Страница 88 из 116
Без больших трудностей Эмбер переключила разговор на мистера Киффина и мистера Уигглсуорта. Она сказала, будто эти господа заходили к ней вчера вечером и попросили обменять им деньги для уплаты их карточного долга. А у нее было с собой лишь пятнадцать или двадцать гиней, которые они и обменяли на шиллинги, и теперь она не представляет, как ей уложить в сундучок эту гору монет.
Как и рассчитывала Эмбер, мистер Дэнжерфилд очень встревожился из-за этой наивной историй.
— А вы хорошо знакомы с мистером Киффином и его другом?
— Боже мой, конечно, нет! Я познакомилась с ними только вчера утром у источника. Они сами представились. Знаете, в таких местах, как это, правила приличия не особенно соблюдаются.
— Вы очень молоды, миссис Сент-Клер и, как я понимаю, вероятно, не настолько хорошо знакомы с жизнью. Если позволите, я дам вам совет: не принимайте слишком много денег от этих джентльменов. Может быть, они очень честные, а может, только притворяются. Когда проживешь на свете столько, сколько я, то начинаешь понимать, что лучше всего остерегаться новых знакомых, особенно, если повстречаешь их на курорте.
— О, — расстроено произнесла Эмбер. — Я-то считала, что Танбридж Уэллс посещают люди самого благородного сословия! Меня сюда направил мой доктор, он говорил, что прошлым летом здесь была ее величество со своими фрейлинами.
— Да, так оно и было. Но там, где появляются благородные господа, там неизменно промышляют и мошенники. И они охотятся именно за такими молодыми и неопытными, как вы, мадам.
Слушая мистера Дэнжерфилда, Эмбер подняла руку и поправила бантик на виске. Это был сигнал для Нэн, которая ожидала на улице и заглядывала в окно.
— Ах, как я могла столь глупо повести себя, — сказала Эмбер встревоженно. — Я надеюсь, что…
В это мгновение в комнату вбежала Нэн и вскричала, задыхаясь:
— Боже мой, мэм! Хозяин таверны отказался принимать эти деньги! Он заявил, что они фальшивые!
— Фальшивые! Но ведь эти монеты мне дал вчера мистер Киффин!
Сэмюэль Дэнжерфилд повернулся в кресле.
— Позвольте мне взглянуть? — Он взял монету у Нэн, положил на стол и пощупал край. Обе женщины внимательно следили за его действиями. — Это фальшивая монета, — сказал он серьезно. — Те молодые люди — фальшивомонетчики. Дело серьезное и опасное. Интересно, со сколькими людьми они уже обменивались деньгами?
— Полагаю, со всеми, кто выглядел простачком! — возмущенно заметила Эмбер. — Думаю, надо вызвать констебля и посадить их куда положено!
Мистер Дэнжерфилд, однако, проявил меньшую мстительность.
— Закон слишком суров — их повесят, потом проволокут по городу и четвертуют. — Эмбер особенно не волновала судьба несчастных, но она решила, что лучше не высказывать этого. — Думаю, мы справимся с ними по-другому. Как вы считаете, миссис Сент-Клер, вы могли бы позвать их сюда под каким-нибудь предлогом?
— Да, они могут зайти в любую минуту, они пригласили меня пойти с ними к источнику.
Вскоре, когда молодые люди пришли, Нэн открыла дверь. При виде мистера Дэнжерфилда они удивленно открыли рот и заулыбались, но улыбка быстро исчезла, когда он сказал:
— Миссис Сент-Клер и я только что обсуждали тот факт, что в Танбридже появились фальшивомонетчики.
Киффин удивленно поднял бровь:
— Фальшивомонетчики? О Боже мой! Подумать только! Эти негодяи наглеют с каждым днем!
А Уигглсуорт воскликнул, будто не веря своим ушам:
— Фальшивомонетчики в Танбридже?!
— Да, — ответила Эмбер. — У меня есть шиллинг, который только что отказался принять хозяин таверны, а мистер Дэнжерфилд определил, что монета фальшивая. Возможно, они займутся этим, сэр.
Мистер Дэнжерфилд передал монету Уигтлсуорту. Тот, нахмурившись, внимательно рассмотрел ее, а Киффин прокашлялся. Лица обоих начали покрываться потом.
— А мне кажется, что монета настоящая, — произнес, наконец, Киффин. — Но я такой простак, что меня любой обмануть может.
— Я тоже, — смеясь, заметил Уигглсуорт и вернул монету.
— Скоро сюда придет констебль, — мрачно объявил мистер Дэнжерфилд, — чтобы рассмотреть монету. Если он сочтет монету фальшивой, то думаю, он начнет проверять всех жителей этой деревни.
Тут мимо окон прошла деревенская женщина с корзинкой в руках. Она громко рекламировала свой товар:
— Свежие куриные яйца! Кому продать свежие яйца?
Киффин быстро повернулся:
— Это она, Уилл. Надеюсь, вы извините меня, миссис Сент-Клер, мы пришли к вам попросить разрешения услужить вам сегодня позднее. Мы проспали и вышли на улицу, чтобы купить яиц к обеду. Желаем доброго дня, мадам. До свидания, сэр.
Он и Уигглсуорт поклонились и вышли, а когда оказались на улице, поспешили поскорее исчезнуть. Они шагали все быстрей, миновали девушку, продававшую яйца, и даже не удостоили ее взглядом. Пройдя ярдов двести, они откровенно пустились бегом, выскочили на главную улицу и пропали совсем. Эмбер и мистер Дэнжерфилд, которые выходили проследить за незадачливыми мошенниками, вернулись в дом, поглядели друг на друга и весело рассмеялись.
— Как они помчались! — вскричала Эмбер. — Они, наверное, не остановятся перевести дыхание до самого Парижа!
Она закрыла дверь и вздохнула.
— Ну, надеюсь, я усвоила урок, и, клянусь, никогда впредь не стану доверять незнакомым.
Он с улыбкой посмотрел на Эмбер.
— Такая молодая и красивая леди должна всегда относиться к чужим людям с подозрением, — он произнес эти слова с видом человека, который решил проявлять галантность, но не имеет в этом деле большого опыта. И когда Эмбер ответила на комплимент быстрым кокетливым взглядом из под опущенных ресниц, он прокашлялся и его красное лицо потемнело.
— Хм… интересно, миссис Сент-Клер, а мне вы доверились бы, если бы я предложил вам вместе пройтись к источнику?
Эмбер ощутила интимное сближение, и по ее телу пробежала волна возбуждения, как и всегда, когда она чувствовала, что нравится мужчине.
— Конечно, доверилась бы, сэр. Я всегда вижу, когда передо мной честный человек, хотя иногда я бываю излишне доверчива.
Эмбер сыграла в театре множество ролей, изображая суровую, лицемерную жизнь семейств из Сити, и хотя роли были сатирическими и недостатки сильно преувеличивались, Эмбер воспринимала все, как жизненную правду. По этой причине она считала, что может точно определить, какие качества может ценить мистер Дэнжерфилд в женщине. Но вскоре она обнаружила, что ее собственная интуиция вернее.
Чем больше Эмбер узнавала мистера Дэнжерфилда, тем больше осознавала, что хоть он и был купцом из Сити и пресвитерианцем, тем не менее оставался мужчиной. К немалому своему удивлению, Эмбер увидела, что он нисколько не походил на тех старых, надутых лицемеров, которых они высмеивали в театре.
Мистер Дэнжерфилд не отличался фривольностью, но в то же время не был угрюмым или слишком серьезным. Напротив, он всегда выглядел жизнерадостным и часто смеялся. Всю свою жизнь Сэмюэль много и усердно трудился и свое огромное состояние нажил сам. Сейчас он поддался очарованию молодой, красивой и веселой женщины. Он вел довольно замкнутый образ жизни и, возможно, ощущал, что лишен каких-то ее радостей, интерес к которым в нем, по-видимому, не угас. Эмбер вошла в его жизнь, как свежий весенний ветер, как вызов, как толчок к пробуждению дремлющей в нем страсти к приключениям, отчаянным поступкам. Он нашел в ней то, что никогда прежде не предполагал и не мечтал найти в женщине.
Прошло немного времени, и они стали проводить время вместе. И хотя Сэмюэль не раз говорил, что ей, должно быть, скучно в компании старика и что ей следовало бы познакомиться с кем-то из молодых людей, гостивших здесь, Эмбер неизменно отвечала, что терпеть не может молодых франтов, которые, как правило, глупы, пусты и не интересуются ничем, кроме танцев, азартных игр и гримерной театра.
Эмбер старалась не выходить из дома без причины, ибо опасалась встретить кого-либо, кто мог бы узнать ее.