Страница 42 из 50
— Классно смотрится! Сплети и мне! — потребовала Флора.
Алиса послушно выполнила её просьбу. Из длинных травинок браслет получился красивее, и плетение выглядело аккуратнее, но мне было всё равно — я первая получила браслет в знак дружбы.
— Пойдём примерим твои настоящие украшения, Алиса, — сказала Флора. — Можно я надену твой серебряный колдовской браслет?
Откуда она знает про Алисины драгоценности? Что за наглость! Надо же — вздумала нацепить мой любимый браслет с маленьким Ноевым ковчегом! Мне показалось, что все микроскопические жирафы, слоны и тигры вцепились в меня острыми, как бритва, зубами.
Алиса смутилась, когда мы пришли к ней в комнату.
Открыла шкатулку и не сводила глаз с маленькой балерины, кружившейся на крышке. Потом стала перебирать сокровища: потрогала крошечное золотое сердечко на цепочке, маленький браслетик, который носила, когда была малышкой, и нефритовый браслет для щиколотки, и серебряный медальон, и блестящую брошку-собачку Скотти. Она попробовала нацепить все кольца на один палец — русское золотое, и викторианский гранатовый перстень, и все дешёвые подделки из рождественской хлопушки, но не дотронулась до серебряного колдовского браслета. Флора наклонилась и схватила его.
— Обожаю этот браслет, — сказала она, щёлкнув пальцами по каждому оберегу. — Особенно Ноев ковчег. Джемма, видишь, в нём спрятаны микроскопические животные?
— Знаю, — отозвалась я. — Сама его люблю и всегда надеваю, когда мы наряжаемся.
— Я первая попросила! — воскликнула Флора.
Алиса посмотрела на меня беспомощным взглядом.
— Ладно, — ответила я, пожав плечами, — надевай его, Флора.
Лучше не вредничать — в конце концов, мне первой сплели браслет дружбы. Только это имело значение. Ещё поношу — впереди целая жизнь.
Алиса с Флорой нацепили на себя все украшения.
— Хочешь вместо вечернего платья надеть мою розовую ночную рубашку? — предложила Алиса.
— Нет уж, спасибо! Ты ведь знаешь, я терпеть не могу розовый цвет!
Вдруг меня осенило — посреди Алисиной розовой комнаты это звучит грубо и бестактно.
— Не люблю розовую одежду, — исправила я оплошность. — Розовый прекрасно смотрится на мебели, шторах и стенах. Просто я равнодушна к розовым платьям.
Подошла к подоконнику и взяла Мелиссу.
— Она тоже не любит розовые рюшки, — сказала я, расстегнув её шелковое платье.
— Поосторожнее обращайся с Бутоном Розы! Это антикварная кукла! — предостерегла Флора.
— Сама знаю! Что за дурацкое имя? Её зовут Мелисса!
— Да, только мне не нравится. Бутон Розы гораздо красивее и больше подходит к платью, которое я подарила.
— А я подарила Алисе свою куклу Мелиссу! — воскликнула я, бросив на ковёр розовое платье с рюшками.
Мелисса с облегчением вздохнула — куда как лучше остаться в родных белых панталонах и нижней юбке!
— Ты не могла подарить ей антикварную куклу, — сказала Флора. — Алиса говорила, ты из бедной семьи.
Щёки у подруги порозовели, как скользкий материал кукольного платья.
— Нет, я этого не говорила, Флора! Джемма действительно подарила мне эту куклу. Правда, мне не совсем удобно её у себя держать. Хочешь — забери её сейчас, Джемма!
Во мне боролись противоречивые чувства — я крепко прижимала Мелиссу к груди, точно обнимала любимую бабушку.
— Ладно, пусть живёт у тебя! Только пообещай мне — она останется Мелиссой. Ей не нравится имя Бутон Розы!
— Она кукла, Джемма, и не умеет думать, — возразила Флора.
Где уж ей понять, что значит для меня Мелисса! Тёмные стеклянные глаза куклы гневно сверкнули. Я и сама возненавидела Флору.
Потом тётя Карен позвала нас пить чай в саду. Постелила на стол зелёную скатерть в жёлтую клетку, принесла салфетки в той же цветовой гамме. Еда соответствовала зелено-жёлтому настроению — сандвичи с огурцами, золотистые куски пиццы, пирог с сыром и луком, зелёный салат, лимонное пирожное и творожный торт.
Я в тревоге оглядела стол:
— А где мой торт, тётя Карен?
— Ах да, дорогуша, прости, я и забыла. По-моему, на столе и без того много еды. Может, оставим твой торт на потом?
— Но я ведь скоро уеду с дедушкой! Пожалуйста, разрешите мне сейчас разрезать торт. Я быстро найду для него место! — сказала я, отодвигая тарелки.
— Хорошо, хорошо, не суетись! Я сама всё сделаю, — остановила меня тётя Карен.
Она пошла на кухню и вернулась с моим тортом на белой тарелке. Весь покрытый толстым слоем шоколада и маленькими розочками из крема, он очень аппетитно выглядел. Сверху красовалась глазуревая надпись: «Алиса и Джемма».
— Ах, Джемма! — воскликнула Алиса. — Чудесный торт!
— Боже мой, Джемма! Только не говори мне, что ты сама его испекла! — удивилась тётя Карен.
— Выглядит восхитительно! — сказал дядя Боб и ободряюще мне улыбнулся. — Пожалуй, отрежу себе кусок побольше!
— Ах, нет! Мы с Алисой должны его вместе разрезать! — сказала я, кидаясь к торту.
Тётя Карен вздохнула.
— Не забывай, что ты в гостях, Джемма! — сказала она и, неодобрительно приподняв брови, посмотрела на маму Флоры.
— Можно нам самим разрезать торт? — спросила Алиса.
— Да, девочки, конечно, — тогда наконец мы все спокойно попьём чаю.
Она взяла кухонный нож и вручила его… Флоре.
— При чём здесь Флора?! Торт для нас с Алисой!
Наверное, это прозвучало крайне нахально и невоспитанно, но я не смогла сдержаться.
Тётя Карен испепелила меня взглядом.
— По-моему, ты слишком много на себя берёшь, Джемма! Флора, дорогая, давай, режь торт!
— Нет, нет! Вы не поняли! Мы с Алисой должны загадать желание! — воскликнула я, проталкиваясь к своему бесценному сокровищу.
Флора не выпускала нож из рук.
— Чур, первая загадаю желание! — И она вонзила остриё в шоколадную глазурь.
Я не смогла этого вынести. Протянула руку, схватила тарелку…
— Джемма, Джемма! Не надо! — закричала Алиса.