Страница 20 из 23
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Регистратор сказала, – доктор Семплис посмотрел на Ланса, – что вы теперь официально мсье и мадам Дю Лак. Поздравляю.
– После нашего первого визита к вам в прошлом месяце я решил, что стать мужем Андреа – отличная идея. К счастью, мне удалось уговорить ее.
Доктор перевел взгляд на Андреа.
– Брак пошел вам на пользу.
…Весь последний месяц Ланс делал все, чтобы ей было комфортно. Когда в конце дня он приходил с работы, то вел себя так внимательно, что Андреа почти верила, что его волнует предстоящая встреча с ней.
Иногда они ужинали на воздухе или ходили на прогулки. Бывало, развлекались вместе с другом Ланса Жилем и его женой. Часто их навещал Жофф с Перси. Герцог окончательно выздоровел и мог приезжать в Рен.
Андреа увлеклась уходом за садом и приготовлением французских блюд, которые любил Ланс. Луиза охотно делилась с ней кулинарными секретами. Казалось бы, у нее не жизнь, а сплошная идиллия. Но так ли это было на самом деле?
После их свадебной ночи, когда она попросила Ланса быть терпеливым и дать ей время, он чтил ее желание. Даже чрезмерно! Она боялась, что навсегда оттолкнула его, и уже страдала от такого положения.
Что, если он никогда больше к ней не потянется? Она хотела любви Ланса и томилась по ней.
Был и еще один повод для тревоги. Коринн исчезла. Ее местопребывание оставалось тайной. И пока эта тайна не раскрыта, Андреа не могла расслабиться. Она понимала, что Ланса также не оставляет тревога…
– Пора делать ультразвук. Она кивнула.
Ланс поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. Восторг будто пронзил ее тело, она почувствовала себя невесомой.
– Ты волнуешься, дорогая?
– Я живу ради этого, – призналась она.
– Я тоже.
Пока доктор готовился к процедуре, она заметила напряженный взгляд Ланса.
Доктор внимательно водил прибором по ее животу. В полутьме смотровой комнаты быстрые удары сердца малыша заглушали все другие звуки. Андреа хотела спросить, все ли в порядке.
– Какой вердикт, доктор? – опередил ее Ланс. Андреа нетерпение мужа воспринимала как проявление любви к ребенку. Он был человеком действия. Для него расстояние между двумя точками всегда прямая.
– Насколько можно видеть, все в порядке. У ребенка нормальный размер. Сердце у него работает хорошо.
– Ох, слава богу, – негромко воскликнула она.
Ланс больно сжал ее пальцы. Его так переполняли эмоции, что он не понимал, с какой силой давит на ее руку. Но она не возражала. Это был один из незабываемых моментов жизни.
Доктор удовлетворенно хмыкнул.
– Вы что-то говорили об имени ребенка? Андреа перечислила выбранные ею имена.
– А теперь посмотрите на экран и поздоровайтесь с Жоффом.
– Мальчик? Ох, Ланс… У нас будет мальчик. Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы.
– Сын. Мы окрестим его Жоффруа Ричард Фэллон Мальбуа Дю Лак.
Андреа тронуло его намеренное упоминание покойного мужа. Она обняла его.
– Он будет самым счастливым мальчиком на свете. Потому что у него такой отец, как ты.
Полчаса спустя они сидели на веранде замка вместе с Жоффом.
– Когда Ланс родился, такого аппарата, как ультразвук, еще не было, – улыбался герцог. – Нам оставалось только терпеливо ждать, что Бог нам подарит. Да, и вот еще что. У меня сохранились крестильные рубашечка и чепчик Ланса. Я хотел бы отдать их вам – для Жоффа.
– Я этого не знал, – Ланс удивленно посмотрел на отца.
– Коробка на полке в моем шкафу. Все эти годы я жил в надежде, что когда-нибудь она снова понадобится…
Андреа поцеловала Жоффа. В этот момент вошел Анри и направился прямо к Лансу.
– Там в дверях мужчина. Он хочет вас видеть.
– Кто он?
– Из суда, принес для вас какие-то бумаги. Андреа заметила, как сжалась в кулак рука Ланса.
– В чем дело? – встревоженно спросила она.
– Деловой спор, – он посмотрел ей в глаза, – касается раздела собственности. Простите, я на минутку.
Он не сказал правду, но она не хотела ничего выяснять в присутствии Жоффа.
– Пока сын занят, позволь я найду для тебя ту коробку.
Мужчины оставили ее одну, и Андреа могла подумать. Человек в дверях явно принес плохие новости.
– Как ты думаешь, Андреа, нам лучше выбрать натуральное дерево или обработанное?
Продавец ждал ее ответа. Они сузили выбор, наметив только два гарнитура. Пока они подбирали мебель для детской, она наблюдала за Лансом.
Андреа могла не спрашивать, какой гарнитур привлек внимание мужа.
– Мы возьмем этот.
– Замечательный выбор, мадам.
Несмотря на мрачное настроение, с каким Ланс оставил замок, он одарил ее благодарным взглядом.
– Мы хотели бы, чтобы мебель нам доставили прямо сейчас. – Ланс пошел к кассе расплатиться и предложил поехать в другой магазин, чтобы купить все необходимое для малыша.
Домой они вернулись через несколько часов.
– Тебе пора дать ногам отдых, – сказал Ланс, когда они свернули на подъездную дорожку. – И в постель. Сегодня был большой день.
Он открыл дверь и следом за ней внес покупки.
– Пойдем наверх?
С каждым шагом по ступенькам сердце ускоряло бег. Андреа посетила ванную, надела одну из своих новых ночных рубашек и халат.
Когда она вышла из ванной, Ланс, еще одетый, сняв только ботинки, полулежал на кровати с книгой в руке.
– Готова выслушать историю на сон грядущий, мадам Дю Лак? – Он словно сверлил ее взглядом.
– Я вся превратилась в слух. – Она взбила подушки и легла на бок, лицом к нему.
– Это любимая книга моего детства. Где-то в замке уже есть такая же, я читал ее в детстве. Но мне захотелось, чтобы у нашего сына была своя.
Андреа нетерпеливо вздохнула.
– Ты так заинтриговал меня… Сказка о лисе писателя Сэмвайла.
Лис был нарисован с таким мастерством, что Андреа отобрала у Ланса книгу. Какие чудесные рисунки!
– Посмотри на эти гигантские деревья и грибы-поганки…
Все маленькие лесные создания, жившие в средние века, были изображены так оригинально, что Андреа чуть ли не с благоговением листала страницы.
– Фантастика. Автор создал настроение, которое затягивает тебя, даже если не знаешь, о чем история.
– Я обычно изучал эти рисунки часами. Я просто погружался в них, – пробормотал он.
– И я понимаю, почему…
Следующие полчаса, пока он читал ей, она лежала, завороженная не только содержанием сказки, но и голосом Ланса. Он был чудесный чтец. Андреа согласилась бы, чтобы он никогда не прекращал чтения.
– Я уже усыпил тебя? – прошептал он.
– Ты самый лучший в мире сказочник.
– Мне еще никто этого не говорил.
– А ты уже читал кому-то? – Она открыла один глаз.
– Насколько помню, нет.
– Когда на сцене появится маленький Жофф, тебя ждет полный рабочий день.
Он поменял положение и оказался ближе к ней.
– Хочешь остаться одна, чтобы уснуть?
Ярость разочарования захлестнула ее. А она-то ждала от него другого…
– Нет. Хочу узнать, почему тот человек привез бумаги в замок? Тебе не удалось обмануть ни меня, ни отца. Это касается Коринн, да? Ты боишься огорчить меня и поэтому не говоришь?
Его пальцы играли с прядью волос, падавших ей на шею.
– Помнишь наш уговор? Сегодня мы не будем думать о ней.
– Ты избегаешь ответа на мой вопрос. Я буду больше тревожиться, если ты не скажешь мне, что случилось.
– Андреа…
– Пожалуйста, не спрашивай, доверяю ли я тебе. Ты знаешь – доверяю. Сейчас, когда мы женаты, ты не должен один нести эту ношу. Признайся мне.
У Ланса потемнело лицо.
– К несчастью, положение стало еще хуже. Я даже думаю ради предосторожности отправить тебя в Штаты.
В глазах у него было столько боли, что она не могла ошибиться.
– Если ты говоришь о Коринн, то по этой дорожке мы уже прошли до конца.
– Это не Коринн. Помнишь женщину, которая оставила мне шрам? Еще когда я служил, она предъявила мне иск с обвинением в изнасиловании. Две ее подруги засвидетельствовали, что видели, как это случилось. Меня ждал военный трибунал. Через месяц расследований за недостатком доказательств дело прекратили. Один из офицеров, моих подчиненных, дал показания, что ту ночь провел с подругой-свидетельницей. После этого и второй подруге стали меньше верить. Кроме того, мой адвокат привел в суд хирурга. Тот объяснил, что шрам на шее остался после точного и намеренного ранения. Его не могла нанести женщина, боровшаяся с насильником. И все-таки она мне подпортила карьеру. Когда я уходил в отставку, то не получил полагавшуюся медаль и вообще остался под подозрением. В моей стране человек считается виновным, пока не будет доказана его невиновность.