Страница 138 из 165
«Радоваться надо, а я реву!» – попыталась взять себя в руки Лена и зарыдала еще горше.
В пятницу вечером Вадим с Сашей были предоставлены самим себе. Нэнси с мужем, Сашины хозяева, отправились на какую-то «пати», как американцы называли все сборища, от официального приема до дружеской вечеринки. Ну а Барбара, та вообще по вечерам дома практически не бывала, а на сей раз и Джона, своего мужа архитектора, потащила куда-то за собой.
Поскольку Сашины хозяева дома курили, а Вадимовы – нет, ребята по вечерам, перед сном, сидели в «бейсменте» дома Нэнси. Вадим мог курить. Саша бросил год назад, но его табачный дым не раздражал.
– Ну что, подведем итог нашего двухнедельного пребывания в славных и великих Соединенных Штатах Америки? – Вадим привык все систематизировать, но для большего успеха нужна была либо бумага, либо слушатель.
– А почему с такой иронией? – Саша, наслаждавшийся новыми впечатлениями, веселой компанией, приветливостью американцев, явно не хотел выслушивать очередные занудства Вадима по поводу того, как здесь все плохо.
– А почему без? Саш, ты сам посуди, нам оно надо? Две недели морочат голову какой-то фигней, суть которой – как здесь все прекрасно. Ты что, подтекста не чувствуешь? Вы, мол, там в Союзе все козлы и не умеете правильно жить.
– В чем-то они правы! Согласись, – живут они и легче, и проще, чем мы.
– Да?! – Вадим взорвался. – А они через войну прошли?! У них 37-й год был?! Лучше, говоришь? А ты бездомных видел? Бомжей, спящих на вентиляционных решетках, видел? А нищих на каждом перекрестке?!
– Понял! Ты мне еще расскажи о светлом будущем! Да, не забудь упомянуть про построение коммунизма к 1980 году! – Сашу тоже понесло по полной программе. – Оставим бомжей, у нас своих «чердачников» хватает. Только у нас за это сажают, а здесь – твое личное дело! Ты мне лучше объясни, почему у них в любом сортире всегда есть туалетная бумага, а у нас ее в химчистку носить надо? Ты когда, вспомни, в последний раз покупал туалетную бумагу? Не по блату, а так просто, зашел в магазин и купил?
– Я смотрю, у тебе восприятие мира через жопу в основном идет!
– А у тебя через желчный пузырь! Ты вообще умеешь радоваться жизни? Или ты просто им завидуешь?
Может, и завидую, – Вадим сразу как-то сник. Обвинение в том, что он не умеет радоваться жизни, неожиданно напомнило про дом, про Москву: в последнее время он эту фразу слышал постоянно и от Лены, и от мамы. Спорить с Сашей сразу расхотелось. – Домой хочу!
– Так и скажи, сломался! И нечего на американов переть! Они не виноваты, что тебе комфортно в болоте. Тебе свежий воздух противопоказан! – Саша добивал друга. Если Вадим быстро вспыхивал, но так же быстро успокаивался, то Сашу завести было трудно, но отходил он несколько часов.
Зазвонил телефон. Нэнси просила Сашу в ее отсутствие всегда брать трубку, поскольку не доверяла своему автоответчику после того, как год назад он не записал важнейший звонок богатого клиента и она прилично попала на деньги. Сашу вовсе не раздражала работа секретарем, – он считал, что общение по телефону прекрасно развивает языковые навыки. Вадим, кстати, «телефонный английский» не понимал на 90 процентов.
Саша взял трубку. Его лицо сначала отобразило удивление, – спрашивали Александра, а потом радость. Услышав «Хай, Стив!» – Вадим понял почему. Милейший улыбчивый Стив заботился о стажерах как о родных детях и вызывал у всех только самые теплые чувства.
Саша говорил со Стивом несколько минут, обмениваясь, судя по хохотку, какими-то шутками. Вадим не следил за разговором, – думал о Москве. Неожиданно он услышал свое имя. Саша протягивал ему трубку. Вадим, недовольный, встал и подошел к телефону.
Суть того, что понял Вадим из слов Стива, сводилась к необходимости завтра встретиться. Вадим вернул трубку Саше, чтобы тот уточнил, где и во сколько.
Закончив разговор, Саша спросил:
– А зачем он тебя вызвал?
– Не знаю, он не сказал, – безразлично отозвался Вадим.
– Я поеду с тобой!
Первое, что бросилось в глаза Вадиму и Саше в кабинете Стива, – фотографии, разложенные на столе. Он, как всегда, с радостной улыбкой произнес традиционное «Хай!» и пригласил их присесть на диван, стоявший поодаль.
«Семейные фотки изучает. Сентиментальный толстяк!» – подумал Вадим и тут же устыдился своей мысли. Сам он каждый вечер перед сном перебирал пять взятых из Москвы фотографий. Три с Леной и две с Леной и Машей.
Первые вопросы Стива были вполне ожидаемыми: «Нравится ли вам стажировка? Интересно ли?» Но что-то подсказывало Вадиму, что ответ Стива абсолютно не интересовал. Взгляд американца был напряженным, но главное, пальцы рук – они выдавали его волнение. Не по поводу же ответа на эти риторические вопросы?
Саша взял инициативу в свои руки и с восторгом стал живописать, как все здорово и интересно. Вадим заметил, что Сашка тоже о чем-то догадывается, уж чересчур он был подробен и наигранно весел. Тянул время? Пытался понять, что происходит на самом деле?
Неожиданно, даже не поворачиваясь к Вадиму, Саша вставил в английскую фразу вопрос по-русски: «А ты заметил, он даже не удивился, что мы приехали вместе?» – и продолжал рассыпаться в восторгах Америкой.
«Действительно, а почему он не спросил о Саше?» – напрягся Вадим, но сам сразу и ответил: «Обычная американская вежливость!»
Стив перебил Сашу на полуфразе и обратился к Вадиму:
– А ты что думаешь?
– Я согласен с Сашей.
– Для тебя стажировка важна?
– Да, – Вадим старался отвечать односложно.
– Ты все понимаешь, что на лекциях говорят?
– Да.
– А почему вопросы твои задают другие, а не ты сам? Тебе трудно говорить по-английски? – в голосе Стива прозвучал нажим. Это был, собственно, не вопрос, а утверждение.
– Нет, я стесняюсь.
– Ты?! – неожиданно Стив чуть не заорал. Улыбка, дурацкая постоянная американская улыбка, вмиг исчезла с его лица. – Тогда объясни мне, что вот это значит?! – Стив вскочил и подлетел к своему письменному столу, на котором были разложены фотографии.
Саша от крика Стива вжался в кресло, так неожиданно прозвучал переход от милой беседы к скандалу.
– Идите сюда! – приказал Стив.
Саша с Вадимом подошли к столу. На фотографиях стажеры писали тест. В основном аппарат запечатлел Вадима и Мишу Полякова, у которого Вадим и списал почти все ответы.
Саша удивленно смотрел то на фотографии, то на Стива, то на Вадима. Вадим же сразу понял, о чем речь. «Это не доказательства!» – мозги заработали по-адвокатски. На этой полянке Стиву против него ничего не светит. Вадим сразу как-то успокоился.
– Ничего! – с вызовом ответил Вадим. И, подпустив в голос металла, что он умел делать превосходно, с вызовом повторил: – Это не значит ничего!
– А то, что у вас с Поляковым совершенно одинаковые ошибки, это тоже ничего не значит?! – Стив вопил в полный голос. Изо рта брызгала слюна.
– А может, Поляков списывал у Вадима? – попытался возразить Саша.
Стив перевел взгляд на добровольного адвоката Осипова и с еще большей яростью возопил:
– Поляков говорит по-английски свободно, а господин Осипов двух слов связать не может!
Вадим молчал. Саша тоже осекся и затих. Стив продолжал голосить, размахивать руками, брызгать слюной. Вадим совершенно успокоился. Так бывало всегда, когда он понимал, что битва началась, что избежать кровопролития не удастся. Теперь нервничать нечего. Надо просто быстро соображать. Найти слабую сторону противника и ударить именно туда. Один раз, насмерть. Кто прав на самом деле – значения не имеет. Важно, кто победит.
Саша совершенно растерялся. Для него превращение приветливого, улыбающегося Стива в агрессивного, дико орущего, разъяренного прокурора-обличителя, преисполненного не просто праведным гневом, но и ненавистью, явилось полной неожиданностью.
«Чего он так нервничает? Он не просто злится, он нервничает. Он чего-то боится», – размышлял Вадим. Что именно кричал Стив, Вадим не понимал, да и просто не слушал. «Надо его остудить. Так я ничего не вычислю. Или дать отораться?» Вадим почесал подбородок, повернув при этом голову в сторону окна. Всем своим видом он выражал полнейшее безразличие к происходящему. Играл, конечно, но теперь уже было важно именно это и только это – кто кого переиграет.