Ловушка для влюбленных

Почему у нее не может этого быть? Почему Кит не может любить ее? Если уж не всем сердцем, то хотя бы немножко, чтобы он мог притвориться, и она бы поверила, что за его предложением стоит чувство привязанности, а не долга.

Спустя минуту в столовую вошел Кит. Ее пульс заколотился как бешеный, когда он приостановился в дверях. Взгляд его тут же устремился к ней, уголки губ приподнялись кверху тепло и нежно. Сила его улыбки пронзила ее, словно он бросил копье прямо ей в сердце.

Она не ответила на улыбку.

Опустив глаза, поднесла чашку ко рту и заставила себя сделать глоток, от которого едва не поперхнулась.

Чего он добивается, вот так ей улыбаясь?

– Доброе утро, – бодро поздоровался он.

Адриан с Вайолет любезно откликнулись на приветствие.

Элиза пробормотала что-то нечленораздельное, затем стала возить половинкой недоеденного тоста с размазанным маслом и джемом по тарелке.

Она слышала, как Кит подошел к буфету, взял тарелку и начал накладывать себе всевозможные яства, приготовленные поваром на завтрак.

Тем временем молодой лакей вышел вперед и поставил чистую чашку с блюдцем прямо рядом с ней, слева.

Элиза хотела запротестовать. Почему нельзя посадить его на другой стороне стола, рядом с Адрианом? Она не хочет, чтобы Кит сидел так близко.

Слуга отошел, но быстро вернулся и стал наливать в чашку дымящийся кофе. Вся челядь была в курсе, что Кит по утрам предпочитает пить кофе, а не чай.

Кит подошел и поставил на стол свою тарелку, полную еды.

– Может, кому-нибудь что-нибудь принести, пока я не сел? – предложил он.

Брат и невестка, поблагодарив, отказались. Кит склонил голову в ее сторону:

– Элиза? Как насчет тебя? Там такая аппетитная на вид малина. Я знаю, ты ее любишь. Принести тебе блюдо?

Она заставила себя поднять голову:

– Благодарю, не надо.

– Ты уверена? Я попробовал одну ягодку, такая сладкая. Давай принесу.

Элиза нахмурилась.

«Что это он такой чрезмерно внимательный?» – недоумевала она. Пытается снова наладить с ней отношения? Воображает, что они могут быть друзьями? Что могут отбросить в сторону их интимные отношения и забыть, что когда-то лежали обнаженные в объятиях друг друга?

Ну так она не сможет забыть. Как и быть его другом. Больше нет.

Внезапно ей отчаянно захотелось уйти. Бросив салфетку, она вскочила на ноги.

– С вашего разрешения, мне нужно пойти к себе. Сегодня я еду на прогулку с лордом Викери, и мне надо переодеться.

Вайолет бросила на нее озабоченный взгляд:

– Конечно, беги. Все в порядке.

Больше не взглянув на Кита, Элиза поспешно покинула столовую.

Уходя, она услышала, как Кит требовательно поинтересовался, что происходит. Ответа Вайолет она ждать не стала.

Кит почти целых два часа томился в нетерпеливом ожидании, прежде чем Элиза наконец вышла из своей комнаты и стала спускаться по лестнице.

Она выглядела чудесно в прогулочном платье цвета календулы и маленькой изящной шляпке с причудливым пером, кокетливо сидящей на ее темных локонах.

Ему пришлось сдерживать себя, чтобы не броситься к ней и не сжать ее в объятиях, каких заслуживает женщина такой неоспоримой привлекательности. Чтобы не поддаться порыву, он сложил руки на груди и стал наблюдать, как она спускается.

Ее шаги на лестнице на мгновение замедлились, когда она увидела его, но она быстро овладела собой, замешкавшись лишь на долю секунды, прежде чем преодолеть последние несколько ступенек.

Он дождался, когда она окажется рядом с ним у основания лестницы.

– Элиза, можно тебя на пару слов?

Она взглянула через огромный холл в сторону передней двери.

– Лорд Викери должен подъехать с минуты на минуту, поэтому не думаю…

Раздражение прочертило морщины на лбу Кита.

– Викери может подождать.

Не спрашивая дальнейшего разрешения, он положил руку ей на локоть и повернул в сторону кабинета. Конечно, Кит мог бы выбрать салон, вместо того чтобы вести ее туда, где они провели ту памятную запретную ночь вместе, но он решил, что в комнате поменьше им будет легче уединиться.

Она на мгновение заартачилась, когда увидела, куда он ее ведет, но быстро отказалась от попытки сопротивления и подчинилась.

Когда они вошли в комнату, он закрыл за ними дверь.

Как только он сделал это, Элиза высвободила свою руку.

Он решил ничего не говорить по поводу дистанции, которую она установила между ними, собираясь задать главный вопрос, который не давал ему покоя.

Элиза вскинула бровь:

– О чем ты хотел поговорить со мной?

Ровное, равномерное покачивание маятника больших напольных часов в углу совершенно не вязалось с эмоциями, борющимися внутри его.

– Во-первых, о том, что я беспокоился, – начал он. – Принимая во внимание то, как ты выскочила из столовой сегодня утром, я подумал, что что-то случилось. Вайолет сказала, что тебе нездоровится, но ничего толком не объяснила. – Он взглянул на нее. – Я знаю, прошло всего несколько дней, но ты уже знаешь, да? Ты носишь моего ребенка? – Не успела она ответить, как он поспешно продолжил: – Потому что если это так, мы должны немедленно пожениться. В этом случае никто даже не заподозрит, что ты зачала до свадьбы. Плюс-минус неделя не имеет значения. Я сегодня же подам запрос на специальное разрешение.

Перо на ее шляпке мягко запрыгало, когда она покачала головой:

– Нет никакой необходимости доставать разрешение, специальное или какое-то еще, потому что твои предположения неверны.

– Что?

Она отвела взгляд и провела пальцем вдоль золотистой тесьмы, украшающей ее тонкий шелковый жакет.

– Этим утром у меня появилась уверенность, что я не беременна. Можешь быть совершенно спокоен: это абсолютно точно.

– О!

Он стоял не шевелясь, на мгновение поставленный в тупик ее заявлением. За эти два часа, прошедшие после того, как Элиза покинула столовую с такой поспешностью, он убедил себя, что она беременна и что они должны пожениться в конце концов. Он все распланировал, вплоть до того, что увезет ее в летний коттедж в Миддлсексе, где они проведут медовый месяц и будут делить бесконечные ночи страсти, прежде чем вернуться и приступить к обустройству семейного быта.

Но она сказала, что ребенка нет.

Напряжение отпустило плечи, натянутые мышцы внезапно расслабились. Однако к своему отчаянию, он осознал, что главное чувство, которое он испытывает, не облегчение, а разочарование.

Он посмеялся над этой мыслью, приказав себе не быть дураком. Ведь не хотел же он на самом деле, чтобы она была беременна? И смешно даже представить, чтобы он мог искренне обрадоваться перспективе сделать ее своей женой.

– Ну что ж, это хорошо, верно? – проговорил он с наигранной веселостью.

– Да, – тихо отозвалась она. – Лучше и быть не может. Натянув перчатки, она застегнула крошечную перламутровую пуговицу на одном запястье.

– Лорд Викери, должно быть, уже приехал. Думаю, мне больше не следует заставлять его ждать.

– Да, полагаю, ты права. – Он обхватил ладонью ее руку. – Ты уверена, Элиза?

Она посмотрела ему в глаза:

– Насчет чего?

– Насчет нас. Насчет нашего решения не жениться. Я знаю, ты не беременна, но все же…

Слабый свет смягчил ее серебристо-серые глаза. – Да?

– Я не чувствую себя спокойно, зная, что скомпрометировал тебя. Мне надлежало быть твоим наставником, твоим защитником, а я позволил желанию взять надо мной верх.

Свет в ее глазах угас.

– Это была моя невинность, и я отдала ее сама, по своей воле. Тебе незачем мучиться чувством вины.

– Да, но… Она выдохнула, и это прозвучало почти сердито.

– Прошу, не изображай святого, Кит. Эта роль совсем тебе не идет. А теперь, с твоего позволения, я пойду.

Она многозначительно взглянула на его руку, держащую ее чуть выше локтя. Разжав пальцы, он отпустил ее и, последовав за ней в холл, наблюдал, как она мило, с теплой улыбкой, приветствует его друга.