Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 55 из 65



Наконец наступил вечер бала. Жанна долго хлопотала в спальне, и когда Кэтрин в строгом платье из черного бархата вошла в салон, где ее нетерпеливо ждал Джейсон, он с изумлением почувствовал себя задетым за живое. Он тупо уставился на прелестную картину, которую она собой явила: шея, грудь казались алебастровыми на фоне платья, сине-черные волосы мягкими волнами падали на плечи.

Его тоже терзали воспоминания о ее редких ослепительных улыбках, о ее чистом смехе, когда она чем-то была довольна, а больше всего – о ее прелестных мягких губах и бесподобном теле. Он должен был честно признать, что никогда не обладал им полностью: она всегда боролась с ним, и за исключением одного случая в гостинице он никогда не любил ее с той заботливостью и нежностью, на которую был способен. Как он надеялся, что в Париже все будет иначе! Но она каждый раз доводила его до такой степени озлобления, что он превращался в животное и использовал свое тело как орудие наказания.

Джейсон так долго стоял, глядя на нее, что Кэтрин нервно откашлялась и почувствовала, как предательский румянец заливает щеки. Тогда он опомнился, насмешливо поклонился и, сверкнув своими изумрудными глазами, преподнес ей комплимент:

– Вы очаровательно выглядите, мадам Сэвидж. Могли бы мы заключить с вами перемирие на сегодняшний вечер?

С надеждой, сверкнувшей в ее фиалковых глазах, Кэтрин пробормотала:

– Да, пожалуйста…

В итоге Монро встретил в этот вечер совершенно другую женщину и вообще был заинтригован переменой в обоих Сэвиджах. Весь вечер Джейсон не отрывал глаз от оживленного существа, которое он назвал своей женой, и несколько раз Монро уловил озорную улыбку, предназначенную Джейсону. Ясно было, почему молодой Сэвидж не говорил о ней раньше. Джентльмен просто присох к ней, и его легко можно было понять.

Когда начались танцы, Кэтрин приглашали нарасхват. Джейсон стоял в сторонке, он ни с кем не танцевал, и, хотя много разговаривал с соотечественниками, его ревнивый взгляд ни на минуту не терял из виду стройную фигурку в черном бархате, кружащуюся по паркету зала.

Этот блестящий бал был организован по случаю официального представления Джеймса Монро французскому обществу, хотя несколько лет назад он уже был американским посланником во Франции. Дамы прибыли на бал в нарядах по последней моде, соперничая друг с другом своими драгоценностями. Мужчины тоже выглядели роскошно – в бархатных и атласных камзолах, словно павлины, распустившие перья, они важно прохаживались по огромной зале. Здесь были французы, американцы, несколько англичан, их жены, взрослые сыновья и дочери.

Кэтрин чувствовала себя на подъеме, это был ее первый бал, и Джейсон держался обезоруживающе мило. Во время позднего ужина он занял отдельный столик и отчаянно флиртовал с ней, как если бы они только что познакомились и она была бы молодой женщиной, которую он хотел получше узнать – много лучше! Смущаясь, она отвечала ему шутками, удачно высмеивая нелепые комплименты. Когда его глаза останавливались на ее лице, в них появлялось какое-то беспокойное выражение, когда их взгляды встречались, сердце Кэтрин отзывалось болью.

Было уже далеко за полночь, когда обрушился удар… Гости начали разъезжаться и собрались в большом фойе, где слуги помогали им облачиться в плащи и пелерины. Кэтрин и Джейсон, беседуя с Монро, стояли у дверей, ведущих в фойе. Возможно, если бы они выбрали другое место, эта встреча и не состоялась.

Джейсон только что одарил Кэтрин особенно теплой улыбкой, голова у нее закружилась, и она изо всех сил пыталась удержать в себе это дивное состояние немыслимого счастья, в котором она купалась. Тогда-то из группы проходивших мимо гостей и послышался визгливый женский голос:

– Кэтрин! Что ты тут делаешь?

Побелев, Кэтрин встретилась взглядом со своей кузиной Элизабет. Онемев, она заметила рядом с ней тетушку Сеси и дядюшку Эдварда, взиравших на нее, как на привидение.

Джейсон прервал свой разговор с Монро и одним взглядом охватил непонятную сцену: Тамара, застывшая от ужаса, глядит на Элизабет Маркхэм, на графа и графиню Маунт. Нахмурив брови, он тихо спросил:

– Кэтрин?

Все ночные кошмары Кэтрин сошлись воедино, она даже не услышала его. Она ничего не могла: ни шевельнутвся, ни проглотить комок в горле, ни даже думать – затравленными глазами она безмолвно смотрела на своих родственников.

Затянувшееся молчание нарушила Сеси, графиня Маунт:

– Кэтрин! Сумасшедшая девочка! Что ты здесь делаешь? Твоя мать знает, что ты здесь? Бедная Рэйчел ужасно тревожится о тебе. Я так и знала, что будет скандал! Всегда была уверена в этом! О, мне плохо. Эдвард, дай мне мою нюхательную соль.

Никто не обратил внимания на ее последние слова, по злобному блеску в глазах было ясно, что Сеси слишком наслаждается, этой сценой, чтобы завершить ее обмороком и больше ничего не увидеть.

Холодным тоном Джейсон оборвал ее:

– Не будете ли вы любезны, мадам, объяснить ваши слова?

Сеси уже собралась было ответить, но тут вступил в разговор Эдвард Тримэйн и мрачно спросил:



– А не кажется ли вам, Сэвидж, что это ВЫ должны дать объяснение НАМ! Что моя племянница делает с вами в Париже? Ее мать близка к нервному истощению, не имея представления, что произошло с дочерью.

Тримэйн с упреком повернулся к помертвелой Кэтрин:

– Как ты могла так поступить с матерью? Сбежать и не сказать ей ни слова? Или у тебя совсем нет стыда?

На лице Джейсона задергался мускул, но он был невозмутим и бесстрастным голосом, произнес:

– Полагаю, мы должны все это обсудить в более укромном месте.

Повернувшись к растерянному Монро, Джейсон спросил, могут ли они занять одну из небольших комнат, и новый посланник во Франции быстро провел взволнованную группу в маленькую гостиную. Закрыв дверь от любопытных взоров и жадных до новостей ушей, Монро вспомнил, что он дипломат:

– Я уверен, тут какое-то недоразумение. Тамара здесь как жена Джейсона.

– Его жена?! – прошипела Элизабет сквозь стиснутые зубы.

Тримэйн переспросил с явным облегчением:

– Ваша жена?

Джейсон колебался лишь мгновение, прежде чем ответить коротким, утвердительным кивком. Монро с извиняющейся улыбкой пояснил:

– Я вижу, что мой молодой друг, верный своей натуре, снова поступил необычно. Если я правильно понял, это был брак с побегом?

Джейсон снова коротко кивнул.

Разочарованная таким скучным объяснением, Сеси пробормотала:

– Может быть, это и был побег с возлюбленным, но почему Кэтрин не написала матери? – Бросив в сторону племянницы злобный взгляд, она добавила:

– Ты могла хотя бы оставить записку. По крайней мере это избавило бы Рэйчел от необходимости поднимать на ноги всю округу. За всю жизнь я никогда не была в таком замешательстве. Твое исчезновение снова всколыхнуло прежние пересуды, которые были после того твоего похищения цыганами. Все только о тебе и говорят! Господи, ну почему, девочка, ты так себя ведешь! Никто другой в нашей семье не вызывал таких скандалов. Слава Богу, что твой бедный отец не дожил до этого дня, – закончила она набожно.

Монро, пытавшийся пригасить пламя семейного скандала, сказал примиряюще:

– Я уверен, что Тамара… э-э… Кэтрин уже написала своей матери. В конце концов, вы не так давно покинули Англию, а получив письмо, мать успокоится. В сущности говоря, возможно, она довольна, что Тамара вступила в такой замечательный брак, – закончил он.

Элизабет сухо процедила сквозь сжатые губы:

– Ее имя не Тамара, а КЭТРИН! ЛЕДИ КЭТРИН ТРИМЭЙН!

Глаза Элизабет сверкнули откровенной ненавистью. Монро на момент замолчал. Граф, знающий о давней враждебности своих родственников к Кэтрин, постарался смягчить эту откровенную неприязнь. Держа в памяти, что Элизабет и Сеси начали просить, чтобы он взял их во Францию, как только стала известно об отъезде туда Джейсона, граф поторопился положить конец семейной сцене.

Глядя на молчащую Кэтрин, Эдвард твердо сказал: