Дурная кровь

Бармен очень серьезно отнесся к моему заявлению и сочувственно произнес:

— Ночная смена ушла. Мы заступили в девять утра, но мне никто ничего не передавал.

— Жаль. Извини.

Я сделал два шага к выходу, но бармен меня окликнул.

— Извините, мистер. Тут в подсобке спит швейцар. Он иногда остается с ночной смены. Возможно, ему передали.

— Вы можете оказать мне неоценимую услугу, если разбудите его.

— Идемте, я провожу вас, вряд ли он захочет выйти в зал.

Бармен попросил официантку в короткой юбочке заменить его на две минуты и провел меня за стойку. Мы миновали длинный узкий коридор и спустились по лестнице о подвал. Здесь было несколько дверей с навесными замками. Одна из них была приоткрыта. Маленькая клетушка с голой лампочкой над дверью, топчаном, на котором похрапывал пожилой человек с седыми бакенбардами, парой стульев и столом без скатерти, но с кучей объедков.

Бармену потребовалось не меньше минуты, чтобы заставить старика открыть глаза. Тот ворчал, ругался, но в конце концов скинул ноги на общипанный коврик и уставился на меня осоловелым взглядом.

— Макс. Этот джентльмен вчера забыл записную книжку. Человеку она нужна, раз он приехал за ней. Ты чем-нибудь можешь помочь?

Макс долго разглядывал меня, хмурил брови, сопел, затем сказал хриплым басом.

— Помочь? Могу. Сейчас пойду и вызову полицию, А ты придержи здесь этого бандюгу.

Очевидно, бармен доверял старику и, покосившись на меня, начал пятиться к двери. Я ухватил его за рукав и усадил на стул.

— Только без шума, мальчики. Я по делу и больше минуты вас не задержу.

— Ничего, — ворчал старик, — если еще не поймали, то поймают. Бэрт записал номер твоей машины. Выложишь тысячу долларов или угодишь за решетку.

— Давай так, Макс. Я не против заплатить тысячу долларов, но ты мне объясни, за что? Пальцем тыкать каждый может. Предъяви мне обвинение по всем правилам.

— Чего тут. Разбил витрину — плати!

— Витрина на месте.

— Ее ночью вставляли. Не можем же мы работать без окон.

— Согласен. Зачем я ее разбил?

— Это у тебя нужно спросить.

— Нет, Макс. Так обвинение не предъявляют. Ты хочешь спросить у меня, а я говорю, что не бил никаких витрин и вообще меня здесь не было.

— Все в ресторане были свидетелями, а Эдри Маджера увезли в больницу с порезами.

— Почему увезли?

— Да потому что ты врезал ему в челюсть, он перелетел через стол и выбил собой стекла.

— Уже яснее. Значит, выбил стекла Маджер? Вытянем из него тысячу долларов.

— Это ты им выбил стекла. Схватил парня за грудки и двинул ему со всего маха.

— Интересно за что?

— Не знаю. Он что-то сказал Дэби, та его послала… Он возмутился, а ты рассвирепел.

— Оскорбление женщины в общественном месте. Ну и где же моя вина? Я заступился за даму. Она же пришла со мной, а не с ним.

— С тобой. Только вы не пришли, а приползли. Но все равно, Бэрт записал твой номер. Драка и управление машиной в нетрезвом виде. Мне можешь морочить голову, а в суде с тобой быстро разберутся.

— Кто такой Маджер и кто такой Бэрт?

— Маджер бывший шофер Дэби. Он ушел от нее. А Бэрт постовой. Приди он на минуту раньше — тебе крышка. Такому зубы не выбьешь. У него голова чугунная.

— У меня тоже после вчерашнего. Если Маджер ушел от Дэби, что ему от нее надо?

— Не знаю. Она сука! Выгнала парня, а денег не заплатила. Вы два сапога пара.

— В какую больницу его отправили?

— Здесь только одна больница.

— Какая?

— Госпиталь Красного креста.

— Почему ты решил, что его именно туда отвезли?

— Потому что на платную у него нет денег. Потому что на «скорой» написано название.

— В какое время это произошло?

— В час ночи. Это тебя и спасло. Народу в баре мало осталось и на улице никого не было.

— Чует мое сердце, не нравлюсь я вам.

На столе среди объедков лежал замок с ключами. Я взял его и прощаясь, предупредил:

— Посидите смирно десять минут, за вами придут. Челюсти надо беречь.

Я вышел из подсобки и запер ребят. Ключ я оставил на столе и сказал официантке, чтобы она спустилась вниз через пять минут, так просил передать бармен. Ее мои слова не удивили. Все они здесь были людьми тихими и хладнокровными. Понятно, почему я не вписался в их круг.

2

К дому Дэби Катлер я подбирался осторожно. Машину пришлось оставить на соседней улице и пару раз пройтись вдоль квартала. Ничего подозрительного я не заметил. Полиция наверняка уже закончила свою работу и уехала. Не исключалось, что кто-то остался наблюдать за домом, но это маловероятно. Кому придет в голову выдвигать версию, что убийца вернется? Зачем? За шляпой? Глупости! Тем не менее я не стал торопиться и вошел в подъезд спустя десять минут.

На месте привратника сидел хмурый старик в ливрее и мирно дремал.

— Где ваш сменщик, который дежурил ночью?

Старик дернулся от моего резкого голоса.

— Боже! Дайте человеку поспать! Вы уже выжали из него все соки.

Все правильно. Полиция здесь побывала. Этот тип причислил меня к их компании. Чему удивляться, опыт у него богатый, а штамп с моего лба еще не стерся.

— Где он? — повторил я свой вопрос Старик ткнул пальцем в дверь у лифта, Я пересек холл и дернул за ручку. Заперто. Я нажал на кнопку звонка и не отпускал ее, пока не открыли. Привратник и впрямь выглядел, как выжатый лимон Осоловелые глаза смотрели на меня с испугом, но он еще не пришел в себя, чтобы сообразить, что нужно делать в таких случаях.

— Ни звука, гнида! Задний ход. Я впихнул его внутрь и захлопнул дверь. Свет остался на площадке. Я вытянул вперед руку и ухватил ускользающий силуэт за ворот пижамы.

— Не дрыгайся. Возраст уже не тот, Слева бледнела узкая щель, я ударил ногой и попал туда, куда надо. Дверь открылась. Крохотная комнатка, похожая нг собачью конуру, где вместо соломенного настила стояла железная кровать. Справе умывальник и стол, прямо — окно, слева — дряхлое кресло и лежбище. Толкнув привратника к кровати, я с риском для жизни сел на развалюху. Ноги держали меня с трудом, они давно уже отвыкли от такой нагрузки.

— Как тебя зовут, чучело! — Ли Страут.

— Слишком громко для такой вонючки. В какое время появились легавые?