить, что ей принадлежит такое богатство. Девушке, чей гардероб на протяжении нескольких лет состоял из мальчишеских штанов и рубахи, трудно было даже представить все это многообразие и роскошь.
Отдельно стоял небольшой сундучок, наполненный теми милыми безделушками, которые нравятся любой женщине. И Николь тоже не осталась равнодушна ко всем этим пудрам и протираниям, хрустальным флакончикам духов, изящным гребням и щеткам.
С девчачьим восторгом она перебирала свои обновы. Галена тем временем приготовила ванну, влив в воду ароматный бальзам из нового флакона. После того как Николь с удовольствием выкупалась, Галена принесла ей пеньюар и, усадив перед камином, принялась расчесывать ее локоны.
Николь глядела на огонь и думала о своем будущем. Она твердо решила гнать любые мысли о Сэйбере. Или Кристофере – так ей теперь придется его называть. Хотя для нее он, наверное, навсегда останется Сэйбером, что бы ни случилось в дальнейшем. Ей теперь надо очень постараться и освоить приличные манеры. Каков бы ни был его замысел, по сути дела он собирался совершить то, о чем она всегда мечтала. Единственное, что продолжало ее сильно беспокоить, это судьба Алена. Николь вздохнула, вспомнив о нем. Кристофер (про себя она старательно произнесла – Кристофер) обещал отпустить его, но можно ли ему верить? Да, решила она после недолгого размышления. Конечно, Кристофер дьявольски коварен, но слово свое он держит. А он недвусмысленно заявил, что освободит Алена. Но что последует за этим? Николь содрогнулась при этой мысли. Ведь Кристофер вполне способен выпустить Алена, с тем чтобы тот немедленно попал в руки американских военных властей!
Николь вдруг сообразила, что ей следует потребовать более надежных гарантий. Она уже порывалась вскочить, но причесывавшая ее Галена мягко попросила сидеть спокойно. Ну и потом, нельзя же вот так бежать к нему неглиже. Николь про себя усмехнулась: как быстро усваиваются приличия!
Ночью ей плохо спалось. Николь беспрестанно ворочалась и никак не могла найти удобное положение. Она пыталась убедить себя, что виной тому – непривычная обстановка новой комнаты, хотя в глубине души понимала, что дело совсем не в этом.
Николь проворочалась всю ночь и так измяла постель, что утром ее пришлось тщательно расправлять. Когда в дверь постучалась мисс Мауэр, ее взору предстала взъерошенная бледная особа с синяками под глазами.
Мисс Мауэр внешне идеально соответствовала своей роли. Она была опрятно одета, и хотя ее лицо не отличалось особой красотой, живая улыбка и ловкие грациозные движения придавали ей привлекательность. Голос у нее был негромкий и мягкий, речь – с заметным французским акцентом.
Придирчиво оглядев новый гардероб Николь, мисс Мауэр вежливо осведомилась:
– Не угодно ли мадемуазель одеться? Николь протерла глаза и уставилась на нее с недовольным видом. Она была готова прогнать служанку, однако понимала, что это вызовет гнев Кристофера. К тому же мисс Мауэр лишь исполняла свой долг. И Николь небрежно хмыкнула:
– Да, пожалуй.
Потом с искренностью, которая сразу пришлась по душе мисс Мауэр, она почти извиняющимся тоном добавила:
– Знаете, у меня никогда раньше не было служанки. Вам придется меня многому научить.
Самая хитроумная лесть не принесла бы лучших плодов. С этой минуты сердце мисс Мауэр принадлежало Николь. Она вдоволь навидалась вздорных светских барышень и стареющих дам, озлобленно пытающихся замедлить неумолимый бег времени. На этом фоне Николь была просто подарком. Их отношения сразу наладились.
После отвратительной ночи утро оказалось для Николь на удивление приятным. По просьбе Мауэр она примерила несколько платьев. Подгонки почти не потребовалось.
Пока Николь наряжалась и прихорашивалась, мисс Мауэр принялась ловко орудовать иголкой, заверив, что окончательная подгонка остальных платьев у такой мастерицы, как она, отнимет совсем немного времени. Они с Николь живо болтали, обмениваясь любезностями. Хотя со стороны Николь эта беседа не была вполне непринужденной. Она старалась не сболтнуть лишнего, в душе укоряя себя за то, что не расспросила Кристофера подробнее, о чем он рассказал мисс Мауэр.
Впрочем, ее опасения были напрасны. Мауэр была научена не вникать в дела хозяев. А если ей случайно удавалось проведать нечто скандальное – а это в новоорлеанском свете не было редкостью, – то на ее молчание можно было смело рассчитывать. Это, кстати, и было одним из важных достоинств, определявших ее весьма высокое для прислуги жалованье.
Покончив с платьями, Мауэр неуверенно намекнула, что хорошо бы теперь заняться волосами. Николь удивленно и слегка настороженно поинтересовалась:
– Что вы имеете в виду?
– У мадемуазель прекрасные густые волосы, такого восхитительного цвета – о-ля-ля! Но чуточку длинноваты и нестрижены…
Николь поглядела в зеркало на свои волосы, свободно ниспадавшие почти до пояса, и неуверенно протянула:
– Д-да, пожалуй, немного длинноваты. Я вообще ими мало занималась.
Мисс Мауэр воодушевилась:
– Тогда чуть-чуть подстрижем и уложим! Николь недоверчиво покачала головой. Кристофер, если б узнал, наверняка запретил бы это делать. Подумав так, она решительно согласилась. В итоге, не подозревая о том, что ими движут разные соображения, они сообща принялись трудиться над образом «новой» Николь.
Пару часов спустя перед зеркалом стояла молодая леди, одетая и причесанная по последней моде. Николь долго не отрываясь глядела на изящное создание, не веря, что это и есть она сама. Интересно, как Кристофер найдет «новую Николь»?
17
Вчерашние события вывели из равновесия не только Николь. Кристофер тоже не находил себе места. Он не ожидал, что вид этой фигурки в мальчишеском одеянии доставит ему такую радость. И от нового расставания он не испытывал никакого облегчения. Эти чувства, прежде незнакомые, беспокоили и озадачивали его.
Он не может себе позволить попасться в ту же ловушку, что и много лет назад. И уж, конечно, не с дочерью этой дряни Аннабель! Он в раздражении покинул библиотеку и приказал Сандерсону доставить ему выпивку в оружейную комнату. Несколько минут спустя он уже расположился там на потертом кожаном диване и принялся залпом осушать один стакан виски за другим. Кристофер не имел привычки напиваться, но сегодня не мог совладать с собой.
Он убеждал себя, что дела складываются как нельзя лучше, а его огорчение вызвано лишь тем, что ему не успела надоесть телесная близость с Николь. Ведь она для него не значит ровным счетом ничего! Она – лишь средство, как, например, миссис Иглстон.
Кристофер был недоволен собой. Он всегда считал себя человеком твердым, да он и был таким. Однако после того как он расстался с Лафитом и его компанией, маска бесчувственности, носимая все эти годы, стала болезненно давить и мешать.
В конце концов, его забота о безопасности Нового Орлеана по сути своей эгоистична. Он просто не желает понести ущерб, разве не так? А его отношение к миссис Иглстон? Она всегда была добра к нему, а он теперь намерен ее попросту использовать. И если он и совершает благородный жест, возвращая Николь Эшфод домой, то тоже ради своих собственных целей.
Взирая на себя под этим углом, он готов был согласиться с Николь, которая называла его скотиной. А если не называла, то наверняка так думала! С этими мыслями он незаметно напился до бесчувствия.
Наутро он проснулся в дурном настроении. Единственный ответ, который он находил на все вчерашние вопросы, был прост. Он поступает так, как считает нужным. И этого достаточно!
Утро он провел с управляющим Гансом Бартелем, просматривая счета и обсуждая те дела, которые предстояло осуществить на плантации в его отсутствие. Беседа с Гансом прошла в спокойном деловом тоне, и в результате Кристофер воспрял духом. В дом он вернулся в хорошем настроении, предвкушая провести ленч в обществе Николь. Ему не терпелось взглянуть на нее в новом обличье. Он предвидел, что в ее облике произошла разительная перемена, но сам не ожидал, что это произведет на него такое сильное впечатление.