Смертельное солнце

– Верь во что хочешь, но Накада не думает, что это липа. Однако она по-прежнему не хочет утечки информации, поэтому мы подписали соглашение: я помалкиваю, а она не трогает бродяг. Это все, о чем я ее просила.

На лице Мичимы вновь появилось недоверчивое выражение.

– Хсинг, наверное, я тебе все-таки верю. Но если это правда, я должен тебя спросить. У тебя что, черт возьми, с головой не в порядке? Упустить такой шанс!

– Я работаю не так.

Я аннулировала вызов.

Я ожидала, что Мичима перезвонит, но ошиблась, поэтому мне не пришлось объясняться с ним дальше.

Для меня все было просто и ясно. Я детектив.

Была им раньше и остаюсь сейчас. Я веду расследования, продаю информацию или храню молчание, когда мне за это платят.

Но я не шантажист. Накада не нанимала меня для какого-нибудь расследования, поэтому она не должна платить мне за молчание. Я украла у нее эту информацию, потому что она нужна была моему клиенту. Информация не похожа на другие виды собственности: вы можете украсть ее у человека, а он даже не узнает об этом, значит, вы его ничего не лишили. Закона сохранения информации не существует. Ее можно умножать от нуля до бесконечности.

Но все-таки эта информация принадлежит Накале, и я не имею права распространять ее дальше, чем это необходимо. Если бы я взяла у нее деньги за свое молчание, то это означало бы, что я их украла.

Ну да, все это сплошное лицемерие. Я шантажировала ее, когда заставляла оставить в покое этих бродяг. Я не против продажи информации, которая мне не принадлежит. Не против маленького шантажа. Я делаю то, что мне нужно, чтобы выжить.

Но я пытаюсь сохранить самоуважение. Пытаюсь не превышать своих собственных ограничений. Они не установлены законом, но все же это ограничения. У Сейури Накады достаточно проблем, взять хотя бы ее слепую веру в план Орчида и Ли. Я не смогла бы вытрясти из нее все, что можно. Это слишком жестоко. Накала мне ничего плохого не сделала.

Но есть и другая, более прагматичная причина, шантажисты имеют обыкновение очень недолго жить. То, что я взяла у Накады, она вполне может себе позволить. Это для нее не проблема. Мы составили и подписали четкий, ясный, взаимообязывающий контракт, и она могла быть абсолютно уверена, что я не вернусь, чтобы потребовать чегото большего.

Но если бы я погналась за деньгами, разве могла она быть в этом уверена? Какой толк был бы от контракта? Люди теряют рассудок, когда речь идет о деньгах. Она думала бы о том, вернусь ли я, чтобы потребовать еще, не проследит ли ктонибудь мои деньги и не выйдет ли на нее, заинтересовавшись, а что это я такое сделала за такие бабки? В общем, масса всяких нюансов и проблем, пока однажды я не окажусь снова на дневной стороне или в какой-нибудь сточной канаве, а у меня на языке будет расти псевдопланктон.

Но она ведь ничего мне не сделала.

Если бы это был Орчид, или Ли, или Риглиус, имей они деньги Накады, все могло бы быть иначе. Они мне должны так же, как я до сих пор должна Мичиме. Но мне известно, сколько им удалось припрятать, и этого пока недостаточно, чтобы меня соблазнить. Я знаю, что если бы взяла все, что у них есть, они бы нашли способ, чтобы добраться до меня. Они были бы загнаны в угол, а это не прибавляет здравого смысла. Если оставить что-то им, то овчинка не стоит выделки.

Не знаю, может, и стоила бы. Если я возьму понемногу с каждой из восьми частей, то смогу наскрести на билет с этой планеты. Но тогда у меня будет восемь заклятых врагов, которые тоже собираются на Прометей.

Не знаю. Я не продумала все эти “за” и “против”. Я действовала по наитию, как обычно это и делаю. Я никого не шантажировала.

Но я не знала, как объяснить это Мичиме. Он не перезвонил, и мне не пришлось ничего объяснять.

Однако, мне есть еще чем заняться. Я выполнила свою работу, пора бы и гонорар получить.

Зар Пикенс должен мне сто пять кредитов. Связаться с ним по компьютеру – дело явно безнадежное, поэтому я вызвала такси.

Глава 20

В Уэст-Энде стояло страшное зловоние.

Я не заметила этого в прошлый раз, но это так: отвратительный органический запах, состоящий из сотни различных компонентов.

Крыши самых высоких домов сверкали от Солнца ярче, чем когда-либо, и я поморщилась при виде этого.

Я нашла дом по адресу, который дал мне Пикенс. Сигнальный звонок был выдернут, поэтому я постучала в стену и закричала:

– Есть кто дома?

Из окна выглянула явно страдающая ожирением женщина и прокричала в ответ:

– Че те надо-то, а?

– Я ищу Зара Пикенса.

– Ну, так здесь ты его не найдешь. Он переехал дальше, на восток, дня два назад, когда снова получил работу. Те машины, которых взяли на его место, не справлялись с работой и все сломались. А зачем он тебе нужен?

– Он должен мне деньги. Или кто-то другой вместо него.

Женщина пригляделась ко мне повнимательнее.

– Эй, а ты не тот ли детектив, которого он нанял?

– Да, это я, Кэрлайл Хсинг. И я выполнила свою работу. Выяснила, кто купил это место, и у меня есть договор, по которому вы не будете платить за жилье до самого восхода. Когда я получу деньги?

– Ой, черт, а у меня их нет.

– У кого же тогда есть? Где я могу получить их?

– Черт, да я не знаю.

Она нырнула в комнату, но потом снова появилась в окне.

– Но слушай, спасибо, что справилась с этим!

Я тут же поняла, что не видать мне моих денежек. По-крайней мере, если здесь снова не появятся Орчид и Риглиус, а благодаря моим стараниям они больше сюда не придут.

А я не собираюсь их просить: “Эй, ребята, еще один сбор платы за жилье, пожалуйста, чтобы я смогла получить свой гонорар”.

Они будут хохотать как сумасшедшие. Черт, и конечно, соберут эту плату, а я получу свои деньги… Но нет, не стоит. Не хочу, чтобы они знали, что меня одурачили.

Я пошла по Уэст-Энду, разговаривая с его обитателями.

Никто не знал, где Пикенс. Никто ничего не знал о моем гонораре. Никто вообще ничего не знал.

Я потратила на это полтора часа, а потом послала все к черту, взяла такси и поехала домой.

Адрес Пикенса я нашла в городском справочнике и позвонила ему.

– Здравствуйте, мистер Пикенс.

– Ох! Здравствуйте, мисс Хсинг.

Я заметила, что он нервничает.

– У меня здесь один договор, который может вас заинтересовать. Это соглашение – не выселять бродяг из домов в Уэст-Энде.

Парень еще больше занервничал и лишь со второй попытки смог выдавить:

– А какое это отношение имеет ко мне?

– Мистер Пикенс, именно для этого вы и наняли меня. Вы должны мне сто пять кредитов.

– Не я. Послушайте, Хсинг, это не я. Я даже не живу больше там. Я снова работаю, у меня комнатушка здесь, в пригороде, где не светит это чертово Солнце. Я больше не бродяга.

– Но, однако, вы же наняли меня.

– Нет, леди, это не так. Я всего лишь посланник. Вот и все.

– Ну, так вот что: позвольте мне передать вам послание, посланник. У меня есть то, что вам было нужно. Меня, черт возьми, чуть не убили из-за этого, и стоило это мне намного больше, чем та грязная сотня кредитов, которую вы дали мне в качестве задатка. Кто-то должен мне кругленькую сумму.

– Ой, Хсинг, это не я, клянусь вам. Слушайте, я вернусь туда, когда получу право на свободное передвижение, скажу им, и они заплатят, ладно?

– О, да.

Я со злостью нажала на кнопку.

Полагаю, я смогу получить деньги через пару часов после рассвета, если мне повезет. Я была зла, как черт и, чтобы разозлить себя еще больше, проверила отчет по этому делу.

Плата за компьютер. Плата за такси. Выпивка в “Манхэттене”. Счета за лечение. Стоимость наблюдателя и пули, которой я его пристрелила.

Я не знала, как высчитать стоимость такси, оставшегося на солнечной стороне, потому что оно было независимое и никому не принадлежало.

Слава Богу, оно погибло не по моей вине. Я внесла его в отдельную категорию.