Страница 52 из 81
— Примерно, сэр.
— Я что-то упустил? Или в чем-то ошибся?
— Нет, сэр… то есть да…
— Не мямлите, молодой человек! Раз уж способны на жесткое и уверенное поведение, извольте с вышестоящим начальством вести себя пристойно!
— Позвольте напомнить, сэр… Я уже не являюсь вашим подчиненным. С полудня, если не ошибаюсь, — окончание реплики прозвучало уже совсем твердо.
— Полагаю, вас это устраивает?
— Вполне, сэр.
— А меня, признаться, не очень.
— Не понял. Сэр?
— Я подумал и решил, что вас следовало бы не наказывать, а наградить.
— За что? — Ну вот, теперь я уж точно ничего не понимаю.
— За то, что вы предотвратили покушение на высокопоставленного чиновника Федерации. На меня то есть.
— Покушение?
— Да. Снайпера взяли, но он успел сделать выстрел, и если бы не вы…
— Но как? При чем здесь я?
— Вы засыпали меня и мисс Сэна снегом. С ног до головы. А заряды, которыми собирался воспользоваться убийца, были оснащены тепловым наведением. Улавливаете? Он выстрелил, но, выбирая между двумя сугробами и остальными фоновыми термопятнами, импульс не достиг назначенной цели. Так что вам, молодой человек, впору собой гордиться!
— Гордиться? Все произошло по чистой случайности!
— Возможно, но из случайностей складывается целая жизнь. Вы прибыли в резиденцию Сэна именно в тот момент, когда это требовалось, не раньше и не позже. Смею заметить, у вас невероятное чутье на неприятности!
— Скорее, у них — на меня.
— Скажите, молодой человек, вы все еще расстроены?
— Чем? — Недоуменно хлопаю ресницами.
— Поступком вашего напарника.
— Ну…
— Хотите утереть ему нос?
— То есть?
— У вас есть пара на новогодний бал?
— Нет, да я и не собирался.
— Я могу предоставить вам даму, которая затмит всех остальных!
— Но мне даже не в чем…
— Полагаю, новенький мундир будет вам к лицу… капитан Кейн!
И вот тут я сел. На кровать. Сел и открыл рот. Адмирал несколько секунд наслаждался моим оцепенением, потом пояснил:
— Я проконсультировался с полковником фон Хайст, и она совершенно не против вашего повышения в звании. И просила передать: возражения не принимаются!
— Это уж точно…
— Кофе готов! — возвестила Элль, заглядывая в дверь.
— Милая, как ты смотришь на то, чтобы вместе с капитаном открыть новогодний бал?
— Положительно! — Щурятся загадочно мерцающие глаза.
— Я даже не умею танцевать!
Последний довод. Неудачный.
— Мы как-нибудь с этим справимся! — обещает Элль.
Заверещал адмиральский комм. Вот это я понимаю, нормальный человек, и звонок нормальный. Нахор ответил:
— Да? Все в порядке. Да, буду в срок. Уже выезжаю. Где сейчас? Да тут… беседую с новоявленным капитаном. Да, Кейн. Что-что? Одну минуту…
Адмирал включает громкую связь, и я слышу воркование Барбары:
— Морган, солнце мое, порадуй усталую женщину своим визитом… — И тут же резкий переход на не терпящий возражений тон: — Через четверть часа в Управлении!
Я вздыхаю и робко осведомляюсь у Нахора:
— Вы не могли бы меня подвезти?
Когда я переступил порог святилища, в миру именуемого кабинетом полковника фон Хайст, тетушка сдвинула очки на кончик носа и трагически вздохнула:
— Почему ты не хочешь подарить мне милое и тихое Рождество? Почему, как только я слышу твое имя, это означает, что мир снова оказался на грани смерти?
— Ты, как всегда, преувеличиваешь, — возражаю, но не так уверенно, как обычно, и Барбара это чувствует, потому что кривит губы в усмешке.
— Преувеличиваю? Ну-ну… Твое сегодняшнее приключение впечатлило даже меня, не говоря уже об адмирале!
— Кстати, в чем там дело было? — запоздало поинтересовался я. Но лучше же поздно, чем никак, верно? — Как снайпер прошел за оцепление? И вообще…
— Он не проходил. Он стрелял из-за оцепления, — пояснила тетушка. — Потому и заряды выбирал с тепловым наведением, чтобы подстраховаться. Но рассчитать встречу с тобой ему не пришло бы в голову ни в коем разе!
— О покушении было известно?
— Не так чтобы наверняка, — отмахнулась Барбара. — На таких людей, как адмирал, вечно кто-то имеет зуб: за всеми уследить нереально. А отказываться от личной жизни Малек не считает возможным. Кстати говоря, он вышел из дома буквально за полминуты. И снайпер выстрелил раньше, чем планировал, потому что решил, что кар прибыл за адмиралом. Промедли он чуть-чуть — и попал бы наверняка в уже отряхнувшегося Малека. А так парни из оцепления засекли выстрел и быстренько его взяли. Ко всеобщему облегчению и удовольствию.
— А куда попал заряд?
— В кар, естественно. В один из отводящих диффузоров системы охлаждения. Тамико придется отдать машину в сервис. Лови!
В мою сторону по столу скользнула пухлая папка.
— Это что?
— Бланки и формы. Формы и бланки. Ты же у нас теперь герой!
— Герой… карман с дырой, — пробормотал я себе под нос, и Барбара переспросила:
— Что-что? Не расслышала!
— Ерунда. — Я пробежал глазами несколько наугад вытащенных листов бумаги. — Автобиографию в пяти экземплярах? На кой черт?
— Трудно написать? — ехидничает тетушка.
— Трудно? Зачем, скажи, пожалуйста! Могли бы снять копию!
— Не положено копию! К завтрашнему дню справишься?
— К завтрашнему? — Я уныло обозрел фронт работ. — Слушай… А может, ну его, повышение? Какой из меня капитан? Смех один!
— Тебя не спросили! Может, я всю жизнь мечтала так посмеяться? — отрезала Барбара. — Кстати, у капитана оклад больше. И премия за выслугу. И девушки капитана больше любят!
— Девушки? Ох, тетя, не сыпь мне соль…
— На хвост? — предполагает знакомый голос со стороны дверей.
— А, детектив Сэна почтил нас своим присутствием! — расцвела в улыбке тетушка. — У меня к вам поручение. Официальное и очень серьезное!
— Я весь внимание, мэм! — шутливо вытянулся в струнку Амано.
— Возьмите моего племянника за… что хотите и отведите в ателье, потому что иначе он обзаведется новой форменной одеждой только к следующему Рождеству! А мне не хотелось бы, чтобы адмирал менял свои планы. Ясно?
— Так точно, мэм!
— Ну, тогда я вас покидаю, мальчики… — Барбара томно потянулась и продефилировала к дверям, на прощание пообещав: — Если в течение следующих суток услышу хоть одну фразу, касающуюся кого-то из вас, после праздников пожалеете, что стали на год старше!
Игривый стук каблучков затих. Воцарилось молчание, тягостное и печальное. Что же мне делать? Особенно под пристальным взглядом голубых глаз, настроения которых я никак не могу понять. То ли осуждают, то ли… Честное слово, лучше бы ударил! И ему было бы проще, а уж мне — тем более.
— Амано… — решаюсь начать первым. Если бы вы знали, каких усилий мне это стоит!
— Да?
— Я… должен извиниться.
— Извиняйся. — Великодушное разрешение.
— Я вел себя… — Делаю паузу, пытаясь подобрать слова, и напарник заканчивает за меня:
— Глупо, некрасиво и безответственно.
— Почему безответственно?
Оскорбляюсь. Чуть-чуть.
— Ну, как же! Оставил меня без средства передвижения, да еще наедине с изголодавшейся по ласке женщиной! Я еле-еле вырвался на свободу!
Он что, шутит? Нет, выглядит совершенно серьезным.
— Но я же видел, что ты… что тебе….
— Смысловая нагрузка равна нулю, — резюмирует Амано. — Иногда мне кажется, что я наблюдаю типичное раздвоение личности, причем каждый день и рядом с собой. Почему человек, излагающий в отчетах следственные мероприятия литературным и очень конкретным языком, в моем присутствии превращается в дерганое и рассеянное существо? Этому есть объяснение?
— Ну…
— Вот именно! И он еще удивляется, почему все Управление поставило между нами плюс!
— Почему?
— Не хлопай ресницами! Потому, что твое поведение выглядит как… Нет, это я объяснять не буду, сам мозгами раскинь! Извиняйся дальше!