Страница 15 из 121
– Вы – хитрая цыганка, миссис Стюарт, но вот что я вам скажу: я могу превратиться в очень опасного врага, не советую вам будить во мне зверя. Если только я захочу, вашей ноги в Уайтхолле не будет, имейте это в виду! Вас вышвырнут вот так! – И она показала пальцами, как выносят котенка за шкирку.
– Вы это можете, мадам? – холодно улыбнулась Фрэнсис. – Что ж, попробуйте. Но мне кажется, его величество доволен мной так же, как и вами, хотя мои методы несколько отличаются от ваших…
– Скажите пожалуйста! – Барбара презрительно фыркнула. – Меня тошнит от таких привередливых девственниц, как вы! Вы ни одному мужчине не будете нужны после того, как он с вами переспит! Готова глаз отдать, что после того, как его величество переспит с вами, он на вас…
Фрэнсис окинула Барбару скучающим взглядом, а та продолжала болтать дальше. В этот момент за спиной Барбары открылась дверь и вошел король. Он сделал Фрэнсис знак молчать и облокотился о дверной косяк, глядя на Барбару. Его лицо потемнело, он явно гневался.
А Барбара уже просто кричала:
– Вот в этом вы не переплюнете меня никогда, мадам Стюарт! Какими бы ни были мои недостатки, но, когда мужчина встает с моей постели, он никогда…
– Мадам! – раздался резкий голос короля. Барбара сразу обернулась и испуганно ахнула.
Женщины молча глядели на его величество.
– Сир! – Барбара сделала глубокий реверанс.
– Мне надоел ваш базарный крик. Достаточно!
– Вы давно вот так слушаете?
– Вполне достаточно, чтобы услышать много неприятного. Честно говоря, мадам, вам иногда изменяет вкус и чувство меры.
– Но я же не знала, что вы здесь! – запротестовала Барбара. Потом неожиданно глаза ее сузились, она перевела взгляд с Карла на Фрэнсис и обратно.
– О, – произнесла она тихо. – Теперь я начинаю кое-что понимать. Как изощренно вы двое пытались нас всех одурачить…
– К сожалению, вы ошибаетесь: вы миновали меня в холле, не заметив, и, когда я догадался, куда именно вы направляетесь, я повернул обратно и последовал за вами. У вас на лице было написано, что вы задумали. – Он слабо улыбнулся, потом снова посерьезнел. – Мне казалось, мы договорились, что ваше отношение к миссис Стюарт будет вежливым и дружественным. То, что мне довелось услышать, не соответствует ни тому, ни другому.
– Как вы могли ожидать от меня вежливости по отношению к женщине, которая позорит меня! – требовательно воскликнула Барбара, быстро переходя к обороне.
Карл усмехнулся:
– Позорит вас? Вот уж чепуха, Барбара, неужели вы полагаете, что это все еще возможно? Ну а теперь, я думаю, миссис Стюарт устала и хотела бы отдохнуть. Если вы принесете ей свои извинения, мы оба уйдем и оставим ее в покое.
– Извинения?! – Барбара уставилась на него с возмущением и ненавистью, потом обернулась и смерила Фрэнсис презрительным взглядом с головы до ног. – Черт меня подери, если я стану извиняться! Добродушное выражение исчезло с лица Карла и сменилось раздражением.
– Вы отказываетесь, мадам?
– Да, отказываюсь! – Она упрямо взглянула на короля.
Они, казалось, забыли о Фрэнсис, которая стояла и смотрела на них, усталая, нервная, мечтающая лишь о том, чтобы они покинули ее комнату.
– Ничто на свете не заставит меня извиниться перед этой женщиной – притворщицей!
– Что ж, вы сделали свой выбор. Могу ли я предложить вам покинуть Хэмптон-Корт, чтобы на досуге обдумать свое поведение? Несколько недель спокойного размышления помогут вам пересмотреть взгляды на правила хорошего поведения.
– Вы изгоняете меня?
– Можете назвать это и так, если вам больше нравится.
Барбара впала в слезливую истерику.
– Так вот до чего дошло! После всех тех лет, что я отдала вам! Ведь это позор на весь мир: король выгоняет мать своих детей!
Он скептически поднял бровь.
– Моих детей? – тихо повторил он. – Что ж, некоторые из них, возможно, и мои. Но хватит об этом. Либо извинитесь перед миссис Стюарт, либо уезжайте куда угодно.
– Но куда же я могу уехать? Ведь повсюду чума!
– Фактически здесь тоже чума.
Даже Фрэнсис очнулась от своей летаргии, и обе женщины повторили хором: – Здесь?!
– Сегодня умерла жена одного из грумов. Завтра мы переезжаем в Солсбери.
– О, мой Бог! – застонала Барбара. – Теперь мы все заболеем! Мы все умрем!
– Не думаю. Эта женщина похоронена, и все, кто был с ней рядом, немедлено изолированы. Пока ни одного нового случая заболевания не было. Итак, мадам, выбирайте. Вы поедете с нами завтра?
Барбара бросила взгляд на Фрэнсис, которая, почувствовав на себе этот взгляд, выпрямилась и подняла голову, – она встретила глаза, полные холодной ненависти и враждебности. Неожиданно Барбара швырнула веер на пол.
– Нет! Я поеду в Ричмонд, и будьте вы все прокляты!
Глава тридцать седьмая
Эмбер вернулась на кухню и продолжала готовить еду для Брюса. Ей хотелось сделать для него как можно больше, пока она была в состоянии вообще что-нибудь делать. Ведь завтра она может оказаться беспомощной, явится новая сиделка, возможно, гораздо хуже, чем Спонг. Эмбер тревожилась больше о Брюсе, чем о себе. Он все еще был очень слаб, ему требовалась постоянная помощь, и сама мысль о том, что кто-то другой придет сюда, кто не знает Брюса и кому безразлично, что произошло раньше, приводила ее в отчаяние. «Если бы только сиделка пришла вовремя, – подумала она, – я смогла бы подкупить ее».
Ужас, охвативший ее, когда она обнаружила у себя симптомы чумы, постепенно ослабел, она смирилась с судьбой и почти с безразличием приняла этот страшный факт. Нет, она не стала ждать смерти. Если в доме человек заболел чумой и остался жив, считалось, что и другие выживут под этой крышей. (Смерть Спонг была не в счет, Эмбер вообще почти забыла о ней; ей казалось, что эта смерть произошла в далеком прошлом и нисколько не связана ни с ней, ни с Брюсом.) Но кроме примет и предрассудков Эмбер твердо верила в свое собственное временное бессмертие. Она так сильно хотела жить, что не могла представить, что умрет сейчас, такая молодая и полная надежд, которые еще предстояло осуществить.
У нее были те же симптомы, что и у Брюса, но болезнь прогрессировала гораздо быстрее.
Когда она вошла в спальню с подносом, голова раскалывалась от боли, будто виски сдавливал тугой стальной обруч. Она вся покрылась потом, в животе не прекращалась режущая боль, болели мышцы рук и ног. Горло пересохло, будто она наглоталась пыли, и, хотя она выпила несколько чашек воды, ничто не помогало.
Брюс проснулся и сидел на кровати, в руках у него была книга, но он внимательно наблюдал за Эмбер.
– Где ты была столько времени, Эмбер? Что-нибудь случилось?
Она боялась поглядеть ему в глаза и подошла опустив взгляд. Головокружение находило на нее волнами, ей казалось, будто она стоит в центре вращающейся сферы, и она не могла понять – где пол, а где стены. Она стояла так с минуту, стараясь сориентироваться, потом, сжав зубы, решительно шагнула вперед.
– Нет, ничего не случилось, – ответила она, но голос звучал странно. Она надеялась, что он не заметит этого.
Эмбер медленно, преодолевая усталость и боль в мускулах, поставила поднос на столик и потянулась, чтобы взять стакан с напитком. Она увидела, как Брюс взял ее за руку, и когда она наконец решилась встретиться с ним взглядом, то заметила ужас и самоосуждение в его глазах; именно этого она больше всего боялась.
– Эмбер… – Он продолжал внимательно смотреть на нее, прищурившись. – Ты не… заболела? – Эти слова он произнес с усилием, словно нехотя.
– Да, Брюс. Наверное, да, заболела, – выдохнула она. – Но ты не должен…
– Не должен – что?
Она попыталась вспомнить, о чем идет речь.
– Не должен тревожиться.
– Не должен тревожиться! О, мой Бог! Эмбер, Боже мой, Эмбер! Ты заразилась, и это моя вина! Ты заболела только потому, что оставалась со мной и выхаживала меня! О дорогая моя, если бы ты уехала! Если бы только ты уехала! О, Господи! – Он отпустил ее руку и рассеянно провел ладонью по волосам.