С единственным заклинанием

Юноше бросилась в глаза маленькая сноска в конце страницы. Судя по почерку и чернилам, приписка была сделана намного позже. Она гласила: «Пользоваться осторожно! Сотворение огня на чем-либо уже горящем приводит к мощному взрыву!»

Н-да, и домик Роггита — яркое тому свидетельство. Впрочем, получить подтверждение со стороны было даже приятно.

Прочитав описание до конца, Тобас понял, почему у Караниссы ничего не вышло. В графе «Ингредиенты» Деритон указал лишь серу и маленький крестик, напоминающий виньетку. При описании двух пассов, совершаемых при сотворении заклинания, один также был помечен этим значком.

И нигде не упоминался атамэ или хотя бы кинжал.

Даже в своей личной Книге Заклинаний Деритон постарался не раскрывать секретов Гильдии. Каранисса — колдунья, и атамэ у нее не было. Во всяком случае, насколько знал Тобас, ничего, подобного атамэ, в колдовстве не использовалось. Поэтому она и не поняла значения маленького символа. Скорее всего она не обратила на этот значок никакого внимания. Деритон здорово придумал, сделав его похожим на завитушку.

Но не все же чары требовали применения атамэ! Быстро пролистав несколько страниц, Тобас понял, что ошибается. Символический атамэ присутствовал фактически везде.

Правда, одно такое заклинание Тобас все же нашел. То самое заклинание внушения. Гораздо дальше он обнаружил приворотное зелье, тоже не требовавшее атамэ. Но от него колдунье проку было мало.

Интересно, как часто Деритон пользовался этим зельем? Использовал он его, соблазняя Караниссу, или нет?

Листая страницы, Тобас сделал еще одно удивительное открытие: в Книге имелось огромное количество заклинаний, гораздо больше, чем, как он думал, их вообще существует на свете. Фолиант был толстым, в несколько сотен страниц. Не считая небольшого пропуска в начале и примерно пяточка пустых листов в конце, вся Книга была плотно исписана заклинаниями. Вскоре Деритону пришлось бы заводить второй том.

Если Тобас сможет оставить эту Книгу себе и освоить имеющиеся в ней заклинания, он станет одним из самых величайших чародеев Мира. Очень заманчивая идея. Ему не придется тогда продавать приворотные зелья и заниматься снятием порчи. Он сможет наколдовать себе все что угодно или продать несколько заклинании за бешеные деньги.

Тобас с интересом отметил, что почерк Деритона с возрастом изменился, нескладные каракули превратились в мелкие четкие линии. Изучение и запись этих заклинаний, несомненно, заняли у мага много времени. Тобас предположил, что Деритон начал вписывать сюда новые заклинания через несколько лет после окончания учебы. Интересно, откуда он их брал? Сравнив почерк, юноша решил, что приписка к «Триндлову Огню» была сделана, когда Деритон заполнил порядка пятидесяти — шестидесяти страниц.

Заклинания, записанные в книге, варьировались от «Снятия Легкой Порчи» до чего-то, именуемого «Предвиденная Смерть», к которому имелась следующая приписка: «Последствия неизвестны. Изобретатель считает, что, если заклятие выйдет из-под контроля, оно может уничтожить весь Этшар, а возможно, и весь Мир. Применялось дважды. Оба раза остановлено с помощью специальных чар, ныне утраченных». Еще ниже на полях красными чернилами было выведено: «НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО».

Тобаса передернуло. Даже от мысли попробовать сотворить нечто подобное становилось не по себе.

После «Предвиденной Смерти», ближе к концу Книги, он обнаружил «Переносящий Гобелен».

Вступление было длинным, заклинание сложным, а за описанием самой процедуры следовали еще три страницы различных замечаний. Тобас огляделся в поисках стула и только тогда заметил, что Каранисса все еще стоит рядом и спокойно наблюдает за ним.

— Вам нет необходимости ждать. Это займет некоторое время.

— Все равно мне больше нечем заняться, — пожала плечами колдунья.

— Да, пожалуй, — согласился Тобас. — Не могли бы вы подать мне вон тот стул?

Каранисса даже не двинулась с места и только лениво повела глазами в указанном направлении.

Стул слегка покачнулся и, неловко переставляя негнущиеся ножки, направился прямо к юноше. Прежде чем сесть, Тобас несколько секунд недоверчиво смотрел на него, словно желая убедиться, что тот больше никуда не собирается.

— Я ведь, знаешь ли, колдунья, — заметила Каранисса. — Вы, чародеи, не единственные волшебники на свете.

— А я никогда этого и не утверждал.

— Зато Дерри утверждал.

Тобас промолчал и вернулся к Книге Заклинаний. Итак, для «Переносящего Гобелена» необходимо иметь тридцать фунтов золота и тридцать серебра, — он правильно сделал, что взял гобелен, а не всякую мелочевку, как Перен, — все необходимое для изготовления обычного гобелена, три свежие сосновые иголки, три свечи — белую, черную и кроваво-красную, белую розу, красную розу и особый сорт ладана. В сноске указывалась книга, где имелись инструкции по приготовлению этого ладана. Ну и, если он, конечно, правильно понял значение маленького крестика — а он был совершенно в этом уверен, — атамэ.

Символ атамэ был поставлен после каждого упоминания о разрезании ткани или литье металлической нити. Тобас понял, что каждая нить, используемая при изготовлении гобелена, должна разрезаться атамэ, а не ножницами или обычным клинком. Совершенно очевидно, что никто, кроме чародея, не способен сотворить это заклинание.

Первоначальный ритуал занимал целый день, от полуночи до полуночи, а создание гобелена занимало год, хотя начать можно было в любое время.

И никаких инструкций, как починить гобелен или заставить функционировать тот, который перестал действовать.

Тобас долго смотрел на текст. Перспектива провести как минимум год в таинственном замке, имея в качестве единственного компаньона прекрасную Караниссу, ему не улыбалась.

То есть, если вспомнить, как появился поднос с едой, единственного компаньона-человека.

Нет, в общем-то, если подумать, перспектива не такая уж неприятная. Существовали гораздо худшие места, которые люди называли домом. И все же неплохо было бы иметь выбор. Замок, безусловно, — комфортабельное жилище, но юноша никогда не думал обосноваться в ином мире, отрезанном от остального человечества.

Да и вино тут уж больно паршивое! Однако придется смириться.

Тобас еще раз прочитал заклинание и похолодел. Он абсолютно неправильно оценил ситуацию! Если единственный способ выбраться отсюда — создать новый гобелен, то он обречен провести здесь не год, не два и даже не десять. Во-первых, заклинание было высшего порядка, и его суточный первоначальный ритуал требовал абсолютно безупречного непрерывного исполнения. Тобас достаточно усвоил из уроков Роггита, чтобы понять, что его шансы сотворить это заклинание с первой попытки практически равны нулю. Во-вторых, существовала вероятность того, что заклинание ударит по исполнителю, и результат окажется совершенно неожиданным. Возможно, даже летальным.

А скорее всего вообще ничего не получится.

Конечно, постепенно он сможет овладеть всеми этими заклинаниями, хотя без помощи учителя обучение займет не шесть лет, а гораздо больше. Чародей-подмастерье смог бы сотворить действующий гобелен, если заклинание было бы, скажем, пятого или шестого порядка и ему не нужно было бы опасаться какого-либо серьезного обратного действия.

Если же заклинание несколькими порядками выше, нужно учиться еще три года на звание мастера и еще девять лет, чтобы обрести достаточную квалификацию для звания мага. Говорили, некоторым удавалось получить звание мастера Гильдии до сорока лет, но Тобас считал, что это скорее происходило по политическим соображениям, чем зависело от способностей претендентов. Роггит как-то случайно упомянул, что младшему Великому Мастеру всего пятьдесят восемь лет.

Так что он может застрять тут надолго. Очень надолго. К тому же вряд ли в здешнем саду есть розы и сосны. Даже если Деритон и хранил эти ингредиенты где-нибудь на своих полках, то через четыреста лет сосновые иголки вряд ли можно назвать «свежими», а розы наверняка превратились в пыль. Да и время суток здесь не узнаешь, а к первоначальному ритуалу нужно приступать ровно в полночь. Под этими небесами полночи может не быть вообще. Похоже, он застрял в этом замке на всю оставшуюся жизнь.