Страница 17 из 94
– Ну, в этом нет никаких сомнений, – запротестовала Николь. – И вот тогда-то ты станешь избегать моего общества и стесняться показывать меня своим друзьям. «Нет, – будешь объяснять им ты, – это не мама, это ее лучшая подруга». А когда моя голова поседеет…
– Я тоже выкрашу свои волосы под седину, отращу огромную бороду и куплю себе трость…
– А когда ты рассердишься на меня, – продолжала как ни в чем не бывало Николь, – то станешь обзывать старой каргой…
– А ты меня – сопливым юнцом…
– А я даже не смогу соврать насчет своего возраста, так как он указан во всех справочниках…
– Зато я смогу врать сколько угодно насчет своего. Все мои друзья в оркестре, кстати сказать, абсолютно уверены, что я нашел себе изумительную красотку, и никому из них в голову не приходит, что мы с тобой не ровесники.
– Да брось ты, Пол! – отмахнулась от него Николь. – К сожалению, я не выгляжу на двадцать два.
– Я тоже, – парировал тот. – Знаешь, в барах мне отпускали спиртные напитки, когда мне еще не было и пятнадцати.
– Кроме того, у меня жуткий и несносный характер.
– Ничего страшного, дорогая, я тоже не ангел.
– Однажды утром ты проснешься, посмотришь на меня и не поверишь, что когда-то любил эту старуху.
Пол обхватил ее сзади, крепко прижал руки к бокам и прошептал прямо в ухо:
– О нет, любовь – это метка на всю оставшуюся жизнь. Она неподвластна времени, ее след в душе неистребим. – Нежный поцелуй в шею должен был окончательно убедить Николь в его правоте.
На следующее утро они стали молча упаковывать вещи, стараясь не смотреть друг на друга. Прямо как преступники перед отправкой в тюрьму! Катер быстро доставил их в местный аэропорт, откуда они вылетели в Милан, чтобы очередным рейсом отправиться в Нью-Йорк. Удача окончательно им изменила: билеты оказались в разных салонах. Пришлось довольствоваться лишь воспоминаниями о чудесном времени в Венеции. Николь сидела в салоне первого класса и грустно потягивала кампари с содовой, а Пол в этой время коротал время в экономическом классе, ни на минуту не расставаясь с крепким пивом. Единственное, что их немного утешало, так это то, что они как бы привыкали к длительной разлуке на родине.
В Нью-Йорке они вышли в разное время, порознь получили свои вещи в багажном отделении и только в зале ожидания встретились вновь, чтобы вскоре расстаться на неопределенный период. У обоих на глазах блестели слезы.
– Я люблю тебя, Пол, – все-таки не выдержала Николь и понуро опустила голову.
Через несколько минут они уже мчались на такси в город.