Страница 2 из 21
Индия коснулась лепестков пальцами. Безмерная боль, грусть и горечь заполнили ее сердце: для какой низкой цели были использованы эти дивные цветы! Она взглянула на них почти с негодованием. Но розы остались равнодушны, по-прежнему прекрасные. Индии даже стало страшно от их немой красоты. Ей снова вспомнились те цветы… Они не увяли тогда, когда, казалось, кончалась ее жизнь, и, даже отвергнутые, брошенные на пол, были несказанно хороши.
Она зябко повела плечами и попыталась прийти в себя. К чему эти романтические переживания? Ведь дело вовсе не в цветах, они-то ни в чем не виноваты. Просто человек, которого она когда-то любила, жестоко мстит ей. Он намерен мучить ее, снова и снова напоминая о ее любви, девичьих мечтах и об ужасном финале.
Неужели он все так же ненавидит ее теперь, год спустя? И только из-за одной глупой фразы…
— Я возьму их в больницу, отдам кому-нибудь.
— Но их же принесли для тебя, на твой день рождения… — Гари непонимающе нахмурился.
— Мне сейчас не до цветов.
Индия провела рукой по волосам, словно пытаясь освободиться от одолевающих ее мрачных предчувствий.
— Мама опять осталась с отцом, так что поужинаем без нее. Придется просто разогреть что-нибудь. Ведь скоро заедет Джим, чтобы отвезти меня к папе, и я просто не успею ничего приготовить.
— А врачи не говорят ничего нового? — с тревогой спросил Гари. — Папе не стало лучше?
— Нет, братишка. Пока никаких изменений.
Гари закусил губу, глаза его подозрительно блеснули. Индия приблизилась к нему и нежно потрепала по руке. Она совершенно забыла о букете, мысли об отце, неподвижно лежащем на больничной койке, вытеснили из головы все другие.
— Во всяком случае, он дышит самостоятельно, это уже неплохо. Сейчас мы ничего не можем сделать, только ждать.
— Они все время так говорят!
— Знаю, дружок, но ведь это правда. Индии нелегко было утешать брата: она сама не могла свыкнуться с мыслью, что у ее отца, которому едва исполнилось пятьдесят и которого она считала еще довольно молодым, произошел инсульт.
— Он в хороших руках, — продолжала она. — Нам же остается только надеяться. Ждать и молиться.
Ждать и молиться. Эти слова гулким эхом звучали у нее в голове, когда несколько часов спустя она возвращалась из больницы совершенно обессиленная.
— Спасибо, что подвез меня, Джим. — Она устало улыбнулась сидящему за рулем молодому человеку. — Сама я не смогла бы вести машину.
— Пустяки, — он попытался пригладить прядь каштановых волос, которую настойчиво теребил ветер, — ты же знаешь, я всегда рад помочь тебе.
Они подъехали к Грейндж-хаусу. Дом стоял темный, только в холле горел свет.
— Похоже, Гари уже лег спать. Прости, я, наверное, не смогу пригласить тебя на чашку кофе.
— И не думай извиняться. Если бы ты меня и пригласила, я бы отказался. Я же вижу, как ты устала. Отправляйся-ка прямо сейчас в постель.
— Пожалуй, — вздохнула Индия. — Мне кажется, я могла бы проспать целую неделю, а то и полторы. Ничего себе день рождения!..
— Погоди, все образуется и мы еще его отпразднуем. А теперь иди и хорошенько отдохни. До завтра.
Индия хотела было выйти из машины, но вдруг повернулась к нему и неожиданно для себя поцеловала в щеку.
— Господи, Джим, какой же ты добрый. Я просто не знаю, как благодарить тебя.
Джим улыбнулся.
— Никакой благодарности не надо. Я все готов для тебя сделать, только попроси.
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: ему хотелось большего, а не просто дружеского поцелуя. Индия заторопилась. Только выйдя из машины, она обернулась и ласково проговорила:
— До завтра. И пожалуйста, поезжай осторожно.
Жаль, что Джим ничего для нее не значит. Она знала, он давно влюблен в нее, и иногда надеялась, что придет день, когда сможет ответить ему взаимностью. То, что у Джима практически нет денег, уже не казалось ей таким важным. Она хорошо запомнила урок. Именно деньги сделали ее жениха беспощадным. Ненависть переполняла ее сердце всякий раз, как она вспоминала, что один богатый человек присвоил себе право поступать как Господь Бог. Он был уверен, что может вмешиваться в чужую жизнь, ломая и корежа ее.
Хотя, конечно, дело тут не только в деньгах. Джим, наверное, никогда не поступил бы так, как Эйден, даже будь он богат, как Крез. Просто Джим мягкий и добрый. Какая досада, что она не может полюбить его — она уже никого не способна полюбить.
Эйден Вулф навсегда излечил ее от подобных глупостей, теперь у нее стойкий иммунитет.
— Очень мило!
— Что?..
Индия подпрыгнула от неожиданности, услышав насмешливый голос, прозвучавший откуда-то из тени деревьев.
— «Какой же ты добрый, Джим, как бы мне тебя отблагодарить»? — продолжал с издевкой голос.
Индия сразу узнала этот голос и похолодела.
— Я не сомневаюсь, ты найдешь способ отблагодарить его, не так ли, Принцесса?
Да, оправдались ее мрачные предчувствия, только один человек на свете называл ее Принцессой. И этот человек был здесь.
Индия проглотила комок, застрявший в горле, и тихо произнесла:
— Привет, Эйден.
Потому что это, без сомнения, был он. Он стоял совсем рядом и смотрел на нее, слегка наклонив голову.
— Что ты здесь делаешь?
Эйден подошел ближе, отчего сердце Индии отчаянно забилось. Он усмехнулся.
— Ты поверишь мне, если я скажу, что пришел поздравить тебя с днем рождения и пожелать счастья?
— Нет.
— А напрасно. Я поздравляю тебя с твоим двадцать четвертым днем рождения. Надеюсь, этот год будет для тебя счастливым.
Удивительное дело, подумала Индия, он говорит так, будто и вправду желает мне счастья. Но тут же осадила себя: подобная инфантильность не приведет ни к чему хорошему.
Надо же быть такой идиоткой! — удивилась она своей наивности. Ну, идиотка не идиотка, но все-таки излишняя доверчивость не делала ей чести. И в самом деле, он так подло обошелся с ней, а она уже готова поверить в его искренность и растаяла от малейшего подобия теплоты в его голосе. Так вот нет же, мистер Вулф, не дождетесь! И Индия холодно произнесла:
— Во всяком случае, едва ли он будет хуже предыдущего.
И тотчас пожалела, что сказала это. Ему незачем было знать, какие мучительные, бесконечные ночи, какие пустые, серые дни прожила она. Индия поспешила исправить ошибку:
— Хотя я должна поблагодарить тебя за то, что ты тогда сделал. Если бы не ты, я совершила бы самую страшную ошибку в жизни.
Глаза Эйдена гневно блеснули, и Индия чуть улыбнулась: стрела достигла цели. Она продолжила:
— Но ты ведь пришел не затем, чтобы поболтать о «старых добрых временах». Зачем же?
Эйден не спешил с ответом. Индия же не знала, что еще добавить, поэтому просто молча разглядывала его. Она вдруг обратила внимание на его одежду. Его наряд немало удивил ее: Эйден всегда носил строгий костюм, рубашку и галстук, сейчас же он был одет в футболку и джинсы. Все это ему очень шло.
Индия вновь одернула себя. И намеренно резко спросила:
— Так зачем?
Эйден вновь усмехнулся.
— Зашел узнать, как развиваются твои отношения с новым любовником.
— С новым любовником? — О чем это он? Но, вспомнив первые слова Эйдена, она неуверенно предположила: — Ты про Джима?
— Да, про доброго Джима, который так безмерно добр, что ты даже не знаешь, как отблагодарить его. Что же он совершил такого доброго, что оказалось не по силам мне? Неужели он дает тебе больше, чем мог дать я? Или же он просто следующий богатый холостяк, которому посчастливилось войти в дверь, когда я из нее вышел?
— Вот именно! Вышел! И вышел навсегда! Поэтому не надо сейчас изображать покинутого жениха!
— Что ты, дорогая, и в мыслях не было. А что, Джим в самом деле богат?
— Нет. Если хочешь знать, он младший юрист в конторе Дженкинса.
— Это адвокаты твоего отца, насколько мне известно?
— Откуда ты знаешь? Эйден загадочно улыбнулся.
— Приходилось иметь с ними дело. Кстати, а где же твой дражайший папочка?