Страница 71 из 80
— Да! Я мечтаю об этом! — Глаза ее светились радостью. — О Габриэль, я буду тебе хорошей женой, обещаю!
— Я не сомневаюсь в этом, дорогая, — улыбнулся Габриэль. — Ты больше ничего не хочешь сказать мне? В ответ на свое признание я рассчитывал услышать кое-что и от тебя.
Мария с нежностью провела пальчиком по его губам.
— Что ты имеешь в виду? Разве я не согласилась выйти за тебя замуж? Чего же ты еще хочешь? Его страстный поцелуй заставил ее замолчать.
— Твоей любви, — сказал он, оторвавшись от нее. — Я хочу, чтобы ты любила меня.
— О Габриэль, никогда, никогда, слышишь, никогда не сомневайся в этом! Ты моя жизнь! Без тебя я умру! — И она, затрепетав от возбуждения, подставила ему губы для поцелуя.
Поцелуи, клятвы и обещания, которыми обычно обмениваются влюбленные, страстные объятия, разбросанная одежда — они доказали друг другу свою любовь старым, как мир, способом, а потом лежали, обнявшись, и темная голова Габриэля покоилась на белоснежном плече Марии.
Свадьбу назначили на последние числа октября, за четыре дня до отплытия, и у Габриэля почти не оставалось времени, чтобы провести его с молодой женой. Это очень огорчало его, но существовала и другая проблема. Зевс и Пилар должны были обязательно приехать на торжество, и Габриэль боялся, как бы друг, узнав о предстоящем отплытии “Черного ангела”, не обиделся на него; ведь с момента их знакомства Ланкастер впервые отправлялся в плавание один.
Все дни были наполнены предсвадебной суетой. Габриэль целыми днями пропадал в гавани, и чета Сэттерли приехала из “Королевского подарка” на помощь Марии. Дом гудел, как улей: кругом сновали столяры, обойщики, торговцы с различными товарами, посыльные из лавок. Постепенно холостяцкое жилище Габриэля стараниями Марии превращалось в дом состоятельного джентльмена.
Пилар разместили в одной из заново отделанных комнат. Оглядевшись вокруг, она довольно улыбнулась.
— Ты чудесно все устроила, моя голубка. Здесь очень уютно. Надо сказать, что благодаря тебе дом просто преобразился. Ох уж эти мужчины! Если бы не мы, они бы до сих пор грелись у костров в звериных шкурах. — Она погладила свой большой живот. — Надеюсь, что к тому времени, когда появится ребенок, и наш дом будет готов.
Они еще поговорили о свадебных заботах, предстоящем им материнстве и превратностях судьбы.
— Знаешь, — рассуждала Пилар, — если бы мы не оказались тогда в Пуэрто-Белло, я скорее всего превратилась бы в ворчливую старую вдову, а твой братец непременно выдал бы тебя замуж за какого-нибудь гнусного, но знатного испанца. Слава Богу, что мы угодили в руки Зевсу и Габриэлю.
Это замечание Пилар всколыхнуло массу воспоминаний, и, встретив вечером Габриэля, Мария с такой страстью поцеловала его, что он удивился.
— Что-нибудь случилось, дорогая?
— Ничего, — улыбнулась Мария. — Просто.., просто я очень тебя люблю.
В комнате наступила тишина, изредка нарушаемая нежным шепотом влюбленных. Но неожиданно дверь распахнулась — на пороге стоял Зевс с перекошенным от негодования лицом.
— Скажи, что мои уши обманывают меня! — закричал он с порога. — Ты не выйдешь в море четыре дня спустя после свадьбы?
— Оставь нас, дорогая, — сказал Габриэль, повернувшись к Марии, — нам надо поговорить.
Как только за Марией закрылась дверь, Зевс твердо произнес:
— Я понял. Это правда.
— Нет, я собираюсь отплыть через неделю.
— А тебе не пришло в голову сообщить об этом мне? Если бы не свадьба, ты бы ушел, так ничего и не сказав.
— Конечно. Ты должен думать о жене и ребенке, которого вы ждете. К тому же ты не связан просьбой английского монарха. Друг мой, ты мне нужен здесь. Я не могу отправиться в путь, не будучи уверен, что кто-то позаботится о моей жене и ребенке. Я должен поднять паруса, у меня нет выбора — у тебя он есть! И хотя это тебе не нравится, будет лучше, если ты останешься.
— Ты считаешь, что семейства Сэттерли для этого недостаточно? — не унимался Зевс. — Ричард в состоянии присмотреть за обеими женщинами, и родители с удовольствием помогут ему. — С болью и негодованием он посмотрел на Габриэля. — Господи! Я не верю своим ушам! Это немыслимо! Ты плывешь без меня! Нет! Так дело не пойдет! Один ты непременно попадешь в беду, так что я иду с тобой!
— Ну хорошо, — неохотно согласился Габриэль. — Я бы предпочел, чтобы ты остался здесь, но если ты настаиваешь…
— Настаиваю!
Если бы Зевс не находился в таком возбуждении, он, возможно, обратил внимание на странную сговорчивость капитана, но, решив, что дело улажено, не стал возвращаться к разговору.
Габриэль и Мария обвенчались в теплый осенний день. Свадьба была малолюдной и оттого нешумной. Счастье переполняло душу Габриэля, хотя вряд ли чувство это можно было назвать безоблачным: скорый отъезд и дикое упрямство Зевса омрачали его. Существовала еще и клятва, которую Габриэль дал себе в день гибели Элизабет, — Дельгато должен понести наказание. Они с Марией не касались этой темы в разговорах, но образ Диего постоянно вставал между ними, и Марию не оставляла уверенность, что, покинув Порт-Рояль, Габриэль отправится на поиски ее брата, чтобы найти и убить его.
— Тебе обязательно надо выйти в море в пятницу? — спросила как-то ночью Мария, лежа в объятиях мужа.
— Да, дорогая, — тихо произнес Габриэль. “Он постоянно говорит мне о своей любви, — думала Мария, — но пока ни слова не сказал о том, что побудило его вновь присоединиться к пиратам”. Это, по ее мнению, ясно показывало, что жажда мести в его душе опять взяла верх над всеми другими чувствами и он отправился искать встречи с Диего.
— Ты не можешь забыть прошлое?
Габриэль замер. Он ни в чем не мог отказать Марии, но там, где дело касалось ее брата, он был тверд. Диего должен умереть. Габриэль не мог жить спокойно, пока знал, что человек, ставший причиной бессмысленной гибели Элизабет, все еще ходит по земле. Он не умел объяснить свои чувства, просто эта навязчивая идея стала частью его жизни, тем, что сделало его нынешним Габриэлем Ланкастером. Неважно, что плен Каролины обернулся для нее счастливым браком, а он сам, пережив боль и унижение, тоже нашел свою судьбу, — на “Вороне” погибли люди, которые верили ему и потому пошли за ним. Он не смог им помочь, как не смог спасти бедную Элизабет.
Молодая, доверчивая, любящая Элизабет погибла по вине Диего Дельгато…
— Если я отрекусь от своей клятвы, то перестану уважать себя.
Мария резко села на постели. Сжав маленький кулачок, она стукнула мужа по плечу.
— Господи! — гневно воскликнула она. — Ты хочешь погибнуть, защищая свою честь? А ты подумал о том, что родившийся ребенок может никогда не увидеть своего отца только потому, что тот считает необходимым, как гончая, преследовать моего брата?
Габриэль взял ее за плечи и легонько встряхнул.
— Я очень люблю тебя, но даже ты не смеешь меня оскорблять, — сказал он твердо. — Я отправляюсь в эту экспедицию только потому, что мой король просил меня об этом, иначе я бы ни за что не оставил тебя. И даю тебе слово, что я не стану намеренно искать Диего. Однако если наши пути пересекутся… — И он многозначительно замолчал.
Мария была не единственной, кто приходил в отчаяние от мысли, что скоро “Черный ангел” покинет гавань, унося на борту любимого человека. Пилар тоже злилась и страдала, считая, что Зевс хочет присоединиться к Габриэлю только потому, что ему наскучила семейная жизнь.
— Он слепо идет за Габриэлем, не обращая внимания на мои просьбы, — жаловалась она Марии. — Черт меня дернул связаться с этим упрямым, заносчивым, неуправляемым и тупоголовым чудовищем!
Зевс как раз в это время входил в комнату и, услышав поток “лестных” слов, отпущенных в его адрес, широко улыбнулся и поцеловал жену.
— Я никогда не думал, что ты так высоко ценишь меня, любовь моя, — иронически заметил он.
— Ты страшный пройдоха! Я до сих пор не могу понять, за что люблю тебя, — сказала Пилар совсем другим тоном; она не умела долго сердиться на мужа. Хитро подмигнув Марии, Зевс легонько похлопал жену по большому животу.