Страница 17 из 77
— Проклятые ящерицы, — буркнул он.
Между драконидами — отродьями, вылупившимися из магически обработанных яиц драконов, и самими драконами никогда не было большой любви. Ворон поискал следы схватки и выругался от досады. Плохо, что ненависть драконидов вылилась в уничтожение столь ценных яиц. Вряд ли эти безмозглые бандиты понимали, что они делают. А если бы и понимали, ни у одного драконида недостало бы терпения собрать и продать обломки. Их мозгов не хватило бы даже на самую простую сделку. Ударить, схватить что попало и убежать — вот все, на что они способны.
Лишь последнее яйцо привлекло внимание вора; оно лежало у самого края гнезда, в тени, возможно, потому и оказалось самым счастливым. Эта оболочка выглядела так, словно из нее благополучно вылупился детеныш ящера.
Ворон поспешно огляделся, чтобы убедиться, что разорителей гнезда нет поблизости. Удовлетворенный осмотром, он оставил в покое меч. Обманчиво уверенные руки вора не выдавали охватившего Ворона волнения, так что он осторожно поднял сначала одну половинку скорлупы, затем вторую. Выручка только за одну часть впятеро перекроет долг Феррусу Горной Тверди. «Этого достаточно», — радостно решил Ворон. Второй половинки хватит, чтобы сравняться с Главой Гильдии Воров Убийственного ущелья.
Но предаваться мечтам в таком месте грозило неприятностями. Ворон бережно сложил обе половинки в наполненную пухом торбу, а затем крепко-накрепко привязал ношу к заплечному мешку.
Внезапно колыхнулась тень, что-то острое царапнуло по камню.
Ворон порывисто обвернулся, свет факела скользнул по стене. Тень выросла, остроконечные крылья и чешуйчатый гребень взметнулись к потолку.
Сердце больно заколотилось в ребра вора, факел выпал из рук. Пригнувшись, он подхватил его и снова высоко поднял. Вместе с выдохом с губ сорвалось ругательство. В полушаге от себя он увидел того, чьей тени испугался. Это был тощий детеныш дракона, не длиннее ноги Ворона. В свете шипящего факела чешуйки малыша блестели, словно капли недавно пролитой крови. Дракончик поднял голову, сверкнул глазами и продемонстрировал острые иглы зубов. От такого зрелища желудок Ворона поднялся к самому горлу — в его сознании слова «дракон» и «смерть» означали одно и то же.
Малыш растопырил крылья, забил тонким хвостом и вновь показал зубы. Вор даже не потянулся за мечом. Он просто замахнулся обутой в сапог ногой, чтобы покончить с маленьким чудовищем.
Существо злобно зашипело. В этот самый момент в проходе за спиной Ворона раздался лязг стали, скрежет когтей, разлился удушливый запах, характерный для драконидов. Звуки доносились из того коридора, который вор оставил без внимания на развилке.
— Битье яиц, — раздался резкий голос, — прекрасное занятие, когда тебе приказано охранять туннели в горе.
В ответ послышался грубый хохот, потом кто-то заявил, что битье яиц не просто развлечение.
— Это вроде общественно полезной работы. Мы убиваем отвратительных червяков прямо в яйцах.
Факел Ворона громко затрещал. На мгновение воцарилась полная тишина, а потом дракончик с визгом взлетел. Внезапно пещеру заполнили оглушительные голоса. В неровном свете заблестела зеленая чешуя, забились перепончатые, как у летучих мышей, крылья. Три драконида-бааза бросились к Ворону со стороны развилки, еще двое выскочили из того туннеля, через который он собирался выйти. Похоже, они одновременно увидели добычу — и с воплями ринулись вперед.
— Шпион! — заорал один из баазов, сверкая горящими ненавистью глазами-бусинками. Ворон бросил факел и схватился за меч. — Подлый человеческий шпион!
Остальные поддержали крикуна. Покрытый отливающей медью чешуей капак, на голову выше всех остальных, заревел:
— Убейте его!
В воздухе повис резкий ядовитый запах — дыхание капака вырывалось зелеными облачками, с устрашающих клыков капала зеленая слюна. Хлопая крыльями, зажав в когтистой лапе короткий меч, капак растолкал всех и вырвался вперед. Он прицелился и плюнул — капли яда едва не угодили на ногу Ворону и упали на пол, с шипением разъедая камень.
Капак нанес удар снизу. Ворон подпрыгнул, увернулся и упал на одно колено. Он взмахнул своим оружием и отбил меч противника, изменив направление клинка.
На время забытый всеми драконник тонким голоском издал пронзительный боевой клич и, метнувшись точно в лицо капака, хлопнул крыльями по глазам драконида. Тот размахнулся и одним ударом лапы сбил малыша на пол. Ворон успел перехватить меч обеими руками. Его клинок прорвал кожистое крыло и вонзился в тело человекоящера. Капак разъяренно взревел.
Вор поднял упавший факел и рванулся к единственному оставшемуся выходу. Этот туннель вел дальше вглубь горы. Вслед ему понеслись проклятия, ругательства и обещания скорой смерти. Баазы, толкаясь и стуча оружием о стены, ринулись в погоню за нарушителем.
Туннель становился все уже, и потолок постепенно опускался, но Ворон продолжал бежать, пока проход не превратился в узкий коридорчик. Пригнувшись и оберегая горящий факел, он свернул вбок и проскользнул в узкую щель.
— Во имя погибшей Такхизис! — ревел где-то капак. — Изловите его!
Позади Ворона вновь раздался тонкий крик, что-то острое царапнуло щеку. С маленьких изогнутых коготков капнула кровь. Дракончик покачнулся в воздухе, описал круг, снижаясь, потом немного поднялся и полетел у плеча вора.
Широко раскинув черные как ночь крылья, красная драконица, давно известная как Инферно, парила в небе, наслаждаясь восходящим потоком с Лордов Рока. Драконица с удовольствием вдыхала холодный воздух, наполненный запахом серы из дымящихся внизу вулканов. Она летела спокойно, словно во сне. Половина ее сознания и впрямь была погружена в полудрему, в воспоминания о яростных победоносных сражениях, о криках побежденных, об огненных залпах, пробивающих широкие бреши в армии врагов Такхизис. В те давно ушедшие дни, когда была жива Королева Тьмы, Инферно, ветеран трех войн, славилась своей боевой мощью. Теперь нет ни Королевы, ни битв. Народы заключили соглашение о мире, а целое поколение драконов почти полностью исчезло.
Почти. Гнезда драконов стали могилами большей части поколения, но только не гнездо Инферно. Она отложила яйца довольно поздно и теперь стала одной из счастливиц, которая возвращалась вовремя, чтобы позаботиться о своем потомстве.
Лорды Рока остались позади, и драконица начала спускаться, описывая широкие круги, пока не увидела пещеру, где в темной глубине были надежно спрятаны ее яйца. Инферно сложила широкие крылья, задние лапы коснулись широкого уступа, и драконица, наконец, вошла в пещеру.
Внутри ее встретил ненавистный смрад драконидов, хотя пещера была расположена достаточно высоко, чтобы не опасаться за кладку. Ноздри Инферно дрогнули, и в темноте вспыхнули тонкие струйки огня. Она вдохнула поглубже — вырвавшееся пламя заметно разгорелось. В этом тщательно выбранном месте, куда не взбирался до сих пор ни один человек, запах драконидов смешивался с людским.
При виде разоренного гнезда опасения сменились яростью. Повсюду была разбросана скорлупа яиц, один трупик невылупившегося детеныша, уже объеденный крысами, распростерся на камне, словно в предсмертной муке. Ужасный и грозный рев несчастной матери прокатился по пещерам и переходам. Но вот она почувствовала еще один запах, сухой и резкий, он принадлежал драконышу. Кто-то убил троих ее детей — Инферно вновь взревела от горя, — и убийца похитил единственного выжившего малыша.
Драконица хорошо изучила гору. Она не могла преследовать злосчастного похитителя по узким туннелям, но существовали и другие пути. Под землей тянулась цепочка храмов вплоть до самых Лордов Рока. Они были предназначены не только для слабых людей и мерзких драконидов. Эти когда-то великолепные, а теперь покинутые помещения создавались и для драконов, служивших Такхизис и выполнявших ее жестокую волю. Ради них-то и были проделаны входы, ведущие с высоких пиков.
Инферно испустила еще один крик. Все живое в пещерах — крысы и летучие мыши, тритоны и мелкие слепые рыбки в темных озерах — кинулось в свои убежища. Красная драконица устремилась в небо, и ее черные крылья заслонили неяркий свет зимнего солнца.