Страница 401 из 573
Пленных, естественно, у нас не баловали, но условия для выживания создавали. В лагерях, где с 1945 года содержались, к примеру, японцы, смертность составляла всего 1,5 — 2 процента, то есть была ниже, чем естественная убыль населения того или иного государства в мирное время (к этому уникальному явлению мы вернемся позже). То же самое и в лагерях для поляков, о чем сейчас идет речь. Понятно, и там болели и умирали люди, как и везде, бывали несчастные случаи, расстреливали преступников, но общая смертность была ниже, чем среднестатистическая в мирных, домашних условиях. Сказывалось и то, что контингент был в основном молодой, крепкий, выносливый. И все же многое зависело от отношения к пленным, а отношение к полякам, как я уже говорил, было вполне благожелательное. Более того. Им было хорошо, а нам один лишь материальный ущерб. Какой-то выход из положения требовалось искать.
В Управлении НКВД по делам военнопленных, начальником коего был в ту пору П. К. Сопруненко, нашлись умные головы, разработали документ предложение в адрес Берии и Меркулова о «разгрузке» лагерей, о переводе пленных поляков на своеобразный хозрасчет. Предусмотрели различные меры. Из лагерей освобождены были 300 больных и старых офицеров. И еще около 500 пленных, чьи семьи оказались на территории, вошедшей в состав СССР. Распустили по домам. Отныне это были наши граждане. Основную массу пленных составляли рядовые и сержанты — младшие командиры. Их направили работать в народное хозяйство, в первую очередь специалистов. Они трудились на заводах и фабриках без конвоя, на тех же правах, как и все наши люди, не только содержали себя, но и приносили заметную пользу.
С освобожденными и расконвоированными все было ясно. Я сосредоточил внимание на двух других группах военнопленных, вокруг которых, собственно, и поднялась пропагандистская шумиха, которые стали предметом спекуляции как гитлеровцев, так и польского правительства в Лондоне. Враждебные нам злопыхатели кричали о том, что Сталин, расстреливая пленных польских офицеров, мстит за поражение, которое потерпел на берегах Вислы в 1920 году, уничтожает цвет польской нации, обескровливая ее, подрывая стремление к независимости. Как и положено в клеветнической пропаганде, все здесь с расчетом на простаков, совершенно не знающих действительности.
О каком поражении можно говорить, если Юго-Западный фронт под руководством Егорова и Сталина, при участии Ворошилова и Буденного блистательно разгромил агрессивных белополяков и в кратчайший срок отбросил их от Киева до Львова: были созданы предпосылки для того, чтобы победоносно завершить военную кампанию 1920 года. Это уж Троцкий, Тухачевский и Гай допустили на Западном фронте столько глупостей, что умудрились утратить все наши достижения, позволили Пилсудскому удержать Варшаву, восстановить свои силы и совершить им же превознесенное затем "чудо на Висле". (Смотри книгу первую "Тайного советника вождя" — в моей исповеди, как в жизни, события проистекают одно из другого, в закономерном развитии. — Н. Л.) Кстати, и Ленин в той ситуации был далеко не безупречен; опять политики добивались своих целей (в данном случае мировой революции), мешая войскам достигать успехов чисто военных, для чего войска вообще-то и существуют. Ну, с виновных и спрос. А Сталину-то за что было «мстить» полякам? За собственные успехи в борьбе со шляхетским воинством? Да и кому мстить? Главная «месть» уже свершилась, польское государство, растоптанное гитлеровцами, перестало существовать, превращенное в генерал-губернаторство. С этого же и Вторая мировая война началась.
Если и стоило говорить о какой-то расплате с поляками, то не на государственно-политическом, даже не на военном, а совсем на другом уровне, на бытовом, на уголовном: кто-то должен был нести ответственность за преступления, совершенные поляками по отношению к нашим воинам, попавшим в плен в дни нашего поражения на Висле в 1920 году. Подробности я знал достаточно хорошо: некоторое время после гражданской войны вместе с Гаем входил в состав комиссии, расследовавшей злодеяния белополяков. Это вроде бы стерлось, забылось, а напомнить нелишне — коли уж ликвидировать "белые пятна" истории, то не односторонне, а объективно.
Определить общее количество плененных красноармейцев за время войны с белополяками, в том числе и во время польского контрудара под Варшавой, очень трудно. Хотя бы из-за анархичности событий на месте. Кого-то брали, кого-то убивали, кого-то отпускали по разным причинам и прихотям. Доказано: сотни пленных использовались пилсудчиками в качестве живых мишеней на стрельбищах для обучения и «закаливания» молодых легионеров. Нижняя планка попавших в плен красноармейцев определяется в 90 тысяч человек. В ноте же НКИД РСФСР от 9 сентября 1921 года фигурирует другая цифра: "В течение двух лет из 130 тысяч русских пленных в Польше умерло 60 тысяч". И далее: "Нет никакого сравнения между содержанием тех мелких обвинений, которые польское правительство предъявляет России, и той страшной громадной виной, которая лежит на польских властях в связи с ужасающим обращением с российскими военнопленными в пределах Польши".
Еще цитата, теперь из отчета российско-украинской делегации о своей работе в Варшаве за 1921 — 1923 годы. О нарушении, в частности, Женевской конвенции, о гибели российских военнопленных от тифа, холеры, дизентерии о смертности, достигавшей более тридцати процентов от общего числа заключенных. "Содержа военнопленных в нижнем белье, поляки обращались с ними не как с людьми равной расы, а как с рабами. Избиения военнопленных практиковались на каждом шагу"… Прибавим к сказанному голод, отсутствие медицинской помощи. И вот результат. По официальным данным погибли:
В лагере Пулава — из 1500 человек 570.
В лагере Стржалково — около 900 человек.
В самом большом лагере Тухоля — 22000 человек.
И так далее, с такими же страшными цифрами. Полную ответственность за преступления сии несет II Речь Посполитая, просуществовавшая с 1918 по 1939 год, именно то государство, чьи пленные оказались в наших лагерях с начала Второй мировой войны. Эта ответственность не снимается с тех политиков, которые ныне величают себя воспреемниками этой самой II Речи. В том числе и за клевету на нас, схожую с геббельсовскими ухищрениями. Будем же считаться не с домыслами и болтовней, а только с реальными фактами и цифрами.
При тщательной фильтрации польских военнопленных 1939 года нашими органами было выявлено около 500 жандармов, полицейских, сотрудников разведки, контрразведки, пограничной охраны, часть которых — люди старшего возраста — была так или иначе связана с уничтожением российских воинов, оказавшихся в концлагерях после "чуда на Висле". Кое-кого в лицо опознали те, кому довелось пережить польский плен и вернуться на Родину. Безусловная вина была установлена в отношении примерно 100 карателей. Большинство из них находилось в лагере под Калинином, где и понесли заслуженное наказание: с контрольной пулей в голову. Уверяю, что Иосиф Виссарионович никакого участия в подобных разбирательствах не принимал, для этого имелись специальные ведомства, руководствовавшиеся соответствующими законоположениями.
Из выявленных жандармов, полицейских и иже с ними получили возмездие наиболее злостные. Остальные 400 человек (в этой главе я округляю цифры, может быть, немного больше или меньше), признанные Особым совещанием НКВД уголовными преступниками, были отправлены в места, считавшиеся наиболее трудными для проживания: в Заполярье, на Кольский полуостров. На тяжелые физические работы — строить аэродром возле Мурманска. Конечно, нелегко было там бывшим карателям — полагаю, малую толику вины они искупили, но обратите внимание на такую подробность: почти все они уцелели, даже окрепли, трудясь на чистом воздухе, и со временем вернулись в свою Польшу. Отсюда следует, что наши органы никоим образом не ставили перед собой задачу «ликвидации» поляков, даже тех, кто запятнал себя русской кровью. А уж тем более молодых, невиновных. Немцы же до Мурманска не дошли и поляков-строителей не уничтожили. Разве это не ключ к разгадке Катынской трагедии?! Однако вокруг этого дела накручено столько измышлений, напущено столько тумана, что одним ключиком всех замков не откроешь.