Страница 14 из 32
Глава 22
Подруга из Сомерсета
Полицейские участки весьма не поэтичны. Дигби Гроут, который пришёл в один из них, чтобы освободить своих людей из-под ареста, был в такой ярости, что не замечал смешной стороны этого дела. Он отчитал Джексона, называя самыми последними словами. Немало проклятий обрушилось на голову его партнёра — Антонио Фуэнтеса. Дигби чувствовал, что его положение опасно. Он всегда был уверен, что крупные планы рушатся из-за мелких просчётов. Стейлу удалось весьма простым способом обратить внимание полиции на банду. Теперь два её члена были уже под подозрением. Один из них — Джексон — служил у него дворецким, и поэтому заступничество Дигби выглядело вполне логичным. Что же касается Фуэнтеса, то здесь положение дел выглядело иначе. Пришлось объяснить, что это товарищ его слуги. Казалось бы, из-за пустяковой случайности банда «тринадцати» могла засветиться.
Дигби провёл бессонную ночь. Утром он пригласил к себе Еву.
— Я должен внести некоторые изменения в нашу обыденную жизнь. Из-за болезни я вынужден на несколько недель отправить мать в деревню.
— Пожалуйста, это ваше право, но я не смогу сопровождать её туда.
— Что вы хотите этим сказать? — Он посмотрел на неё испытывающе.
— Дело в том, что в вашем доме для меня нет секретарской работы. Поэтому я решила вернуться на старое место.
— Мне очень жаль такое слышать, но я не смею настаивать. Тем более, что в последнее время у нас произошло много неприятных событий. Я вас понимаю, хотя было бы желательно, чтобы мать находилась под вашим присмотром.
Ева ждала чего угодно от Гроута, но не такого выдержанного тона, абсолютной лояльности.
— Конечно, я наведу здесь идеальный порядок, — заявила она поспешно. — Поверьте, что я себя чувствовала у вас хорошо.
— В отличие от мистера Стейла, который ко мне не очень расположен. Не так ли? — спросил он с улыбкой.
— Мистер Стейл здесь ни при чём. Он не знает моих планов. В последние дни я с ним не говорила.
Дигби решил, что они расстались. Хотелось бы узнать поподробнее. Но он не стал прямо спрашивать о причинах размолвки, хотя твёрдо был уверен, что в последние дни они не встречались.
Затем Ева, как всегда, работала в комнате у миссис Гроут. Когда она только переступила порог, старуха сразу попросила запереть дверь и приготовиться записать ряд её мыслей.
— Я хочу, чтобы вы написали от моего имени письмо Мери Уезер. Она живёт в Сомерсете. Напишите ей, что я очень больна и прошу её забыть нашу старую ссору и навестить меня. Обязательно подчеркните, что за её труды я готова платить 5 фунтов в неделю. А может быть, это слишком много? Нет, вы знаете, ничего не пишите о вознаграждении. Иначе я свяжу себя таким обязательством. Попросите, чтобы она приехала тотчас. Напишите всё, пожалуйста, так, как я просила.
Ева обещала сделать всё, как её просила миссис Гроут.
— Но очень важно, чтобы об этом письме ничего не узнал мой сын. Вы сами отнесёте его на почту. И смотрите, чтобы ничего не пронюхал этот ужасный Джексон.
Ева без труда выполнила поручение и занялась своими делами. А так как их было немного, то она больше размышляла об их отношениях с Джимом. Неужели она так его обидела, что он не может её простить. Сколько прошло дней, а от него ни весточки. Конечно, можно было бы написать ему небольшую почтовую карточку с извинениями, но трудно решиться на такой шаг. Надо набраться терпения и подождать.
Миссис Уезер приехала уже на следующий день. Это была крепкая, невысокого роста женщина со свежим приятным лицом. Ей никто бы не дал шестидесяти лет. Еву она приветствовала как старую знакомую.
— Как поживаете, дорогая? Как моя старая бедная Джейн? Мы когда-то были подругами с ней, но она… Ну, да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Проведи меня, милая, в её комнату.
— Что с тобой, Джейн? — Почти ужаснулась Уезер при виде своей подруги.
— Садись, Мери. А вы, мисс, свободны.
Когда Дигби приехал после обеда, он сразу же обратил внимание на вещи, ещё не убранные из вестибюля.
— Что это такое? — спросил он, хмуря брови, у Джексона.
— Приехала подруга миссис Гроут.
— Какая ещё подруга?
Узнав её имя, он поспешил наверх. О том, что произошло в комнате больной, можно было только догадываться. Когда Ева увидела миссис Уезер, она поняла, что случилось что-то неладное.
— Велите позвать извозчика, дорогая, — обратилась она к Еве. — Я возвращаюсь в Сомерсет. Нельзя же так необдуманно отрывать от дел женщину моих лет и моего положения. А этот черт меня выгнал. Я о вас говорю, — крикнула она, увидев появившегося Дигби. — Вы всегда были канальей. И если с вашей матерью что-нибудь случится, я донесу на вас в полицию.
— Вам лучше уйти раньше, чем я позову блюстителей порядка, — не сдержавшись, закричал Дигби.
— Я вас хорошо знаю, — погрозила кулаком женщина. — Недаром я столько лет жила с вами под одной крышей. Мальчишки сквернее в мире не было.
— Вы, право, не разумны, миссис Уезер. Я не могу терпеть, чтобы моя мать имела дела с людьми вашего пошиба. Я отвечаю за всё, что происходит в моём доме. А ваш вкус для меня безразличен.
Лицо женщины побагровело:
— Мой вкус! Вы подлый иностранец! Вот видите, я знаю ваш секрет, мистер Гроут.
Если бы взглядом можно было убить человека, этой ещё крепкой женщины уже не было бы в живых. Дигби повернулся и ушёл, хлопнув дверью.
— Если хотите знать, что происходит в этой семейке, то спросите у меня. У меня хранятся письма матери подлеца, которого вы сейчас слышали, ещё с того времени, когда он был совсем ребёнком. Он ещё гулял под столом, но совершал поступки, от которых волосы поднимались дыбом.
Таким образом Ева узнала новую семейную тайну. О многом говорили кости и разнообразные приспособления для пыток, которые Дигби хранил в лаборатории. От мрачных мыслей Еву отвлекло приятное сообщение — наконец-то она получила телеграмму от Джима.
Глава 23
Размолвка между влюблёнными
— Джим! — Ева бежала к нему навстречу с распростёртыми объятиями, хотя знала, что на неё смотрят гуляющие в парке. Джим держал в своих руках две маленькие ладошки и чувствовал себя счастливым. Нечто подобное испытывала и Ева. Им так много нужно было сказать друг другу, что они начали говорить почти одновременно, не вникая в смысл слов.
— Джим, я оставляю дом Гроутов.
— Ну, слава Богу.
— Вы говорите так торжественно и в то же время так облегчённо, как будто бы мне угрожает серьёзная опасность.
— Я уверен, что так оно и есть.
— А вас очень огорчало то, что мы так давно не виделись?
— То были самые печальные дни в моей жизни, но они канули в Лету.
— Да, чтобы не забыть, миссис Уезер уже уехала?
— А кто она такая? Я с нею не знаком.
Тут Ева вспомнила, что ничего не рассказала Джиму о последних событиях в доме Гроутов. Пришлось наверстать упущенное.
— Да, Джим, легко было заметить, что миссис Уезер терпеть не может Дигби.
— А кто вообще в состоянии его любить.
— Он знает про дело с маркизом Эстремедой. Из-за него завещание окажется недействительным.
— Нет, тут вы неправы. В завещании не сказано прямо, что Дигби — сын Гроута. А то, что он внебрачный сын миссис Гроут, не меняет сути дела.
— И когда Гроуты завладеют огромным состоянием Дентона?
— В следующий четверг. А я до сих пор не имею никаких доказательств, чтобы разрушить незаконную сделку.
И хотя разговор был несколько несвязный, они прекрасно понимали друг друга.
— Знаете, Ева, чем, больше материалов попадает ко мне в руки, тем твёрже я уверен, что вы имеете самое непосредственное отношение к делу Дентонов.
Она засмеялась и крепче опёрлась на руку молодого человека:
— Если бы от вас зависело, вы бы обязательно сделали меня английской королевой. Но вы бессильны совершить подобное, как и доказать, что я не дочь своих родителей. К тому же, я не хочу быть никем другим. Я так люблю своих покойных мать и отца.