Банк, который булькнул

Когда начали подъезжать другие полицейские машины, по одной и парами, кодла в банке сделалась похожей на выводок котят, копошащихся в мешке.

«Что они делают?» — спрашивали все, а Виктор знай себе твердил: «Понятия не имею. Понятия не имею».

Впоследствии, разумеется, выяснилось, что все остальные машины привозили заказанный кофе с датскими булочками. Когда Дортмундер, наконец, уразумел это, он сообщил о своём открытии остальным и добавил:

— А значит, дела у них идут так же паршиво, как у нас. И это вселяет в меня надежду.

Тем не менее, время тянулось медленно. Излишки кофе и датских булочек, подаренные им легавыми, очень пригодились (все уже успели изрядно продрогнуть и проголодаться), но по прошествии нескольких часов Дортмундер и остальные уже видели себя околевшими от холода и голода, осаждёнными в этой банке горсткой легавых, которые даже не знали, что грабители до сих пор находятся в их округе.

Кроме того, пока на дворе стояла полицейская машина, Герман не мог без помех штурмовать сейф. Можно было продолжать орудовать циркулярным резаком, но с применением взрывчатых веществ придётся подождать. Это раздражало Германа, и он всё время порывался мерить шагами трейлер и рычать на окружающих.

А тут ещё этот шейный корсет. Марч так канючил, что мать в конце концов согласилась надеть его и не снимать, пока перед трейлером стоит полицейская машина. Но необходимость поддерживать голову этой штуковиной сделала её раздражительной, и в итоге по банку бродили двое злющих людей, а это тоже никак не помогало делу.

А потом полицейские вдруг убрались. Без видимых причин, без всяких объяснений. Их отъезд был таким же внезапным и бессмысленным, как прибытие; легавые просто сорвались с места и ринулись прочь. И все тотчас заулыбались, даже миссис Марч, которая зашвырнула свой шейный корсет в самый дальний угол банка.

— Итак, — объявил Герман, — теперь я намерен попытаться сделать то, что хотел сделать уже по крайней мере два часа. Даже больше, ещё с утра.

Дортмундер вышагивал по трейлеру, выписывая восьмёрки и вращая плечами и локтями в попытке согреться.

— Что же это?

— Круглая канавка, — ответил Герман. — Думаю, она уже достаточно глубока, так что если я напихаю в неё пластиковой взрывчатки, эту заглушку может выбить.

— Тогда за дело, — сказал Дортмундер. — Пока не приехали из министерства здравоохранения осматривать кухню, а булочник не начал поставлять нам свой товар. Давайте сделаем это и сдёрнем отсюда к чертям.

— Взрыв будет мощнее, чем все предыдущие, — предупредил Герман. — Я хочу, чтобы вы знали.

Дортмундер прекратил восьмерить и остановился.

— Мы его переживём? — сдавленно спросил он.

— Конечно! Не настолько же сильно рванёт.

— Это всё, что мне хотелось знать, — сказал Дортмундер. — У меня всегда были очень немудрёные желания.

— Мне нужно минут пять на подготовку, — сообщил Герман.

Но на деле понадобилось ещё меньше. Спустя четыре минуты Герман выгнал всех из-за перегородки, подальше от сейфа, и объяснил:

— Возможно, будет небольшой разброс металлических осколков.

— Прекрасно, — проворчал Дортмундер. — Я бы и сам сейчас покидался железками.

Все собрались в банковском зале, а невидимый Герман тем временем доводил свою работу до конца. Прошло несколько безмолвных секунд, и все увидели, как он медленно пятится из-за перегородки, держа в каждой руке по куску провода и осторожно вытягивая их. Герман оглянулся и спросил остальных:

— Все готовы?

— Да взрывай ты эту проклятую штуковину, — сказал Дортмундер.

— Хорошо.

Герман соединил оголённые концы проводов, и из-за перегородки донеслось: «Тр-рах!» Банк закачался гораздо сильнее, чем после предыдущих взрывов, и стопка кофейных стаканов упала со столика в углу, где их оставила Мэй.

— Есть, — объявил Герман, улыбаясь во всю морду, и тут из-за края перегородки выкатился белый клуб дыма. Все сгрудились возле загородки и уставились на сейф.

В боку у него зияла круглая дыра!

— Ты это сделал! — заорал Келп.

— Проклятье! — крикнул Герман, очень довольный собой, и все принялись хлопать его по спине.

— А почему оттуда валит дым? — спросил Дортмундер.

Все снова притихли и уставились на струйку дыма, поднимавшуюся из дыры.

— Погодите-ка, минуточку, — сказал Герман, шагнул вперёд и быстро оглядел пол. Потом он в ярости повернулся к Дортмундеру и спросил: — Ты знаешь, что случилось?

— Нет, — ответил Дортмундер.

— Проклятущая железка упала внутрь, — сообщил Герман.

Келп подошёл, осмотрел дыру и объявил:

— Эй, деньги горят.

Это высказывание породило всеобщую панику, но Дортмундер пробился сквозь толпу, заглянул в дыру и увидел, что дела не так уж плохи. Отверстие в боку сейфа было идеально круглым и имело примерно фут в поперечнике, внутри сейфа лежал чёрный металлический кругляш приблизительно такого же диаметра, похожий на маленькую крышку канализационного люка, только гораздо толще. Он покоился на стопках денег и мало-помалу подпаливал их. Не очень сильно: деньги только делались бурыми и немного загибались по краям диска. Но один-два маленьких огонька уже вспыхнули, и если предоставить их самим себе, огонь распространится, и в конце концов все деньги обратятся в пепел.

— Всё в порядке, — сказал Дортмундер, отчасти чтобы успокоить людей, сбившихся у него за спиной, а отчасти — чтобы испытать судьбу. Он снял правый ботинок, просунул его в дыру и принялся затаптывать огонь.

— Эх, если бы у нас была вода, — размечтался Виктор.

— Бачок в туалете! — воскликнула миссис Марч. — Мы не спускали воду с тех пор, как уехали из трейлерного парка, и бачок наверняка ещё полон!

Это тоже осложняло жизнь: они четыре часа просидели тут без туалета. Но теперь неудобство вдруг обернулось ещё одним даром судьбы. Тотчас была задействована бригада кофейных стаканчиков, и вскоре Дортмундер получил возможность снова обуться и залить тлеющие деньги водой. Понадобилось всего четыре стакана, чтобы погасли все угольки до единого.

— Мокрые деньги, — проворчал Дортмундер, качая головой. — Ладно, где пластиковые мешки?

Они захватили с собой целую коробку капроновых пакетов для мусора, чтобы сложить туда деньги. Мэй схватила коробку, достала один мешок, и Дортмундер с Келпом принялись наполнять его обгоревшими бумажками, промокшими бумажками и годными к употреблению бумажками. Мэй и Виктор держали края мешка, чтобы он не закрывался.

И тут миссис Марч закричала:

— Мы едем!

Дортмундер выпрямился и застыл с руками, полными денег.

— Что?

Марч забежал за перегородку. Дортмундер никогда не видел его таким взволнованным.

— Мы катимся, — объявил Марч. — Мы катимся с этого проклятущего холма, и ничего нельзя сделать!

Глава 30

Келп толчком распахнул дверцу и увидел проплывающие мимо сельские пейзажи.

— Мы выкатываемся на дорогу!

— Прыгайте! Прыгайте! — завопил сзади Герман.

Насколько же быстро они движутся? Вероятно, скорость не превышала пяти-шести миль в час, но мостовая, плывшая под ногами Келпа, казалась ему размытым пятном.

И всё же прыгать надо. В передней стенке трейлера не было окон, и пассажиры не видели, куда их несёт, не знали, существует ли вероятность врезаться во что-нибудь. Пока они катились не очень быстро, потому что склон здесь был совсем пологий, но банк мало-помалу приближался к дороге, а там спуск становился гораздо круче. Тогда скорость возрастёт, и спрыгнуть будет невозможно. Значит, спрыгивать надо сейчас, и Келп первым оказался у двери.

Он прыгнул. Краем глаза Келп успел заметить, как Виктор выпрыгивает из другой двери, а потом ударился о мостовую, не устоял, растянулся ничком и перекатился два раза. Когда Келп принял сидячее положение, то увидел, что правая брючина порвана на колене, остальные члены шайки сидят и лежат на мостовой по всему склону, омываемые дождём, а банк катится прочь по дороге, набирая скорость.