Город золотых теней

– Прошу вас, председатель. – Уэллс, похоже, забавлялся. – Это все риторика. А нам нужны ответы.

– Я не так тороплюсь, как вы, – невозмутимо проговорил Осирис. – Однако иногда прибываю в то же место, что и вы, хотя шаги мои не столь быстры. Сейчас как раз такой случай.

– О чем вы говорите? – Теперь уже Пта был застигнут врасплох.

– Все очень просто. Если сказанное вами верно, то я не заслуживаю доверия Братства. В этом мы согласны. Да и проект не может продвигаться дальше, если между нами нет солидарности. Поэтому я предлагаю изучить проблему как можно более тщательно, исследовать все доказательства, а затем поставить вопрос на голосование. Сегодня же. Если Братство проголосует против меня, я немедленно сложу с себя полномочия. Согласны?

Гор резко кивнул.

– Так будет справедливо.

Пта тоже согласился, но чуть медленнее, вынюхивая подвох. Никакой ловушки Осирис не ставил – он до сих пор был ошеломлен прозвучавшими обвинениями, – но уже давно для себя решил, что лучше умереть, вонзив зубы в глотку врага, чем тихо угаснуть. До сих пор такой выбор перед ним не стоял.

– Во-первых, – начал он, – хотя ваш отчет поразительно подробен, не сомневаюсь, что Братство захочет выслушать двух упомянутых в нем сотрудников. – Остальные закивали, и он принял их согласие, вежливо наклонив голову в маске. – Вы их, разумеется, допросили?

– Разумеется. – Пта снова обрел уверенность, а это плохой признак.

Осирис отчасти надеялся, что проведенные в ТМФ допросы окажутся слишком энергичными. Трудно полагаться на показания мертвых свидетелей, даже на голографические записи допросов – информацией теперь так нетрудно манипулировать. Нельзя, конечно, утверждать, что ВР в режиме реального времени неподвластна манипуляциям, но такой процесс неизмеримо сложнее.

– В таком случае, вызовите их. Разумеется, по отдельности. И поскольку обвинения направлены против меня, позвольте мне провести допрос. Не возражаете?

– Конечно, нет, – согласился Пта, но это, похоже, не понравилось его сокологоловому приспешнику.

Это польстило Осирису – они и сейчас боялись его, особенно его легендарного мастерства. И уж он постарается оправдать их страхи.

Владыка Жизни и Смерти махнул рукой. Стол исчез, теперь члены Эннеады сидели в круге, каждый в похожем на трон кресле. Секунду спустя в центре круга возникли две фигуры, худая и приземистая, обе неподвижные, как статуи. Выглядели они вполне по-человечески и казались странно неуместными среди звериных морд. К тому же, как и подобало презренным смертным в стране богов, они были вдвое меньше самого маленького из членов Эннеады.

– Это мои работники Шумейкер и Миллер, – сказал Пта. – Их персональные данные указаны в нашем отчете.

Осирис подался вперед и вытянул обмотанный бинтами палец. Один из людей, тот, что постарше, бородатый и крепко сложенный, шевельнулся, словно стряхнул с себя оцепенение.

– Дэвид Шумейкер, – нараспев произнес бог, – твоя единственная надежда в том, чтобы ответить на все вопросы с максимальной честностью. Ты понял? – Мужчина удивленно распахнул глаза. После последнего допроса его, несомненно, погрузили во мрак искусственного сна. И очнувшись в подобной обстановке, он, мягко говоря, утратил ориентацию. – Повторяю, ты понял?

– Где… где я?

Повелитель Верхнего и Нижнего Египта шевельнул пальцем. Мужчина скорчился, крепко зажмурившись и оскалив зубы, – его терзала невыносимая боль. Быстро избавив его от индуцированной боли, Осирис принялся наблюдать, как подергиваются мышцы Шумейкера, зная, что это видят и прочие члены Братства. Никогда не помешает напомнить им, на что он способен. Он был здесь богом и обладал способностями, недоступными другим даже в их собственных владениях. Так пусть вспомнят об этом еще разок.

– Попробую снова. Твоя единственная надежда – отвечать на все вопросы с полной откровенностью. Ты понял?

Бородатый мужчина кивнул. Его сим, генерируемый голографической клеткой, в которую он был заключен, уже смертельно побледнел от ужаса.

– Хорошо. И пойми также, что испытанная тобой боль отличается от нормальной. Она не вредит твоему телу. Ты не можешь из-за нее умереть. А это означает, что я могу причинять тебе ее столько, сколько пожелаю. – Он помолчал, позволяя осознать эти слова. – А теперь ты расскажешь нам все о событиях, которые побудили тебя вмешаться в нормальную работу системы Грааля.

В течение следующего часа Осирис подверг Шумейкера подробнейшему допросу о его (и Глена Миллера) работе системного инженера в сети «Иноземье». Медленные ответы и даже паузы, во время которых пленник пытался вспомнить подробности, немедленно встречались активацией болевого рефлекса, которым Осирис управлял, как дирижер оркестром, мгновенно решая, какой длительности болевой шок побудит к быстрому и честному ответу. Но несмотря на болевой кнут, Шумейкер лишь повторил то, что уже рассказал спецам по безопасности в ТМФ. Он получил внешне вполне законный приказ модифицировать следящие элементы, посылающие данные о местонахождении субъекта в системе, но никак не мог знать, что со временем эти изменения сделают слежение за ним невозможным. Приказ пришел к нему по обычным каналам управления – хотя сотрудники безопасности ТМФ позднее доказали, что одобрение руководства, которым сопровождался приказ, было вполне очевидной подделкой – и, что самое важное, включало в себя разрешение самого председателя, которое подделать невозможно.

Председатель, живой Повелитель Обеих Земель, отнюдь не обрадовался, вновь услышав обвинение в свой адрес.

– Разумеется, если бы ты был пробравшимся в систему шпионом, то сказал бы то же самое. А если бы обладал достаточно высоким болевым порогом, то продолжал бы это повторять, какие бы намеки я ни вкачивал в твою центральную нервную систему. – Он нахмурился, разглядывая задыхающийся и вздрагивающий сим. – Ты мог даже получить некий постгипнотический блок или нейронную модификацию. – Он повернулся к Пта: – Полагаю, вы просканировали обоих?

– Все указано в отчете, – улыбнулся тот. – Никаких определяемых модификаций.

– Гм-м-м. – Осирис сделал новый жест. Выросшие из пола металлические руки прижали распростертого пленника к полу. – Возможно, тут требуется более тонкий подход. – После его нового жеста появились суставчатые руки, снабженные прозрачными трубочками с иглой на конце. – Я прочитал, что у тебя подсознательное отвращение к медицинским процедурам и фармацевтическим препаратам. Наверное, после какого-то неприятного эпизода в детстве. – Осирис вытянул палец: руки наклонились, словно челюсти странного ядовитого насекомого, а иглы вонзились в различные мягкие части тела пленника. – Быть может, это поможет тебе заново обдумать свой рассказ, который я нахожу до отвращения лживым.

У пленника, до этого сносившего муки молча, прорезался голос. Когда по прозрачным трубочкам в его тело полились разноцветные жидкости, он испустил душераздирающий вопль. Вокруг игл расцвели черные и зеленые пятна, распространяясь под кожей, и пронзающий уши визг Шумейкера подскочил на новый уровень безумия.

Осирис покачал головой. Он приглушил вопли Шумейкера до слабого писка и оживил второго пленника.

– Я не собираюсь тебе рассказывать, где ты находишься, так что не утруждай себя расспросами. – У бога начало нарастать раздражение. – Рассказывать станешь ты. Видишь своего приятеля?

Второй пленник, чьи густые черные волосы и высокие скулы намекали на азиатское происхождение, кивнул, испуганно выпучив глаза.

– Так вот, Миллер, вы оба оказались настоящими сволочами. Вы вмешались в нормальное функционирование проекта «Грааль» и, что еще хуже, сделали это, не имея разрешения.

– Но мы получили разрешение! – крикнул Миллер. – Господи, ну почему нам никто не верит?

– Потому что лгать очень легко. – Осирис развел пальцы, и Миллера внезапно окружил стеклянный куб в три раза выше его роста. Некоторые из членов Эннеады подались вперед, точно зрители на вечернем шоу. – Но очень трудно лгать, когда борешься за здравость собственного рассудка. В твоем деле указано, что ты очень боишься утонуть. И я дам тебе шанс испытать этот страх, пока ты будешь вспоминать имя того, кто подбил тебя на эту мелкую шалость.