Страница 72 из 78
– А можно я скажу, что меня избивали? – спросила Маша Антонова, сверкая горящими энтузиазмом глазами.
Я поморщилась:
– Можно. Но только в крайнем случае, ведь он может и не поверить. Скажешь, что готова на все, только бы освободиться от преследования. Готова дать показания на судебном процессе, готова написать заявление в милицию, готова выступить с обвинениями по телевидению – все средства хороши! Он конечно же тобой заинтересуется, пригласит для беседы… Помни, это очень умный и хитрый человек, и, если ты малейшей фальшью раскроешь перед ним цель своей миссии, он тебя раскусит. Помни, он – сильная подавляющая личность (на нашем языке – ПЛ). А ты знаешь, каким источником проблем могут стать подавляющие личности?
– Я все поняла, – кивнула девушка. – Это так интересно! Я чувствую себя разведчицей во вражеском стане.
– И помни – любой компромат сгодится, любой! Все, что он скажет тебе, – все может пойти в дело!
Маша кивнула. Я поневоле залюбовалась ее эмалево-гладким, идеальной формы личиком, премилым, чуть курносым носом, нежными глазами в ореоле иссиня-черных ресниц…
Если он не заинтересуется такой красавицей, то… он и не мужчина вовсе!
Я достала из ящика стола диктофон.
– Вот, возьми. Он работает совершенно бесшумно, так что можешь не опасаться. Цифровое устройство, время записи до девяти часов в режиме LP.
Больше похож на сотовый телефон. – Маша деловито исследовала технику, прошлась белыми, точно вырезанными из мыла пальцами по выпуклым кнопкам.
– Ну что, готова?
– Да! – Она подняла на меня небесные, чисто-голубые, как у куклы, глаза. – Я готова на все!
После ста часов терапии Максиму сказали:
– У вас прекрасные успехи! Вы уже вплотную приблизились к тому, чтобы стать совершенно чистым и здоровым человеком!
Юноша с трудом спустил ноги с кушетки.
– Я так себя плохо чувствую… У меня постоянно кружится голова. Недавно у меня был очередной припадок.
– Что-то вывело вас из себя?
– Моя тетка… Она требовала, чтобы я опять пошел к врачу.
– Вот видите!.. Вы ни в чем не виноваты, это виновата ваша родственница, которая не понимает самой сущности процесса выздоровления, мешает вам поправиться. Но, возможно, вы плохо себя чувствуете еще и потому, что за всю свою жизнь так привыкли к лекарствам, что это превратилось у вас в тяжелую зависимость. Другими словами, у вас своеобразная форма наркомании.
– Но что же делать? Я сейчас не принимаю таблетки и…
И поэтому вам плохо?.. Очевидно, настала пора физически очистить ваш организм. Именно накопленные шлаки не дают вам ощутить себя абсолютно здоровым. К счастью, наш Центр предоставляет и такую услугу. Она называется «очистительный марафон».
– Что это такое?
– О, только элементарные общеоздоровительные процедуры… Прием витаминов, разумные физические упражнения, сауна, которая, как известно, производит прекрасное очистительное действие… Кроме того, спокойная атмосфера хорошей клиники, высококвалифицированный по Гобарду персонал, здоровый образ жизни…
– Хорошо, запишите меня, – измученно обронил Максим Коцер и, поднявшись на ноги, пошатнулся от головокружения. – Я уже потратил целую кучу денег, почему бы не потратить еще немного.
– Скоро вашим мучениям конец, – утешил его терапевт.
Он точно глядел в воду!..
«Скорей бы!» – с тоской подумал юноша и, еле волоча ноги, побрел в кассу оплачивать очистительный курс.
В обеденный перерыв я серой мышкой выскользнула из здания и помчалась на почту. У меня было полчаса свободного времени.
Стоя в очереди, я привычно заполнила бланк для почтового перевода в Мурмыш. Две тысячи рублей – интересно, это много или мало? Для Москвы это мизер, но для деревни, кажется, вполне приличная сумма… Я сама не чувствую этих денег. Они мне просто не нужны. Для жизни человеку нужно совсем не так много, как кажется. Только обеспечить минимальный биологический комфорт – немного еды, одежды, крыша над головой. Надеюсь, мне удалось обеспечить этот уровень своим родным…
На обороте бланка в графе «для письма» я изобразила художественную закорючку и быстрее освободилась от денег, как от дамоклова меча ежемесячной обязанности. «Нужно зарабатывать деньги, нужно зарабатывать деньги, нужно зарабатывать деньги…»
Я не хочу ничего писать. Я не могу ничего писать. Не умею. Что я могу сказать, если любые слова – фальшивка?