Тайный советник вождя

— А ничего, — прищурился сержант. — Каждый день.

— Что на обед?

— И первое, и второе. Каша в ладошке да щи без ложки.

— Без ложки-то почему?

— Лишняя тягость. Плеснут в кружку, выпил и шагом марш!

Щи из кислой, даже очень кислой капусты (я попробовал) были действительно жидковаты, о присутствии мяса можно было догадаться только по легкому запаху. Вечером, ужиная с командиром полка (картошка, приправленная тушенкой, и чай), я полушутя поделился с офицером своими соображениями по поводу кислой (квашеной) капусты. Сама по себе она полезна как для солдат, так и для матросов, особенно в мирное время, при добротном регулярном питании. На царском флоте корабельному моряку фунт мяса в день полагался. Естественно кровь играла, "по бабам", извините за грубость, хотелось пойти. А квашеная капуста, потребляемая хоть и в небольших дозах, но постоянно, снижает мужской потенциал, действует успокаивающе. Интенданты, знающие об этом, с помощью капусты вносят свой вклад в укрепление воинской дисциплины. Однако применение одной лишь капусты без других компонентов рациона укреплению здоровья и морального состояния воинов отнюдь не способствует и даже приводит к обратному результату.

Командир полка оказался смекалистым и быстро сообразил, куда я клоню. Махнул рукой:

— Проверяли, взыскивали. И я, и комиссар. Да разве за всем уследишь? К каждому котлу наблюдателя не приставишь.

— И не надо к каждому. Вы на продовольственном складе давно были?

— В начале месяца. Там все в порядке, и наличность, и отчетность.

— Днем были?

— Да.

— Давайте сходим сейчас.

— Содержатель склада спит уже, — поколебался офицер. — Пожилой, нестроевик. Часовой выставлен.

— Заодно караульную службу проверим.

Мы отправились. И случилось, то, что я предполагал. Командир полка, строевик, далекий от интендантских хитростей, и в этот раз не заметил никаких нарушений. Не обратил внимания на то, что многие мешки и ящики с сахаром, с крупой, с лапшой распакованы. Даже ящики с махоркой в дальнем конце склада. И повсюду, не очень даже и скрытно, оставлены на ночь ведра с водой. А ведь это самый простой и надежный способ повысить влажность продуктов, увеличить вес, покрыть недостачу. На большом складе речь идет не о килограммах, а о десятках, может быть, и о сотнях кило. О центнерах. Местный интендант преподнес сюрприз и мне, имевшему некоторый опыт борьбы с жуликами как в царской, так и в Красной Армии. У него даже упаковки со сливочным маслом были раскупорены.

— И масло все набирает? — удивился я.

— И оно тоже, — уныло подтвердил интендант.

Полученный урок пошел, думается, на пользу командиру полка. А в Москве, по результатам ряда проверок, были сделаны соответствующие выводы. В частности, о замене нестроевиков, «окопавшихся» слишком далеко от войны, фронтовиками, которые утратили здоровье в боях, но еще способны нести службу в тылу.

13

На Востоке бытует поверье: люди, очень любящие виноград, склонны к недоверчивости, скрытны, надежно хранят свои и чужие тайны. Иосиф Виссарионович любил виноград. Но есть и другая примета: тот, кто с удовольствием пьет виноградные вина, отличается радушием, находчивостью, остроумием. Тем, что требуется для хорошего тамады. А Сталин любил вина не меньше, чем виноград. Такое вот сочетание, такое многообразие. Это я в качестве предисловия к короткому рассказу о винно-виноградных делах.

Перед войной мы прочно входили в четверку самых «виноградных» стран мира. По размерам виноградных насаждений нас опережала, пожалуй, только Испания, а по количеству виноградной продукции мы соперничали с такими теплыми странами, как Италия и Франция. Среди трех десятков перерабатывающих заводов одним из лучших считался ровесник нашего века "Абрау Дюрсо", расположенный неподалеку от Новороссийска. Здесь и виноградники рядом, и подземные подвалы для выдержки шампанского просторные, хорошо оборудованные, и давно сложившиеся традиции, и отличные специалисты, и добротное оборудование, и уникальная коллекция вин. И вот в 1942 году все это, во всяком случае все, что можно было вывезти, оказалось в Москве. Сталин распорядился полностью эвакуировать завод, когда нависла вражеская угроза над Северным Кавказом. И не куда-нибудь, а в столицу, обеспечив помещением, техникой, материалами. Отвечал за это Анастас Иванович Микоян. Уж как он сумел в трагедийной сумятице отступления поднять и вывезти такую махину оборудованием, специалистами, виноматериалами, полуфабрикатами — этого я не знаю. Но ведь смог. Более того, чтобы обеспечить завод кадрами, в том же голодном и холодном сорок втором году, по предложению Сталина и стараниями Микояна, при Институте технологии пищевой промышленности открылась кафедра технологии виноделия, что позволило к тому же сохранить специалистов самой высокой квалификации, объединить их усилия.

И вот заработал в столице "Абрау Дюрсо", превратившийся со временем в знаменитый Московский экспериментальный завод шампанских вин, прославившийся хотя бы уж тем, что здесь, кроме использования классического способа, открыли и освоили так называемые "второй способ" и "третий способ" изготовления шампанского. Если классика требовала трехлетней выдержки, то по новому методу такой же результат достигался за три недели.

Я, кстати, даже на знал, что Иосиф Виссарионович в разгар Сталинградской битвы ко всему прочему еще и "Абрау Дюрсо" занимался. Но вот летом сорок третьего года, после очередного обсуждения дел военной промышленности, в кабинете Верховного Главнокомандующего речь зашла о шампанском, что явилось полной неожидан ностью почти для всех присутствовавших. Иосиф Виссарионович, тая довольную улыбку в рыжеватых усах, сообщил, что усилиями трудящихся эвакуированного завода "Абрау Дюрсо", подготовлена партия замечательного шампанского, отвечающая самым высоким требованиям.

— Пятьдесят тысяч бутылок! — не без гордости произнес Сталин. — Надо решить, как правильно использовать это богатство. У кого есть соображения по этому поводу?

Слово сразу же взял Микоян и добавил к словам Иосифа Виссарионовича, что, кроме партии в пятьдесят тысяч, уже удовлетворена заявка Наркомата иностранных дел, а также создан резерв для предстоящего открытия Большого театра… Качество солнечного напитка можно оценить прямо сейчас.

Анастас Иванович вопросительно глянул на Сталина. Тот кивнул. На большом столе, где обычно лежали военные карты, появился поднос с бокалами и большая ваза с фруктами. Микоян откупорил бутылку. Не менее умело это сделал и Берия. Присутствовавшие пробовали, похваливали игривость и вкус, наливали еще. Дегустация грозила затянуться. Сталин напомнил:

— Какие предложения будут, товарищи?

Глава государства, всесоюзный староста Калинин Михаил Иванович, последнее время редко подававший свой голос, угнетенный не только возрастом, но и хворобами, и неопределенностью с арестованной женой, на этот раз, взбодренный парой глотков, высказался первым:

— После вручения наград… Героям и генералам.

— Героям и генералам надлежит пить спирт или водку. В крайнем случае коньяк, — полуиронически возразил Иосиф Виссарионович. — Ну что это за генерал, который пьет шампанское?!

— Летчикам, — предложил Берия. — После возвращения из полетов. Для разрядки.

— Почему именно летчикам? — поморщился Сталин, вспомнив, видимо, о чрезмерном пристрастии к «разрядке» своего сына Василия. Чем хуже наши моряки, наши танкисты, наша пехота? Надо использовать возможность целенаправленно, но не избирательно.

— Раненым, — сказал Молотов. — Не по родам войск, а просто раненым, которым это на пользу.

— Да разве до них дойдет, — вздохнул разговорившийся Калинин, поглаживая белый клинышек бороды. — Это же спиртное, разопьют по дороге.

Иосифа Виссарионовича начала раздражать затягивавшаяся дискуссия. Особенно подействовали слова о том, что шампанское к раненым не попадет не дотечет. Неужели у нас такие беспорядки?!

— Все пятьдесят тысяч немедленно отправить в госпитали, — резко произнес он. — Микоян, Берия — под вашу ответственность. Давать шампанское раненым по назначению медицинского персонала. А медицинскому персоналу давать по назначению главных врачей только после дежурства. Особенно хирургам. — Помолчал, хмурясь. — Конечно, шампанское вещь соблазнительная. Но если хоть одна бутылка не дойдет до госпиталей, виновного расстрелять сразу. За саботаж по закону военного времени. Товарищ Берия, товарищ Микоян, вам понятно? Расстрелять на месте! — повторил он.