Страница 97 из 121
Теперь у Эмбер действительно начались боли в животе. Ладони и подмышки вспотели, ныли все мышцы. «Надо удрать отсюда, пока они не увидели меня!» – мелькнула у нее дикая мысль. Но не успела она и двинуться, как Элмсбери крепко ухватил ее за руку и чуть подтолкнул вперед. Она удивленно взглянула на него, но потом быстро взяла себя в руки.
Карл, нарушив этикет, попросил леди Карлтон потанцевать с ним. Зазвучала музыка, и король повел даму в старинном танце паване. За ними – остальные гости, и вскоре зал оказался заполненным танцующими под ритмичные аккорды спинета, звуки флейт и низкие удары барабана. Эмбер едва ли услышала, как Элмсбери пригласил ее на танец. Он повторил просьбу, на этот раз погромче.
Она подняла глаза.
– Я не хочу танцевать, – пробормотала она рассеянно. – Не хочу больше оставаться здесь. Я… я плохо себя чувствую… я еду домой.
Она подхватила юбки, сделала шаг, но граф схватил ее за руку и так энергично дернул, что у Эмбер выскочил локон из прически.
– Перестань вести себя как дуреха, или я дам тебе пощечину! Улыбайся же! Ну улыбнись, ведь на тебя все смотрят.
Не поднимая глаз, Эмбер быстро метнула взгляд по сторонам. Ей захотелось повернуться и закричать или схватить что-нибудь и запустить в них, сделать что-то такое, что уничтожит их прямо на месте, сотрет с лица земли раз и навсегда, эти любезные самодовольные рожи. Вместо этого она подняла глаза на Элмсбери и улыбнулась, растянув улыбку как можно шире, чтобы унять дрожь мускулов лица. Она вложила ладонь в его руку, и они стали танцевать.
– Мне обязательно нужно убраться отсюда, – сказала Эмбер, пользуясь тем, что музыка заглушала слова. – Я просто не могу здесь оставаться!
Выражение лица графа не изменилось.
– Только попробуй: мне придется связать тебя по рукам и ногам. Если хватило смелости надеть на себя эту штуку, то надо иметь смелость остаться до конца!
Эмбер стиснула зубы. Сейчас она ненавидела Элмсбери. Ее ноги сами собой двигались в такт музыке, но голова была занята планами бегства – удрать через боковую дверь, как только он скроется из виду. «Черт подери! – думала она. – Он опекает меня, как нянька! Ну какое ему дело – останусь я или убегу! Я уйду, если…»
И тут совершенно неожиданно она увидела леди Карлтон ближе, чем в десяти футах. Коринна улыбалась Элмсбери и с удивлением посмотрела на его партнершу. В глазах Эмбер молнией сверкнула ярость, и Коринна быстро отвернулась, несколько смущенная.
«Ох уж эта женщина! – подумала Эмбер. – Как же я ненавижу ее, ненавижу! Ненавижу! Вы только посмотрите, как она строит улыбочки и жеманничает, как она кокетливо отставляет ножку! Фу-ты ну-ты! Какие мы гордые да скромные! Надо было мне выйти просто голой! Вот тогда бы у нее глаза повылазили из орбит! Ничего, она мне еще за все заплатит! Она еще пожалеет, что вообще посмотрела на меня! Ну погоди же!..»
И тут неожиданно у нее иссякла энергия. Эмбер почувствовала слабость и беспомощность.
«Я умираю, – подумала она в тоске. – Я никогда не переживу этого. Теперь моя жизнь не стоит и ломаного гроша… О Господи, пошли мне смерть прямо сейчас, здесь… мне и шагу больше не сделать». На мгновение ей показалось что если бы не рука Элмсбери, то она просто бы свалилась на пол.
Но музыка кончилась, и все стали расходиться, собираясь в группы. Эмбер, рядом с которой по прежнему был Элмсбери, сделала вид, что не видит никого из знакомых, и попробовала пробраться сквозь толпу.
«Вот сейчас я и уйду, – говорила она себе. – И этот болван тупоголовый нипочем меня не остановит!»
Но когда она шагнула к дверям, Элмсбери успел перехватить ее:
– Подойдите сюда и познакомьтесь с леди Карлтон.
Эмбер вырвалась:
– Зачем мне знакомиться с ней?
– Эмбер, ради всего святого! – Его голос, чуть громче шепота, был молящим. – Оглянитесь, разве не ясно, что они думают?
Эмбер снова быстро оглядела гостей и успела заметить десятки глаз, внимательно следящих за ней, эти глаза блестели злым любопытством, а губы изгибались от зависти и насмешки. Некоторые даже не стали отводить взгляда, они глядели на нее с открытым презрением и наглостью. Они наблюдали и ждали…
Эмбер глубоко вздохнула, вцепилась в руку Элмсбери, и они вместе двинулись к группе, где стояли лорд и леди Карлтон, король, герцог Букингемский, леди Шрусбери, леди Фолмаут, Бакхёрст, Сэдли и Рочестер. По мере их приближения разговоры в этой маленькой группе стали стихать: если рядом Эмбер – что-то непременно должно произойти. Элмсбери представил леди Карлтон герцогине Рейвенспур, и обе женщины вежливо улыбнулись и сделали легкий реверанс. Леди Карлтон вела себя дружелюбно и просто, очевидно, она не подозревала, что ее муж мог быть знаком с этой роскошной полуобнаженной женщиной. Все мужчины, включая короля, повернулись и разглядывали ее, восхищаясь ее фигурой.
Но Эмбер не видела никого, кроме Брюса.
На мгновение лицо Брюса изменилось: волнение чуть было не выдало его, но, к счастью, никто не смотрел на него в этот момент. Затем он овладел собой и поклонился Эмбер, будто они были едва знакомы. Когда их глаза встретились, Эмбер почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Началась беседа, но только через несколько секунд Эмбер нашла в себе силы включиться в разговор: Карл и Брюс обсуждали Америку, развитие табачных плантаций, возмущение колонистов по поводу закона о навигации, – это были люди, которых король знал и которые отправились в Новый Свет, чтобы начать там новую жизнь. Коринна говорила мало, но, когда говорила, король поворачивался к ней с интересом и нескрываемым восхищением. У нее был негромкий мягкий голос, совершенно женский, и, судя по кротким взглядам, которые она бросала на Брюса, имел место неслыханный в Лондоне феномен: эта женщина была глубоко влюблена в своего мужа.
Эмбер же хотелось протянуть руки и расцарапать своими длинными ногтями это спокойное и прелестное лицо.
Когда вновь заиграла музыка, она сделала реверанс – очень высокомерный и небрежный, скорее, даже насмешливый реверанс Коринне, рассеянно кивнула Брюсу и отошла от них; после этого сделала вид, что ей интересно здесь, что она получает удовольствие и что ее нисколько не беспокоит ее полуобнаженный вид. Эмбер с удовольствием ужинала, принимала ухаживания полудюжины франтов, пила много шампанского и танцевала все танцы подряд. Вечер тянулся бесконечно, Эмбер казалось, что он никогда не кончится.
Спустя час или около того танцующие начали исчезать в дальних комнатах, где были поставлены игорные столы. Эмбер извинилась и отправилась в гардеробную для дам: у нее болела спина, ныли мышцы. Леди пудрили лица, подкрашивали губы, поправляли подвязки на чулках или просто садились в кресла немного отдохнуть и расслабиться на несколько минут, что было невозможно в присутствии мужчин.
Кроме пары служанок, в комнате никого не было. Эмбер вошла и постояла немного, сбросив с себя напряжение. Она опустила плечи и закрыла лицо руками. Вдруг она услышала шаги за спиной и веселый голос Бойнтон:
– Ну, как вы себя чувствуете, ваша милость? Приступ ипохондрии?
Эмбер бросила на нее презрительный, недовольный взгляд и нагнулась поправить чулок и подтянуть подвязку. Бойнтон уселась в кресло с тяжелым вздохом, она широко расставила и вытянула ноги, стала вертеть головой, чтобы прошла боль в мышцах шеи.
Искоса поглядев на Эмбер, она начала снимать перчатки.
– Ну, что вы скажете о миледи Карлтон?
– Достаточно мила, я думаю, – пожала плечами Эмбер.
Бойнтон громко рассмеялась:
– Говорите, достаточно мила? Да все мужчины считают ее здесь самой красивой, хотя и не самой Обнаженной!
– О, заткнитесь! – пробормотала Эмбер и отвернулась к зеркалу. Она прижала руки к столешнице. Она действительно выглядит усталой, или просто лицо блестит от пота? Она попросила одну из служанок принести ей пудру.
Через секунду в дверях гардеробной появилась леди Карлтон. Эмбер увидела ее в зеркало, и сердце ее учащенно забилось, ей стало трудно дышать. Она схватила коробку с пудрой и начала торопливо пудрить нос.