Страница 40 из 41
— Кое-что ужасное действительно случилось тебя не оказалось рядом.
— Точно такое же чувство пережила и я, когда вертолет увозил меня из «Крегс-Хэда» и я знала, что больше никогда тебя не увижу.
— Все это уже в прошлом, — прошептал он, — теперь ты моя жена, и мне нравится твое предложение позавтракать в постели, но в следующий раз, когда почувствуешь непреодолимое желание рисовать, сначала скажи мне об этом — мое сердце не выдержит такого испытания во второй раз.
— Как и мое. Я обожаю тебя, Пэйн, и не могла бы жить без тебя теперь.
— Значит, мы понимаем друг друга, — прошептал он. — Давай уйдем с этого ветра и примем теплый душ.
Щеки у нее порозовели.
— Если мы начнем с этого, ты умрешь с голоду.
Он сделал глубокий вдох.
— Я уже умираю, от желания.
Он схватил ее и понес в спальню.
После того, как в половине одиннадцатого утра в семейной церкви Рэйни состоялась церемония, за которой последовал обед в доме ее родителей, пилот самолета, принадлежавшего компании Пэйна, доставил их, его родственников и телохранителей обратно в Нью-Йорк.
Оттуда он и Рэйни прилетели на вертолете в «Крегс-Хэд», где пересели в шлюп, чтобы начать свой медовый месяц.
Как только они вышли в океан, чтобы Рэйни смогла полюбоваться видом их дома со стороны воды, Пэйн бросил якорь в заливе.
Обеспокоенный тем, что, должно быть, утомил ее своей ненасытной страстью, Пэйн с восторгом осознал, что ее влечение к нему было так же безгранично.
Женитьба на Рэйни была выдающимся событием всей его жизни.
Она хотела ребенка немедленно. Втайне он тоже мечтал об этом, но сказал ей, что не хотел бы, чтобы она торопилась.
Она протянула ему альбом для рисования. Свой рисунок она назвала «Наш первый маленький инженер». На рисунке был изображен ребенок месяцев шести в сапогах и рабочей каске. Он сидел на плечах у Пэйна. Сходство отца с сыном было потрясающим.
— Я нарисовала это в ту первую ночь, когда ты остался в доме моих родителей. Поскольку я не могла забраться к тебе в постель, то не придумала ничего лучше, чтобы чувствовать близость к тебе.
Он уже убедился, что его жена была ясновидящей, и знал, что маленькому мальчику суждено скоро появиться на свет.
Отложив альбом, он протянул к ней руки.
— Тебе больше ничего не надо придумывать, я обещаю тебе такую близость, что ты запросишь пощады.
— Боюсь, это будет нескончаемо, — произнесла она дрожащим шепотом.
— Значит, мы счастливейшие мужчина и женщина на свете.
Когда она заснула, Пэйн встал с кровати, чтобы посмотреть, над каким рисунком она сейчас работает.
Он нашел ее рюкзак и вытащил блокнот для рисования. Вглядевшись еще раз в «маленького инженера», он перевернул страницу и столкнулся лицом к лицу с самим собой.
Это был тот же самый рисунок, что и на обложке «Манхэттенского аристократа», но в объятиях Пэйна была другая женщина, и совершенно другим было выражение его глаз на этот раз он обнимал свою любимую жену. Они были в свадебных одеждах.
На стене его кабинета висела другая картина, на ней был изображен «Крегс-Хэд» и парусник. Другая маленькая фотография стояла на его письменном столе рядом с Уинстоном. Это была фотография Бруно.
На рисунке были дата и название: «Выражение любви».
— Я хотела навечно запечатлеть нашу свадебную ночь. — Рэйни возникла за его спиной, обхватила его руками и прижалась щекой к его спине.
Он положил рисунок на край кровати и взял ее лицо в свои ладони.
— Мы повесим это в нашей спальне. Это будет наша путеводная звезда, которая поведет нас вместе по жизни.