Отмеченный богами

— Надо выждать и осмотреться! — прокричал он. — Нельзя допустить, чтобы нас прихватили в середине моста!

Бредущие в нощи все ещё не нападали — ни на отряд Малледа, ни на других, — и это беспокоило. Происходит нечто странное.

Именно этой ночи ждал Ребири Назакри. Начиналась триада Баэла, и олнамец намерен воплотить в жизнь свои замыслы, какими бы они ни были. Движение в сторону моста, видимо, являлось их частью. У Малледа не было ни малейшего желания ещё раз попасться в ловушку.

Примерно полсотни домдарских солдат успели добежать до моста раньше, чем к нему приблизился колдун. Теперь они беспорядочно мчались к западному берегу. Остальные бойцы авангарда стояли в ожидании, окруженные Бредущими в нощи. Те, в свою очередь, тоже чего-то ждали. Ребири Назакри подошел к кромке воды и обратился лицом к восточному берегу. Он поднял над головой свой магический прибор — на одном его конце светился красный дымящийся глаз, другой оставался черным, как самая черная ночь. Выдержав паузу, колдун заговорил.

Его слова разносились, как звуки гигантского гонга, а глас, казалось, не мог принадлежать человеческому существу. Речь была слышна не только во всех концах большого лагеря, но и на равнине, далеко за его пределами.

Назакри говорил по-олнамски, и Маллед не понимал слов. Но интонация не оставляла сомнений, что это — команда. Военачальник отдавал последний приказ своим неживым воинам.

Лишь одно слово прозвучало ясно — “Зейдабар”. Чуть погодя Маллед уловил и второе — “Домдар”, а затем снова послышалось “Зейдабар”.

После этого Назакри обратился лицом на запад и по щиколотку в воде зашагал к мосту.

Тысячи Бредущих в нощи тоже обратили свои глазницы на запад и начали марш.

Они не нападали, не сражались, они шагали на запад, растаптывая и расшвыривая все, что стояло у них на пути. Домдарцы, оказавшиеся в этом потоке, отчаянно прорубали себе выход, не встречая сопротивления. Перед солдатами росла гора тел, а основная масса нежитей текла не задерживаясь, топча как себе подобных, так и защитников Империи, очутившихся в их круговерти.

— Крушите мост! — выкрикнул Лорд Дузон. — Уничтожьте переправу, прежде чем он успеет перейти на другую сторону!

Маллед оглянулся — их командир, развернувшись в седле, пытался направить лошадь в сторону реки.

Солдаты недоуменно смотрели на Дузона. Те, кто успел вбежать на мост, остановились в нерешительности. Несколько Новых Магов неохотно двинулись к переправе.

— Как? — спросил кто-то из отряда Малледа.

Это был вполне резонный вопрос. Каким образом можно разрушить мост? Сжечь его нереально, так как плоты находятся на два дюйма ниже поверхности воды. Разобрать мост на отдельные секции тоже нелегко — переправа сработана прочно, на совесть.

Ребири Назакри не оглядываясь шагал по ней на западный берег.

Кто-то вскрикнул — Маллед обернулся: стена Бредущих в нощи надвигалась на позиции его группы. Ни один мертвяк не поднял оружия, ни один не выкрикивал обычных издевательских слов. Они просто шагали на запад, размеренно и мрачно.

— В ямы! — приказал Маллед. — Прыгайте в тоннели!

Бредущие в нощи, естественно, обходили провалы, не желая оказаться под землей, из которой Назакри высосал их черные души. Домдарцы поспешно отступили и попрыгали в тоннели.

Со всех сторон над их головами раздавался нескончаемый топот Бредущих. На притаившихся внизу солдат Империи сыпались комки земли и дерна.

Наконец наверху все стихло. Маллед быстро провел свой отряд к шахте, и все выбрались на поверхность.

От лагеря противника остались лишь пепел да обломки. Все пространство вокруг было усыпано мертвыми телами. Среди них были и домдарцы, и мятежники, и сотни обезглавленных Бредущих в нощи. Оставшиеся в живых имперские солдаты бесцельно слонялись между трупами, едва волоча ноги от усталости.

А там за Гребигуатой, следуя за багровеющим кристаллом колдуна, удалялась от берега темная масса нежитей.

— Ничего не понимаю, — произнес один солдат. — Куда они идут?

— На Зейдабар, — ответил Маллед. — Разве ты не слышал, что сказал колдун?

— Слышать-то слышал, да ничего не понял, — признался солдат.

— Маллед! — Этот зов сопровождался позваниванием конской упряжи.

Кузнец обернулся и увидел подъезжающего верхом Дузона.

— Слушаю вас, милорд, — с поклоном молвил он.

Дузон, широко улыбаясь, взглянул на Заступника.

— Мы их разбили!

Маллед ничего не ответил. В его сознании зародились какие-то пока неясные мысли.

— Мы станем их преследовать, — продолжал Дузон, — а когда рассветет — уничтожим! Они будут беззащитны.

— Однако в отличие от них колдун не спит, — заметил Маллед.

— Справедливо, — согласился Дузон. — Но наши маги справятся с ним, после того как взойдет солнце. Магия против магии. Они сумеют истощить его колдовские силы и в конце концов сокрушат.

— Возможно, после того как взойдет солнце. — Маллед, однако, взглянул на запад. — Но я слышал, что он намерен уничтожить Зейдабар.

— До Зейдабара отсюда более сотни миль, — сказал Дузон. — Они никоим образом не смогут оказаться там до рассвета!

— В таком случае почему он пытается сделать это?

— Возможно, считает, мы слишком устали, чтобы сразу начать преследование.

— Некоторые действительно слишком устали, чтобы его преследовать. — Из-за лошади Дузона появился Бузиан. Он смахивал рукой пот, застилающий его единственный глаз.

— А некоторые — нет, — парировал Дузон. — Мы станем их преследовать до тех пор, пока не истребим окончательно! Вперед, те, кто со мной! За Императрицу! За Домдар! — Он театрально вскинул меч.

Маллед совсем не устал, но у него почему-то не хватило духу присоединиться к жидким приветственным выкрикам, последовавшим за бравадой Дузона.

Нет, здесь явно что-то не так. Ребири Назакри не ждал бы столь терпеливо и не сражался бы столь долго лишь затем, чтобы так легко и бездарно погибнуть.

Предстоящий рассвет принес с собой не просто день, а первый день триады Баэла. Баэл благоволит олнамцу, а не Домдару. Неужели Империя сможет восторжествовать под испепеляющим взглядом бога войны?

На что же все-таки рассчитывает Назакри?

Дузон повел галдящую банду добровольцев через мост, и Маллед неохотно последовал за ними.

Азари, услышав за спиной шорох, резко обернулся и поднял меч.

— Спокойно! Это всего лишь я.

Азари узнал голос, ещё до того как увидел отблеск кристалла под полой плаща Алдасси.

— Алдасси, — спросил он, опуская оружие, — что происходит?

— Не знаю. Отец никогда мне до конца не доверял.

— Куда они отправились?

— В Зейдабар, конечно. Уж это-то мне известно.

— Но… но они же не смогут добраться туда до рассвета, а многие домдарцы ещё живы!

— Баэл сказал отцу, чтобы тот действовал именно так, — пожал плечами Алдасси. — Возможно, он знает больше, чем мы, но не исключено, что отец имеет дело с предательством, так как Баэл все ещё на стороне Империи.

— Неужели тебе все это безразлично?

— Конечно, нет! — воскликнул Назакри-младший, и его кристалл запылал ярче. Олнамец сейчас походил на зажженную посреди равнины свечу. Затем свет снова ослабел. — Но что я могу сделать с богами?

Азари посмотрел на запад, где светились факелы солдат Домдара, преследующих войско Ребири.

— Нам-то теперь что делать? — проронил он.

— Прежде всего следует найти крышу над головой и еду, — ответил Алдасси. — Отец победит или погибнет без нашего участия. Если он преуспеет, мы об этом услышим и присоединимся к нему. Если проиграет — перед нами откроется выбор: отомстить за него или вести спокойную жизнь.

— Ну и что же ты изберешь? — поинтересовался Азари. — Мщение?

Алдасси, прежде чем ответить, довольно долго молчал.

— Моя семья мечтала о мести многие, многие годы, — произнес он наконец. — Мне будет трудно остановиться. Во мне ещё живут семейные традиции. Иногда, впрочем, людям приходится отказываться от самых сокровенных желаний, хотя бы для того, чтобы выжить. Одним словом, это не тот вопрос, который можно решить в спешке. И кроме того, неужели ты сомневаешься, что дело моего отца восторжествует?