Страница 153 из 165
Саша молча, с видом побитой собаки, отправился к себе. Судя по всему, история с ванной шампанского стала его лебединой песнью в положении лидера тандема. Осипов выздоровел окончательно. «Ну и хорошо! Чем лучше для друзей, тем лучше для меня», – успокоил себя Саша.
Квартира в Нью-Йорке, на паях снятая для стажеров обеими фирмами, произвела на москвичей жуткое впечатление. Начать с того, что лестница была столь узкой, что подняться по ней на третий этаж, неся два чемодана, оказалось невозможно. Дальше больше… Две комнаты-спальни с кирпичными неоштукатуренными стенами разделялись тоненькой фанерной перегородкой, точь-в-точь как кабинеты в консультации Вадима. Слышимость предполагалась соответственная. Размеры же каждой позволяли вместить по полуторспальной кровати и по одной тумбочке. Вторая уже не влезала.
Гостиная тоже пугала неоштукатуренными стенами. Кроме малюсенькой кухоньки, отделенной чисто символической барной стойкой, в ней располагались два узких кресла и диван раза в полтора меньше, чем в прежней квартире. Словом, теснота и убожество.
При этом, если в Вашингтоне окна выходили на вишневые деревья, большую, обсаженную кустами парковку и бассейн, а ближайший дом напротив находился метрах в ста, то здесь, в Нью-Йорке, из окон открывался шикарный вид на стену соседнего дома, метрах этак в 5-7. Казалось, протяни руку и дотронешься до обшарпанного мрачного здания напротив. Ни о каком солнечном свете не стоило и мечтать. Обнаружился, правда, еще чулан в 5-6 квадратных метров, куда сгрузили багаж. Гардеробных, как в Вашингтоне, не было и в помине. Туалет и душ с поддоном – один на обе семьи.
Аренда этого «убожища», как узнали потом ребята, стоила полторы тысячи долларов в месяц. Цена вполне приличной подержанной машины. Объяснялось все крайне просто: до метро – пять минут пешком. «Местоположение, местоположение и еще раз местоположение» – эти три основных правила определения стоимости недвижимости друзья ощутили на собственной шкуре. Правда, за счет принимающей стороны. К счастью. Но комфортнее, даже с учетом этого важнейшего обстоятельства, квартира все равно не стала.
– Ну, кто скажет теперь, что Запад не загнивает? – злорадно поинтересовался Вадим. Ответа не дождался – Саша и обе жены пребывали в состоянии шока.
Ни Вадим в «Брайане», ни Саша в «Абрамовитце» с профессиональной точки зрения были абсолютно никому не нужны. Но, надо отдать американцам должное, приняли их по всем правилам американского гостеприимства. Каждый удостоился приема в честь знакомства, «Welcome-party», новые коллеги улыбались им во весь рот, дружески похлопывали по плечу, сообщали: «Мы так вас ждали!»
Американцы были бы не американцами, не сумей они извлечь пользы из приезда советских стажеров. Здесь и сейчас. Пиарщики обеих фирм организовали заказные статьи о лидирующих позициях своих юридических контор на развивающемся направлении американо-советского сотрудничества. «Брайановцы» даже устроили показ небольшого телеинтервью с Вадимом в передаче «Доброе утро, Америка», что по местными меркам было весьма престижно.
Назавтра после выхода программы в эфир Вадим понял, что такое телевидение в Америке. Вечером он вместе с Леной, Олей и Сашей отправился в маленький продуктовый магазин в квартале от дома. Завидев Вадима, хозяин-индус заохал, заахал, разулыбался, а голова его заходила из стороны в сторону, как у китайского болванчика. Всем покупателям, было их, правда, всего трое, не считая ребят, он стал объяснять, что вот этого господина вчера показывали по телевизору, что он великий советский юрист, приехавший обучать американских правоведов советским законам. Лена расплылась в довольной улыбке, Вадим засмущался, Саша испытал понятную ревность, но в очередной раз заставил себя порадоваться за друга. Оля бросилась к прилавку с зеленью, благо тот оказался ближайшим, и начала нервно перебирать пучки укропа и петрушки, хотя покупать их никто не собирался. Свежая зелень была ребятам не по карману. Не Союз все-таки…
Однако Осипов приехал в США не за дешевой телевизионной популярностью. Наступало время доказать, что он приехал не только учиться, но и учить. В конце концов он представляет Советский Союз, вторую сверхдержаву на планете!
В нью-йоркском офисе стажировку Вадима курировал Дэвид Строй. Он совсем недавно стал партнером, и это о многом говорило Осипову. Во-первых, юниор-партнер, то есть младший в этой категории, должен был вкалывать ничуть не меньше, чем ассоциатор (по-нашему, штатный сотрудник). Если ассоциатор получал зарплату (правда, как правило, она составляла меньше трети от того, что он отрабатывал на клиентах своего начальника-партнера), то юниор-партнер обеспечивал сам и собственные доходы, и своих ассоциаторов. Разницу в положении Дэвида и Стэна демонстрировал даже телефонный справочник. Если под фамилией Джонса стоял список 12 ассоциаторов, работавших на него и «из-под» него, то фамилию Строя сопровождали всего два имени.
Разумеется, Строю советский стажер не нужен был ни с какого боку. Ему подсунули Осипова «в нагрузку». Вадим понимал, что из этой ситуации можно кое-что извлечь. В чем задача Строя, кроме, разумеется, зарабатывания денег? В том же, в чем и у Вадима – обратить на себя внимание.
Через несколько дней после своего американского эфира Вадим позвонил Дэвиду и попросил его принять. Строй промурыжил стажера до конца дня. Вадим ждал спокойно, без раздражения. Его веселила мысль о том, как забегает, засуетится Дэвид, когда он изложит ему суть своей идеи. Так оно и получилось.
Вадим предложил чрезвычайно простую вещь. Он уже несколько раз сам присутствовал на платных обедах, куда его отправлял Джонс. Делалось это так: организаторы приглашали известного докладчика, например иностранного посла, популярного сенатора, обласканного прессой прокурора или телезвезду и продавали билеты на этот прием. Несложно подсчитать, что при стоимости обеда, а по-американски «ланча», 20 долларов (максимум) и стоимости билета 250 долларов (минимум), «навар» организаторы имели более, чем приличный. При этом стоит учесть, что ни посол, ни сенатор, ни прокурор гонорар за выступление получать были не вправе. Сенатор, конечно, мог намекнуть на необходимость перечислить «лишние» деньги в благотворительный фонд или фонд его партии, но и тогда организаторам немало перепадало.
Осипов часто говорил про себя в Москве, выслушивая очередной комплимент клиента: «Я не умный, у меня память хорошая». Здесь именно по этому алгоритму мозги и сработали.
Идея Вадима организовать для клиентов «Брайана» платный ланч с докладом известного советского адвоката Осипова вызвала у Строя не просто энтузиазм, а нечто вроде восторженной истерики. Дэвид сразу принялся кому-то звонить, диктовать секретарше меморандум для рассылки членам Управляющего комитета, интересоваться мнением собственных клиентов, придут ли? Вадим минут 10 понаблюдал за этой суетой, потом встал и сказал, что ему пора домой.
– Как? – крякнул Строй. – Сейчас самый ответственный момент. Ты не можешь уйти.
– Извини, Дэвид, должен, – безразлично отозвался Вадим. – Меня жена ждет. Я обещал быть дома не позже 7.
– Ты шутишь? Мы здесь вкалываем с 10 до 10. Меньше ни один юрист в Нью-Йорке не работает.
– Это либо от жадности, либо от неумения организовать работу, – уел коллегу Вадим.
– Что ты имеешь в виду? – вытаращился на наглеца Строй.
– Я имею в виду следующее: я позвонил тебе в 10 утра и попросил меня принять. Ты принял меня в шесть. Это моя вина?
– Но я же не знал, что у тебя такое интересное предложение! – Большей глупости Строй сморозить не мог.
– А ты раньше слышал от меня пустые предложения? – Вадим не упустил случая воспользоваться тем, как Строй подставился.
– Нет, – признался Дэвид.
– Я не учу тебя жить, но скажу, что у меня есть правило – считать умным каждого, пока он не докажет обратного. – Вадим решил, что на сегодня со Строя хватит, стоило пожалеть ровесника. – Вот сегодня, поняв и приняв мою идею, ты мне доказал, что ты – умный, что с тобой хорошо вместе делать бизнес.