Страница 3 из 9
— Можно, — сказала она холодным жестким голосом, — добывать средства существования способом, который помогает другим, кроме вас. Вы прыгаете по планете с такой же многозначительной целью и с таким же интеллектом, как у безмозглой блохи, в то время как Бог знает что творится с самим воздухом, которым мы дышим.
Она решительно отвернулась от него.
— Вы похожи на вымершего дронта, мистер Беспосадочный Ли, — сказала она. — Разница только в том, что вы не знаете этого. Закрываете на это глаза. Я должна просмотреть бароциклонометр.
Картер Ли сидел за грубым столом, глядя из-под тента на ее торопливую мальчишечью фигуру. Он вдруг увидел, за ее живой бескорыстной работоспособностью, что она очень устала — и отчасти напугана.
Недолгий гнев на ее откровенную критику внезапно оставил его. В конце концов, правда, что благодаря старым пионерам Линдбергу, и Верду, и Посту, и Кэрригану, в области беспосадочных полетов не осталось практически ничего, что можно было бы усовершенствовать.
Нет, он заслужил ее насмешку. Но что напугало ее? Что происходило с атмосферой? Какое-то мгновение мозг Ли тщетно пытался разрешить эту проблему, но в данный момент он не мог сконцентрироваться. Все, что он хотел — это возможности выспаться.
Он встал, его тело онемело и одеревенело, и шатаясь пошел к кровати позади брезентовой перегородки.
— Будь оно проклято, — проворчал он, — какое мне дело до того, что лейтенант Лэйрд Крагин летит к Марсу на бумажном воздушном змее?
Он уснул до того, как его голова прикоснулась к подушке.
— Ли! Решительный голос Элен Гейл окликнул его, напряженный от сдерживаемой тревоги. Палатка потускнела в свете странно пурпурного рассвета. Элен замерла у входа в палатку, ее лицо было таким серым и усталым, что он понял — она не спала. Элен звала настойчиво.
— Это торнадо возвращается опять. Вам лучше позаботиться о своем корабле.
Он вылез из палатки и увидел, как она бежит к длинному металлическому ангару, который скрывал ее драгоценное оборудование. Темный океан казался зловеще спокойным, и восход над ним был таким же великолепным, как и последний раз.
Наконец он увидел то, что девушка с явной колебанием назвала торнадо. Оно шло от пламенеющего востока — бесконечная спираль серебра, падающая подобно какой-то космической удочке из бездонного пурпура над огненным восходом. Его нижний край плясал поперек моря. Оно двигалось невероятными скачками. И было окутано серым жгутом шторма.
Ли задержал дыхание и побежал к самолету, который оставался незакрепленным на длинном белом пляже, где он посадил его накануне.
Но эта белая воронка разрушения пришла с той же невообразимой скоростью, свидетелем которой он был накануне. Не успел он продвинулся и на дюжину шагов, как белая палатка парусом взмыла над его головой. Внезапный странный взрыв воздуха швырнул его плашмя. Его глаза, уши и ноздри заполнились коралловым песком.
Не более чем через двадцать секунд буря завизжала у черного пика вверху. Затем внезапно воздух опять стал совершенно неподвижным, только трепетал удивительно холодный бриз с востока, следующий за штормом.
Выплевывая песок и открывая рот для вдоха, Ли шатаясь поднялся на ноги. Воронка шторма, похожая на гайдрон, подумал он, покачиваясь, как некий невиданный воздушный шар, уходила прыжками к серому западу. Ее печальные стоны вскоре ослабели.
Ли уныло направился туда, где оставил «Феникс». Разбитый старый самолет был аккуратно перевернут на спину озорным взрывом ветра. Ли тряхнул головой и просвистел несколько тактов «Барбары Аллен».
— Слишком плохо, старушка, — ворчал он. — Но, учитывая состояние финансов Тика и высокую стоимость спасательных работ, похоже, что нам придется распрощаться.
Он приступил к осмотру станции. Палатки не было. Припасы, кухонная утварь и одеяла, которые она накрывала, были разбросаны по берегу беспокойного моря. Брезент был содран с длинной груды ящиков. В беспорядке были свалены красные барабаны каппа-концентрированного ракетного топлива, длинные цилиндры баллонов с кислородом, яркие канистры с бензином, разнообразные коробки с продуктами и оборудованием.
Но где же леди астроном? Внезапно безрассудная тревога охватила сердце Ли. Он был слишком хорошо закален, уверял он себя, чтобы чрезмерно заинтересоваться какой-то девушкой — особенно женщиной-ученым, которые, к тому же, он совершенно не нравился. Но он побежал через разбитый лагерь, выкрикивая ее имя с дрожью в голосе.
— Мисс Гейл! Вы слышите меня? Элен!
— Доктор Гейл, если вы слышите!
Ее резкий голос донесся изнутри длинного барака обсерватории. Половина металлической крыши была содрана. Большинство оборудования внутри было разрушено громадным валуном, который ветер швырнул с темных утесов наверху. Но стройная спокойная девушка, за исключением пришедших в беспорядок коротких рыжих волос и грязного пятна смазки на загорелой щеке, выглядела нетронутой. Она печально перебирала клубок изогнутых рычагов и разрушенных записывающих цилиндров.
— Нет больше бароциклонометра, — сказала она. — Но мои визуальные наблюдения говорят о том, что нам крайне необходимо срочно связаться с внешним миром. Я думаю, мои наихудшие опасения оправдались.
— Ладно, доктор Гейл, — предложил Ли, — если вы обнаружите, что вам необходимы мои услугах, вы только скажите.
— Я сомневаюсь, что вы будете очень полезны, — из рассеянности в ее голосе он знал, что она отдает ему менее половины своего внимания; ее глаза все еще спокойно оценивали разбитое оборудование. — Если вы можете отремонтировать свой самолет, вы лучше улетайте отсюда до завтрашнего утра. Манумоту — опасное место, особенно сейчас. И мне кажется, вы обнаружите, что во мире есть более насущные дела, чем организация спасательных экспедиций с целью найти пропавших пилотов.
— Благодарю вас, доктор, — поклонился Ли. — Я надеюсь, вы сможете выдержать удар. Полагаю, что летные дни «Феникса» закончились.
— В таком случае, — ее голос был абсолютно спокоен, — вы лучше займитесь спасением того, что можно, из снабжения и оборудования. В конце концов, если мои опасения верны, не будет большой разницы в том, покинете вы Манумоту или нет.
Ли провел все утро, складывая разбросанные ящики и цилиндры так, что они образовали три стены крошечного укрытия, покрывая его разорванным брезентом и собирая пищу и полезные вещи, найденные на пляже.
В полдень, когда он понес тарелку с едой и дымящуюся жестянку свежего кофе девушке в здание обсерватории, он нашел ее покрытую грязью, работающую в полной тишине с рукояткой маленького двигателя-генератора. Она отмахнулась от него.
— Нет времени на еду, — сказала она. — У меня есть данные крайней важности, которые я должна отправить. Мне необходимо, срочно связаться с Вашингтоном и нашей лабораторией в Аламогордо. Но что-то не в порядке с этой установкой.
Ли бросил быстрый взгляд на упрямый механизм. Он поставил тарелку на пустую упаковочную коробку рядом с ней и закатил свои рукава.
— Не пришло ли вам на ум, — поинтересовался он, — что, что зарабатывая себе на жизнь последние десять лет полетами с помощью бензиновых двигателей, я пожалуй что-то знаю о них? Я вижу, что ваш карбюратор разбит. Если вы съедите обед, я сделаю вам новый.
На ее лице появилось усталое облегчение.
— Если вы можете это сделать, — согласилась она. Пока Ли искал жестяные куски и пустые консервные банки, она села на бетонный пол возле упаковочной коробки, глотала горячий кофе, заглотила с жадностью сэндвич с консервированной ветчиной и потянулась за другим. Посреди этого движения ее рыжая голова упала на колени. Ли услышал длинный вздох и понял, что она уснула.
— Бедное дитя, — пробормотал он. Даже урчание маленького мотора через десять минут не разбудило ее. Ли согнул прикрепленную жесть, которая регулировала смесь, затем быстро проверил соединение коротковолнового передатчика.
Он переключил на прием. Статика сердито заворчала ему. Незнакомый вид статики. Ее хныкающее завывание странно напоминало рев прошедшего шторма. Оно регулярно нарастало и падало.