Полночь

— Ах, папа! — Я подняла брови. — Не волнуйся, Жасмин сказала, что ближе к вечеру её папа сам отвезёт меня домой.

— Джонатан Дэй отвезёт тебя домой! Представляю, какая у него шикарная машина! — сказала мама.

— Только убедись, что он не выпил. Знаю я этих артистов. Один парень из «Сан-Франциско» как раз на днях угодил к нам — допился до столбняка, честное слово! Кто-то из наших его прищучил, когда он завернул помочиться в чьём-то палисаднике. Не очень-то приятно, правда?

— Это отгоняет лисиц, — сказала мама. — Что ты на меня так смотришь? Они после этого не станут рыть норы в саду.

— Что их отгоняет? — не понял папа.

— Запах человеческой мочи.

Мама выговорила это слово со смущённым видом и тут же покраснела.

— Да ты просто кладезь полезных сведений, Айрис. — Папа поймал мой взгляд и ухмыльнулся, как бы предлагая вместе посмеяться над мамой. Я со стыдом улыбнулась в ответ — мне было необходимо привлечь папу на свою сторону.

Я думала, что Уилл ещё спит. По выходным он встаёт поздно, только к полудню выползает на кухню и начинает шарить в поисках еды. Но когда я поднялась наверх за курткой, он вышел на площадку, босой, в старом махровом халате.

— Куда это ты собралась с утра пораньше? — поинтересовался он, кивая на мою куртку.

— В гости к Жасмин, — гордо ответила я.

— Ах, чудненько, чудненько! — пропищал он глупым девчачьим голоском.

Я посмотрела на его бледное лицо, на тёмные круги под глазами. Конечно, он надо мной насмехался, но вдруг ему обидно, что у него нет друга, к которому можно было бы пойти? На самом-то деле, может, ему не так уж нравится быть одиночкой?

Мне вдруг стало жаль его, и я чуть не бросилась ему на шею.

Уилл сморщил нос и попятился.

— Уйди, Фиалка. От тебя воняет!

Я надушилась жасминовыми духами. Сама купила себе маленький флакончик.

— Ничего подобного! — возмутилась я.

Это от него самого воняет немытым мальчишкой и мятыми простынями! Он зевнул, потянулся, поскрёб лохматую голову.

— Я тут подумал — мы с тобой уже сто лет не гуляли по Бромптонским лесам. Хочешь, прошвырнёмся?

Я только глаза раскрыла. Когда-то давным-давно он один раз взял меня с собой, и мы провели волшебный день в Бромптонских лесах. Доехали на автобусе до деревни Бромптон, потом прошли несколько миль под раскидистыми ветвями старых дубов. То и дело накрапывал дождик, но листья на деревьях были такие густые, что защищали не хуже зонтика.

У меня в кармане была фея Стрекоз с аккуратно сложенными бирюзовыми крылышками из прозрачного тюля. Время от времени я засовывала руку в карман и тихонько поглаживала её. Уилл вёл меня через лес по каким-то едва заметным путаным тропинкам. Я послушно брела за ним, потому что была ещё совсем маленькая и думала, что он всегда знает, куда идёт. Он привёл меня к таинственному зеленому пруду в самой глубине леса, где над изумрудной водой носились настоящие стрекозы. Уилл вытащил у меня из кармана фею Стрекоз, расправил ей крылышки и побежал вокруг пруда, подняв её над головой.

Я знаю, что он все время держал её в руке, и все-таки, помню, мне чудилось, что она иногда взмывает вверх сама по себе, раскинув сверкающие крылья, перебирая по воздуху зелёными ножками.

Я много раз упрашивала Уилла вновь пойти к этому пруду. Иногда он отнекивался, мол, занят. Иногда говорил, что я просто ненормальная, если готова переться пешком невесть в какую даль, лишь бы повидать какой-то несчастный заросший пруд. В последний раз, когда я его попросила, он рассеянно посмотрел на меня и сказал: «Бромптонский лес? А разве мы там когда-нибудь были? Я даже не знаю, где это».

А сейчас он ждал моего ответа, и глаза у него блестели, почти такие же зеленые, как зачарованный пруд.

Я сказала:

— Давай завтра.

— Завтра я не могу. У меня другие планы. Сегодня, — сказал Уилл.

— А сегодня у меня другие планы, Уилл. Ты же знаешь, я иду к Жасмин.

— Пойди к ней завтра, — сказал Уилл.

Я задумалась. Наверное, можно позвонить Жасмин, выдумать, якобы у меня болит голова, или разболелся живот, или что-то случилось в семье. Она поймёт. Я представила, как мы идём с Уиллом по лесу и ищем зелёный пруд. Я уже не маленькая, чтобы играть в фею Стрекоз, но все-таки могла бы прихватить её с собой в кармашке — вроде талисмана на счастье.

Уилл с едва заметной улыбкой читал мои мысли. Он очень хорошо меня знал.

Но и я его знала. Знала, для чего он это делает. Ведь стоит мне согласиться и все отменить с Жасмин, как он пойдёт на попятный, будет долго ломаться и в конце концов окажется, что поехать со мной в Бромптонский лес он все-таки не может. И даже поленится придумать убедительную причину.

Надоели мне эти игры.

А может, мне больше хочется общаться с Жасмин, чем с Уиллом!

Да, мне гораздо больше хочется повидаться с Жасмин.

— Уилл, я сегодня иду к Жасмин.

Я прошла мимо него к лестнице. Он не окликнул меня. Я не оглянулась.

Мне хотелось пойти к Жасмин как можно скорее. Сейчас только девять часов, но я подумала, что она не будет против. Она ведь сама просила прийти пораньше.

— Давай я хоть отвезу тебя туда, — сказал папа.

От этого мне было не отвертеться. Я не хотела оставаться с папой вдвоём, тем более что он опять стал насмехаться над мамой.

— Просто смешно, как её потрясла твоя новая знакомая и её родители-артисты, — говорил папа. Он нарочно растянул последнее слово — арти-исты, как будто намекал, что они сами так произносят. — Так какая у этого Джонатана машина?

— Не знаю, пап.

— Ты вроде говорила, он отвозил тебя домой в тот вечер?

— Ну да, но ты же знаешь, я совсем не разбираюсь в марках автомобилей.

— По крайней мере, она у него большая и шикарная?

— Да нет, обыкновенная, — неопределённо ответила я.

— Честное слово, Фиалка, наблюдательности у тебя, как у комара.

— Что делать, я же не профессионал, как некоторые, — сказала я.

— А чем ты собираешься заниматься, когда вырастешь, солнышко? Все ещё мечтаешь о шитьё? Сестрица Сюзи шьёт сорочки для солдатиков! Что ж, может, хоть папке своему сошьёшь пару сорочек.

— Я не собираюсь шить рубашки, папа. Я хочу заниматься дизайном. Знаешь, что-то в духе моих фей.