Любовники

– Надеюсь когда-нибудь достичь уровня Николь Ди Кандиа, – призналась та в самом начале разговора, облизнув кончиком языка пухлые чувственные губы. – Знаете, это как в кино. Известный коллекционер открывает талант молодой женщины и делает ее знаменитой. Как бы мне хотелось пойти по ее стопам!

Эдвард мгновенно уловил намек и пригласил ее пообедать в одно укромное местечко. В конце концов они оказались в ее мастерской на Двадцать шестой улице. К его вящему удивлению, работы Келли оказались не так уж плохи, за что она тут же удостоилась нескольких комплиментов.

– О, как приятно! – кокетливо замотала головой девушка. – Вы мне льстите, мистер Харрингтон. На самом деле мне еще далеко до Николь Ди Кандиа.

Эдвард снисходительно ухмыльнулся и поведал историю своей встречи с Николь много лет назад. Через пятнадцать минут он уже срывал с Келли одежду, невольно любуясь ее молодым, упругим телом. Однако здесь его постигло разочарование. Келли мгновенно запрыгнула на него, стала жеманно закатывать глаза и терзать его спину острыми ногтями, имитируя безумную страсть. Такое поведение напрочь отбило у него всякую охоту продолжать любовную игру. Он тотчас навязал ей свою собственную.

– Знаешь, дорогая, ты еще девственница, а я совершенно незнакомый мужчина… Было бы неблагородно с моей стороны воспользоваться твоей неопытностью и лишить тебя этого драгоценного дара. – При этом он имел в виду развитие отношений с Николь. Та не позволяла ему ничего лишнего до тех пор, пока он не пообещал устроить ей выставку при содействии Маршалла Фэйбера. Николь была тогда настолько неопытной и наивной, что сей факт для нее оказался решающим. Да и он был тогда очень терпеливым. В общем, все происходило постепенно, медленно, без излишней спешки и суетливых движений, не то что сейчас…

Келли удивленно посмотрела на него и широко расставила ноги, откровенно приглашая его к соответствующим действиям.

– Нет, малышка, нет, – охладил ее пыл Эдвард. – Не забывай, что ты девственница и не должна предлагать себя столь откровенно.

На следующее утро Эдвард завтракал в столовой своего огромного дома, пребывая в прекрасном расположении духа.

– Доброе утро, принцесса, – радостно поприветствовал он появившуюся с кислым лицом дочь. Впрочем, в последнее время это было обычное ее состояние, чему родители, как ни старались, не находили разумного объяснения. – Сегодня чудесный день, не правда ли? Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – буркнула девушка, усаживаясь за стол. Взяв кусочек тоста, она нехотя намазала его маслом и почти с нескрываемой брезгливостью отхлебнула немного молока.

– Я вчера пришел очень поздно, – рассеянно произнес Эдвард, глядя куда-то поверх головы дочери. – Знаешь, был на выставке, а потом с друзьями завалились к кому-то в мастерскую.

Джулия пропустила его слова мимо ушей, молча покончила с завтраком и удалилась в свою комнату, которую с некоторых пор приспособила в качестве мастерской. Настроение у нее было ужасное. Проснувшись в половине седьмого, она с негодованием обнаружила, что отца все еще пет дома. Вот и верь после этого родителям!

Как только она взяла в руки кисть и подошла к недавно начатой картине, послышался негромкий стук в дверь.

– Что случилось, малышка? – озабоченно спросил вошедший в комнату отец.

Джулия уже давно заметила, что отец часто поглядывает на молоденьких женщин, и это вызывало у нее чувство гадливости. Хорошо бы поговорить с отцом, но у нее не находилось нужных слов.

– Я спросил, в чем дело, – строго осведомился Эдвард, приближаясь к дочери. – Почему ты мне не отвечаешь?

– Ни в чем! – раздраженно огрызнулась дочь. – Мне нечего тебе сказать.

Эдвард тяжело вздохнул и бросил быстрый взгляд на незаконченную картину. Джулия же застыла с видом человека, который знает, что делает не то, делает не так и вообще не соответствует недосягаемому таланту матери.

– Что ты решила насчет художественной школы? – поинтересовался отец.

– Я согласна.

– Хорошо. Скажи, пожалуйста, а почему бы тебе не попробовать себя в области производства текстиля?

Джулия метнула на отца переполненный злобой взгляд. Он думает, что она способна лишь на то, чтобы красить обои и постельные покрывала.

– Нет, папа, я уже записалась на курсы в художественную школу. Занятия там начнутся на следующей неделе.

Эдвард уныло опустил голову. Джулия изо всех пытается идти по стопам матери, не имея на то соответствующего таланта.

– Ну ладно, – наконец согласился он. – Школа неплохая, и ты там заведешь массу интересных и полезных знакомств. – С этими словами он оставил дочь, успев заметить напоследок, что она не в восторге от его последней фразы. Ну и Бог с ней! Интересно, она знает, что он вернулся домой только под утро? Конечно, матери она ничего не скажет, у них не настолько близкие отношения, и все же…

Джулия всегда ощущала себя диким цветком, росшим меж двух крепких дубов. Ее отец был богатым, преуспевающим и весьма влиятельным человеком, озабоченным только приумножением своего капитала. Все, к чему он прикасался, мгновенно превращалось в золото. А мать была полной ему противоположностью – тихая, мягкая, застенчивая и необыкновенно талантливая. Вместе же они представляли собой чрезвычайно удачную, по мнению знакомых, супружескую пару, в которой каждый дополняет друг друга и не мыслит жизнь порознь.

Даже Пол Лурье относится к матери как к какой-то богине, спустившейся на грешную землю. Конечно, он замечательный парень, но, к сожалению, не обращает на нее никакого внимания. Вообще относится к ней как к какой-то замухрышке, ребенку, который еще не постиг азов. Когда же Пол говорит с Николь Великой, то в глазах его вспыхивают такие искры, что даже голова кругом идет. Вот как нужно обольщать мужчин! Учись, идиотка, у своей драгоценной мамаши и не скисай перед симпатичным парнем! Нужно быть смелой, нахрапистой и не бояться протянуть руку к тому, что может всецело принадлежать тебе.

Джулия посмотрела на свои слегка дрожавшие пальцы. Ей все труднее и труднее было провести день без выпивки. Ничего, они еще пожалеют! Наступит час, когда она сполна отплатит своим родителям. Черт возьми, опять на бумаге получилась какая-то абракадабра!