Страница 68 из 77
— Это пустяки, — сказал Ловкач, отпивая вино. — Но ради общей безопасности пусть никто не прикасается ни к ящику, ни к его содержимому, пока я сам не разрешу.
— Он еще полдня будет слишком горячим, — заверил его гном, — и никто не захочет к нему подойти. Но мне все это не нравится.
Торговец проявил такое непоколебимое спокойствие, что Даннар и его друзья тоже решили не тревожиться. Они вернулись в замок Умрама и выпили еще вина. Кто-то предложил партию в кости, и игра затянулась до поздней ночи. Даннар выиграл у Умрама приличную сумму и позже, уже начав клевать носом, виной чему была не столько усталость, сколько выпитое вино, парень решил, что судьба повернулась к нему лицом. Дела налаживались.
Он проснулся с прескверным привкусом во рту и тупой головной болью, а когда попытался встать, комната завертелась, как карусель. Даннар застонал и закрыл глаза. Нащупав на обычном месте, на поясе, свой кошелек, он обнаружил, что там ничего не осталось. Последнее, что он помнил, это тридцать шесть монет, выигранных в кости у Ловкача. Он был похож на большую жирную крысу. Наверное, Умрам что-то подсыпал в вино.
Рядом на скамье растянулись Болли и Агаран, один лежал на спине, другой — на животе. У Болли вся грудь была залита вином. На столе громоздились перевернутые кружки, а комната пропахла потом, блевотиной и дешевым вином Ловкача.
Морщась от света и боли, Даннар добрался до окна и выглянул наружу. Несмотря на то, что уже давно настало утро, во дворе было необычно тихо. Во влажном воздухе повисли нити серого дыма. Даннар жадно вдохнул, и тошнота отступила, а в голове немного прояснилось. Запах дыма напомнил ему о железном ящике и костре гнома.
Едва он увидел, что осталось от ящика, как понял, что дело неладно. Костер уже почти полностью прогорел, а железный куб развалился. Он не взорвался, а аккуратно распался на шесть железных пластин, которые все еще лежали посреди дымящихся углей. Помня об огне и предполагаемом заклятии, Даннар осмотрел кострище в поисках расплавленного золота или серебра. Ничего похожего он не обнаружил. Зато из-под верхней плоскости выглядывали осколки какого-то материала, очень похожего на кость. При виде их Даннар почувствовал, что надежда на богатство стремительно тает — слоновая кость не выдержала бы такого жара.
Он зашел в мастерскую Хунделя, вернулся с кочергой и поворошил угли, но не нашел ничего, кроме нескольких таких же обгоревших осколков слоновой кости. Тогда Даннар зацепил обломок величиной с ладонь и выбросил его из костра. Осколок оказался на удивление прохладным, а при ближайшем рассмотрении парень обнаружил, что это вовсе не слоновая кость. Материал был слишком легким и пористым и показался Даннару каким-то очень уж знакомым…
За спиной послышались шаги. Даннар поднялся и, оглянувшись, увидел приближающегося Умрама, который, спасаясь от утренней сырости, закутался в плащ до самого подбородка. Следом за ним шагали два стражника весьма мрачного вида.
— Огонь сделал свое дело, — произнес Даннар, стараясь говорить как можно увереннее.
Учитывая запах перегара и осипший глухой голос, это ему не слишком удалось. Оба стражника направили на него свои копья.
— Проклятый убийца! — прошипел Умрам и добавил еще несколько красочных эпитетов.
Даннар попытался оттолкнуть наконечники копий, но солдаты легко обошли его руки и приставили копья вплотную к груди.
— Да не злитесь вы так! — воскликнул Даннар.
— Зачем ты убил Хунделя?
В первый момент парень подумал, что он имеет в виду старика, везшего ящик. Это обстоятельство несколько смутило Даннара, пока он не вспомнил, что Хунделем звали гнома.
— Хундель умер?
Повинуясь кивку Умрама, один из стражников так надавил копьем, что на груди Даннара выступила кровь.
— Ты сам зарезал его! Станешь это отрицать?
Даннар схватился за наконечник копья и благодаря своей недюжинной силе сумел немного отодвинуть опасное острие.
— Я не тронул и волоска из бороды гнома, — начиная злиться, заявил он. — Мои друзья и я провели ночь в твоей столовой почти без чувств!
Это возражение немного отрезвило Умрама, он слегка смягчился и приказал стражникам отойти. Но полностью подозрения не рассеялись.
— Пошли со мной, — сказал он.
Через темную и пустую мастерскую Ловкач повел Даннара к помещениям в задней части здания. Еще задолго до того, как они дошли до спальни Хунделя, парень почувствовал запах крови.
Умрам закрыл рот и нос воротником плаща и ногой распахнул дверь. От порога к стене на целых шесть шагов разлилось настоящее озеро уже свернувшейся крови. Даннар не считал себя слабаком, но, когда увидел, что сделали с гномом, совершенно утратил самообладание. Он едва успел выскочить из мастерской, как его тотчас вывернуло прямо на каменную мостовую двора.
Умрам и оба стражника последовали за ним. Торговец, прищурившись, пробормотал:
— Никак не могу понять, что же случилось с его головой.
Даннар тоже этого не знал — да и не особенно интересовался.
— Я уезжаю, — заявил он, вытирая рот тыльной стороной руки. — Если в ящике что-то и было, огонь все уничтожил. А среди твоих людей скрывается убийца. Я забираю своих друзей, и мы уходим!
Даннар направился прочь, а Ловкач, опомнившись, закричал ему вслед:
— Что? Ящик был пуст?
— Пойди и посмотри сам!
Чтобы разбудить Агарана и Болли, потребовалось по кувшину холодной воды на каждого. Оба приятеля, пытаясь подняться, стонали и щурились от света. Ни один не смог встать без помощи Даннара.
— Гнома убили, — негромко сказал Даннар. — И убили очень странным образом. Надо убираться отсюда.
— А как же сокровище? — вздохнул Болли.
— Нет никакого сокровища! Поторапливайтесь!
Но друзья даже не успели дойти до конюшни.
У двери замка их поджидали Умрам и четверо стражников.
— Наши дела еще не закончены, — сердито сказал Ловкач.
— Мы в расчете, — возразил Даннар. — В ящике ничего нет.
— Может, и так, но ты должен мне кое-какие деньги, и кто-то убил моего помощника!
— Деньги? Какие деньги?
Ловкач усмехнулся, продемонстрировав гнилые зубы:
— Вчера вечером ты проигрался в кости. Ты должен мне шестьдесят золотых монет.
Большие руки Даннара непроизвольно сжались в кулаки:
— Мошенник! Лжец! Ты отравил меня — и всех нас!
Болли и Агаран за его спиной в подтверждение только кивали и морщились.
— Я не виноват, что ты перебрал вина, — сказал Умрам. — А что касается Хунделя…
Пронзительный звук прервал их спор. Это был даже не крик о помощи, а протяжный вопль боли. Не дожидаясь приказа хозяина, стражники ринулись на голос. Даннар оттолкнул Ловкача и побежал за ними, предоставив Болли и Агарану его догонять.
В закутке позади мастерской Умрам хранил необходимые для его занятий материалы. Его работникам ежедневно приходилось переплавлять золотые вещицы, заново гранить драгоценные камни или какими-то другими способами изменять вид предметов, незаконно приобретенных Ловкачом. Среди охапок сухих дров и бочонков с флюсом обнаружили тело одного из подручных гнома (кто-то из стражников сказал, что его звали Вориком). Рабочий был убит самым жестоким образом, все его тело покрывали глубокие раны, тянувшиеся от шеи до пяток. А вот что произошло с его головой, никто не мог сказать, поскольку она тоже пропала. Стражники опознали Ворика лишь потому, что несколько лет назад из-за несчастного случая он лишился одного пальца.
Ужасные раны на теле погибшего еще кровоточили.
— Это случилось только что! — воскликнул Даннар. — Надо осмотреть все вокруг — преступник должен быть неподалеку!
Сейчас же разбудили всех солдат и рабочих. Стражники и мастеровые щурились на утренний свет, почесывали бока и гадали, из-за чего поднялась такая суматоха. Но слух о двух убийствах распространился мгновенно. Люди, работавшие с Хунделем, немедленно забились в мастерскую и закрыли на засовы все окна и двери. Стражники в полном облачении собрались перед входом в замок. Половину солдат Умрам оставил при себе, а остальных разослал на поиски убийцы. Даннар получил меч, а вот Болли настолько страдал от похмелья, что едва мог удержать собственную голову. Агаран, напротив, сумел взять себя в руки и вооружился длинной палкой.