Испанская роза

— Ричард? Это он подобрал все эти вещи для меня"?

— По моей просьбе, конечно. Если ты собираешься принимать гостей, то должна быть одета соответствующим образом.

— Но.., но ты забываешь, что служанкам, а тем более невольницам не по чину такие платья.

— Положим, ты никогда не была невольницей, моя маленькая колдунья. Тебе просто нравилось делать вид, что ты моя рабыня. Мы же оба прекрасно понимаем, что это не так. Сегодня ты снимешь это ужасное платье, и мы больше не будем притворяться. Я устал от этой игры.

— Игры! — воскликнула Мария. — Для меня это не было игрой, сеньор!

— Тогда притворством, — бросил он на ходу и, подойдя к Марии, притянул ее к себе. — Я действительно взял тебя в плен, и ты была моей пленницей, но никто никогда не считал тебя невольницей. Это ты первая назвала меня хозяином, ты бросила мне в лицо шелка и кружева, в которые я хотел одеть тебя! Это ты настояла, чтобы мы играли эти роли! Мне все это надоело! Если тебе хочется что-нибудь представлять, играй роль моей гостьи поневоле.

Мария почти не слышала его слов. Его лицо было так близко, она ощущала его дыхание, чувствовала его тепло. Странная слабость разлилась по всем членам. О Боже! Как же ей хочется прижаться к нему!

Он что-то говорил, шептал, но Мария не разбирала слов, она видела только его горящие глаза и такие желанные губы…

— Нет, не гостья.., нет.., хозяйка… — И их губы слились в поцелуе.

Застонав, Габриэль прижал ее к себе еще крепче, и его сильные руки нежно обняли Марию. Она обвила руками его шею, и ее тонкие пальчики запутались в его черных волосах. Забыв обо всем, они опустились на кровать. Целуя и лаская ее, он вдруг поднял голову и, посмотрев на Марию затуманившимся от нахлынувшей страсти взором, прошептал:

— Ты как ключевая вода.., а я, уставший путник, никак не могу утолить жажду… — И опять приник к ней.

— Габриэль, друг мой, где ты? — раздался за дверью громкий голос Зевса. — Ты обещал перед ужином показать мне пару чудесных французских пистолетов.

Габриэль замер и, выругавшись про себя, осторожно поднялся. Одернув рубашку, он направился к двери и, отворив ее, крикнул Зевсу:

— Я здесь, мой друг. Чтобы найти меня, не надо орать, как раненый бык. — И, не оборачиваясь, плотно прикрыл за собой дверь.

Мария растерянно смотрела на закрытую дверь, до конца не понимая, были ли те сладкие минуты сном или реальностью, но, заметив свой расстегнутый лиф, покраснела. Нет, ей ничего не привиделось.

Открыв шкаф и выбирая платье, она думала о том, что между ними рушится еще один барьер. Пока у нее была возможность убеждать себя — хотя с каждым днем это становилось все труднее, — что она здесь на положении невольницы, она могла противиться происходящему. Но что же ей делать теперь?

Было очевидно, что Габриэль хочет сделать ее своей любовницей. Она не могла отрицать, что они оба стремились к физической близости, но если ею двигала любовь, то им, ей казалось, руководила похоть, желание обладать ее телом, не более. Любая другая женщина точно так же могла бы удовлетворить его. От этой мысли ей стало больно. Если так будет продолжаться, думала Мария, она со временем возненавидит его именно за ту страсть, которую его прикосновения разжигают в ней, за чувства стыда и отвращения, которые она испытывает от того, что не может противостоять ему. С этими мрачными мыслями она начала одеваться к ужину.

Вечер был такой чудесный, что Мария забыла обо всех своих печалях. Зевс оказался очень веселым парнем, и Габриэль ни в чем не уступал ему. Смех и шутки не смолкали весь вечер. Встречаясь глазами с Габриэлем, Мария чувствовала, как замирает сердце, и вспоминала, что произошло между ними днем. Она ждала конца вечера в надежде, что это повторится снова.

Ужин закончился довольно поздно. Женщины ушли первыми, оставив мужчин беседовать за бутылкой французского коньяка. Мария долго лежала без сна, размышляя о том, что происходит в ее душе. Раздавшиеся за дверью шаги, заставили ее вздрогнуть. С волнением и разочарованием она услышала, как открылась и закрылась дверь в комнату Габриэля. Привстав, Мария напряженно ловила каждый звук. Но проходили минуты, а в доме по-прежнему царила тишина, и она поняла, что он все-таки не придет.

Габриэль тоже лежал без сна. Он никогда раньше не задумывался, что испытывает женщина рядом с ним в постели. Он, несомненно, старался доставить ей удовольствие, но что остается у нее в душе после встречи с ним, мало интересовало его. Элизабет была, пожалуй, первой, мнением которой он хоть немного дорожил. Но с Марией все было иначе. Ему хотелось гораздо большего, чем просто физического удовлетворения.., ему хотелось, он отчетливо понял это, чтобы она полюбила его.

Строительство дома в Гавр дю Мер затягивалось, и визит Зевса и Пилар оказался весьма продолжительным. Мария и Габриэль развлекали гостей, как могли, а Зевс и Пилар старались не быть хозяевам в тягость. Это оказало благотворное влияние на напряженную обстановку в доме. Пилар очень сблизилась с миссис Сэттерли, и главной темой их бесед, которую они постоянно обсуждали, были взаимоотношения Марии и Габриэля.

— Хозяину давно пора жениться, — говорила миссис Сэттерли. — И я не могу вам передать, как мы обрадовались, когда в доме появилась мисс Мария. Они чудесная пара! А вражда с Дельгато — это все ерунда! Может быть, Мария и Дельгато, но она рождена, чтобы стать леди Ланкастер. — И, поговорив немного, женщины каждый раз сходились на том, что все дело в упрямстве обоих и что-то надо с этим делать.

И это что-то случилось. Никто даже не ожидал такого поворота событий. В тот день все четверо вернулись домой под вечер после пикника, устроенного в горах у водопада. Их встретил встревоженный мистер Сэттерли, в руках он сжимал смятый листок бумаги.

— Господин Габриэль, — сказал он, протягивая листок хозяину, — это принесли утром. Мне кажется, что важное послание. Я никогда раньше не видел человека, который принес письмо. Он сразу же ушел, успев, правда, сказать, что все это должно заинтересовать. Еще он сказал, что будет ждать ответа в Порт-Рояле в таверне “Белая лошадь”.

Мария взглянула на развернутый листок и вздрогнула. Она сразу узнала твердый, крупный почерк Диего. Что ему нужно от Габриэля?

Ей не пришлось долго ждать. Габриэль быстро прочел послание и, оторвав взгляд от бумаги, пристально посмотрел на Марию.

— Что случилось? — тревожно спросила она. Он, не отрываясь, смотрел на нее.

— Что случилось? Ничего особенного. Просто я получил письмо от твоего дорогого братца. Он предлагает мне сделку.

— Сделку? Какую? — ничего не понимая, оторопело спросила Мария.

Габриэль усмехнулся, взгляд его был холоден и тяжел.

— Он предлагает обменять тебя.., тебя на Каролину.

Глава 6

Стоя на палубе “Черного ангела”, Мария напряженно всматривалась в очертания пустынного острова, которому предстояло стать местом встречи. Три недели миновало с тех пор, как они получили послание от Диего, а она все никак не могла поверить, что Габриэль так спокойно отдаст ее брату. Надеждам и мечтам, которые согревали ей душу в чудесные дни, проведенные с Зевсом и Пилар, не суждено сбыться. Она ничего не значит для него, и то, что встреча с братом вот-вот состоится, — лишнее тому подтверждение. Габриэль так холоден с ней последнее время.., все мысли его, вероятно, о Каролине.

Мария старалась не думать о предстоящем событии, так как готова была возненавидеть и брата, и Каролину. Его — за то, что безжалостно вмешался в ее жизнь, Каролину — за то, что так дорога Габриэлю. Но главной болью Марии был, конечно, Габриэль. Зачем она внушила себе, что он любит ее?! Холодное, расчетливое чудовище! Даже его доброта была частью хорошо продуманного плана мести. Габриэль обезоружил ее своей добротой, и она влюбилась! Он может радоваться — его план успешно осуществился! Месть удалась!

Как только содержание письма стало известно обитателям “Королевского подарка”, в поместье поднялся страшный переполох. Ничего не сказав растерявшимся женщинам, Зевс и Габриэль, оседлав коней, тут же ускакали в город на встречу в таверне “Белая лошадь”.