Страница 42 из 115
— Отвали! — хмуро ответила Надя, не расположенная к продолжению знакомства.
Наконец старушке «Яве» надоело капризничать, и она завелась, выпустив в воздух струю синевато-черного дыма. Девушка вскочила в седло и, горделиво тряхнув огненно-рыжей гривой, растворилась в ночи. Паук остался в замешательстве. Он не привык, чтобы симпатичные девушки пренебрегали его заграничными рассказами.
А девушка ему очень понравилась. Он видел, как она плавно и красиво стартовала, как изящно и вместе с тем уверенно вошла в крутой поворот при выезде со двора, едва не чиркнув носком ботинка по асфальту — высший пилотаж! И тогда Паук решил действовать через ее брата.
Точно в аристократическом обществе английских снобов, он был торжественно представлен Наде на одной из тусовок.
— Сеструха моя. Ниче так ездит, — снисходительно кивнул в сторону Нади Ржавый. — «Яву» я ей отдал, пусть тренируется. Помнишь мою «Яву» — то?
— Ага! — кивнул Паук. — Тебе еще Корень помогал раму для нее разваривать.
Вскоре московский клуб «Ночные волки» получил от финского клуба под названием «Валка Айо» («Walkka Ajo») приглашение на слет байкеров и собрался ехать на тусовку в дружеское забугорье. Число участников было ограничено десятком человек — иначе колонна сильно теряет в скорости передвижения, маневренности и в теплоте отношений.
Надя сразу же загорелась ехать. Но ее не хотели брать.
— Только одни «перцы» едут, — передавая отказ президента клуба, сказал братец Юрик и не замедлил присовокупить:
— Да ладно тебе, Надь, это ж тыща кэмэ! Еще свалишься с непривычки…
— Не свалюсь! — зло сжала губы Надя и упрямо заявила:
— Тогда я одна поеду. Без вас всех!
— Как это одна? — удивился Юрик. — А вещи, а запчасти? У нас будет машина сопровождения с едой рюкзаками и спальниками, а у тебя? На своей «Яве» ты дальше Московской области не уедешь.
— Уеду, — скрипнула зубами Надя и упрямо тряхнула ярко-рыжей головой.
На сочувственный взгляд Паука, слышавшего разговор брата с сестрой, Надя ответила открыто ненавидящим взглядом.
— Понимаешь, вбила себе в голову, что ей нужно к «финикам», хоть кол на голове теши! — пожаловался Юрик Пауку.
— Ну так надо взять!
— Вот еще, возиться с ней, — лениво заметил Ржавый, с детства сохранивший к сестре снисходительно-пренебрежительное отношение. — Да и сам Хирург против…
— Я поговорю с ним, — пообещал Паук. Увлекшись обсуждением продуктовой «раскладки» для предстоящей поездки, Юрик мгновенно забыл и о расстроенной сестре, и о словах Паука. Поскольку в Финляндии цены по послекризисным меркам казались баснословно высокими, было решено продуктами затариться еще дома, а на чужбине питаться вывезенной с родины колбасой, сыром и водкой. На совещании договорились, какие запчасти везти с собой, расписали время прохождения маршрута, обсудили прочие организационные мелочи.
Потом к нахохлившейся Наде подошел Паук и бросил равнодушно, не глядя в глаза:
— Все нормально, ты едешь. Опушенные рыжими ресницами глаза Нади — коричневато-зеленые, с радиальными лучиками, делавшими их похожими на солнце, сначала радостно вспыхнули, но потом погасли.
— Без вас обойдусь! — зло бросила она.
— Не дури! — грубо оборвал ее Паук. — Сказано — ты в составе группы. И баста!
Юрик был удивлен, узнав, что Хирург отчего-то переменил свое решение. Он снисходительно потрепал сестру по рыжим кудрям и заговорщически подмигнул:
— Слышь, а правда, что ль, Паук к тебе неровно дышит, а?
Но Надя только фыркнула в ответ и перевела разговор на другое. Она презирала мужчин, у которых голова кружилась от ее рыжих волос.
Впрочем, из Финляндии в Москву Надя и Паук вернулись друзьями.
Глава 9
— Схема доставки груза следующая, — произнес Кузовлев. Деловито зашуршала бумага. — На складе, оборудованном автопогрузчиком, он будет упакован в контейнеры и затем доставлен в аэропорт. Оттуда — в Афины, а далее вертолетом на объект. Вызывает вопрос процедура оформления документов. Как оформлять груз?
Не можем же мы…
— Оформление? Оформи как «груз 200», — холодно улыбнувшись, произнес шеф, и Кузовлева передернуло от сладострастного ощущения смерти.
«Груз двести» — это звучало как симфония высших сфер. Конечно, таможенники не станут придираться к грузу, маркированному таким образом, и контейнеры избежат проверки. Это гнилое племя, только заслышав аромат смерти, сбежит подальше, гонимое ужасом.
— Любой другой вариант вызовет лишние расходы, кривотолки и большой резонанс. И время, — убедительным тоном произнес Кузовлев.
— Тогда все, — шеф жестом показал, что разговор окончен.
Но начальник охраны вопросительно застыл в дверях.
— Еще вопросы?
— Да… Зная точно о характере груза, я мог бы предложить альтернативные методы и…
— Там будут люди. — Губы шефа превратились в тонкую серую ниточку.
— Ясно?
Гурьянов с колотящимся сердцем отпрянул от двери, возле которой стоял уже битых полчаса, подслушивая разговор. Неужели шеф задумал тайком вывезти кого-то из страны? Кого же? Конечно ее, Ларису. «Груз двести»… Он вывезет ее, чтобы потом убить! Нужно срочно ему помешать!
А Кузовлев удовлетворенно опустил глаза. От этой истории за километр разило смертью.
Ранним утром в квартире Алены раздался телефонный звонок. Девушка еще спала после трудовой ночи. Ночи, полной обольщений, разочарований и надежд, которые никогда не оправдывали ожиданий.
— Алло! — Протяжный зевок в трубку свидетельствовал, что для человека творческой профессии час дня — это еще раннее утро.
— Вас беспокоят из социологической службы, — скороговоркой протарахтел женский голос. — Вы готовы ответить на несколько вопросов?
— Какие вопросы? — густым спросонья голосом ответила Алена. И тут же, прокашлявшись, произнесла:
— Что вам нужно?
— Я звоню по поручению ассоциации «Новый взгляд». Мы хотели бы встретиться с вами для анкетирования. Несколько вопросов…
— Спрашивайте!
— Нет, нужна личная встреча…
Лично так лично… И вот уже Алена сидит в уютном баре и, то и дело оглядываясь на входную дверь, обескураженно размышляет, какого черта она согласилась на эту бодягу. Какая ей польза от социологического опроса?