Страница 18 из 22
— Ну да. Я знаю, что тебе плохо.
— Слабо сказано.
— Прости. Даже не знаю, как спросить. Просто — Надин, не могу я выносить, когда ты такая. Мы подумали… мы с Магдой подумали… вдруг… вдруг…
— Что — вдруг? Прекратите обсуждать меня за моей спиной. Что вам, мало? — горько говорит Надин. — Да, да, радуйтесь, вы были правы насчёт Лайама, а я оказалась дурой.
— Что ты, мы вовсе так не думаем. Просто… ты говорила, что делала с ним… и я не могу выкинуть из головы… что, если ты пошла с ним до конца и… вдруг ты… — Я наклоняюсь и шепчу ей в самое ухо: — Вдруг ты забеременела.
Надин не шевелится. Я не дышу. Затем она поднимает голову. На ресницах блестят слезы.
— Нет, — говорит она. — Нет, я так и не решилась. И я не… Я хотела, хотела доказать ему, что люблю его, но каждый раз мне становилось так страшно и я была так напряжена, что ничего не получалось. И он назвал меня фригидной.
— Господи! Надин, ты что! Это грязная мужская уловка!
— Знаю. Но мне так хотелось доставить ему удовольствие. И в субботу он дал мне попробовать эту гадость — чтобы расслабиться. После танцев мы пошли бы домой к его другу, в спальню — Лайам думал, что я стесняюсь делать это в парке. Но пришли вы с Магдой. А потом я услышала этих девушек…
— Я знаю, как тебе было больно, но ты хотя бы вовремя поняла, что он за тип.
— Но я никак не могла поверить — а вдруг они говорили про другого Лайама?
— Шутишь? Они видели его. Вас вместе.
— Или они выдумали все это из зависти, чтобы его заполучить.
— Какая чушь!
— Так я и подумала. И решила встретиться с Лайамом, чтобы все выяснить.
— Не надо!
— И вчера после уроков я отыскала его у видеопроката. С ним была целая толпа, и он отказался со мной говорить. Сказал, что я кинула его в «Седьмом небе» и могу убираться ко всем чертям. Он сказал, я просто фригидная стерва, со мной всё равно что засунуть в пакет с мороженым горохом, все его приятели захохотали, а одна девчонка повисла у него на руке и начала издеваться надо мной…
— Бедная моя! — Я обнимаю её и прижимаю к себе.
— Только Магде не говори, хорошо?
— Ни слова, клянусь.
— Все так глупо. И стыдно. Он так со мной поступил, а я… я все ещё люблю его… Элли, я с ума сошла, да?
— Что ты. Это он буйный псих, по нему психушка плачет.
— Почему так вышло? Как бы я хотела, чтобы кто-то меня по-настоящему любил. Кто-то нежный и романтический. Как твой Дэн с его письмами.
Я набираю побольше воздуха.
— Надин… Мой Дэн…
Надин смотрит на меня:
— Да?
Я открываю рот. Вот они, слова, гудят в моей голове. Надо только заставить язык их выговорить. Давай же, Элли. СОЗНАВАЙСЯ!
— Его не существует.
Я выпаливаю это так быстро, что три слова сливаются в одно нелепое «Вонесуществут».
Надин непонимающе моргает. А затем уточняет:
— Элли! Так ты его выдумала?
— Почти что. Я вправду встретила на каникулах мальчика, но… А потом я столкнулась на улице с блондином, просто потрясающим, мы с ним даже поговорили — всего раз, но Дэн не он, Дэн тот, первый.
— Погоди, ничего не понимаю.
— Я сама запуталась. Понимаешь, Дэн не мой парень, да к тому же и не Дэн. Так что если по кому-то здесь и плачет психушка, так только по мне: навыдумывала всякого, а у самой даже и нет парня, по крайней мере, по-настоящему.
— Никак в голове не укладывается! Нет, вначале я тебе не поверила, но ты так убедительно рассказывала. Стой, а Магда знает?
— Нет! Я не вынесу, если она узнает. Она меня на смех поднимет. Не говори ей, Надин, ладно?
— Не буду, обещаю. Ну, Элли, мы друг друга стоим!
— И не говори.
— Мы друг друга стоим.
— И не говори.
— Мы…
— Не говори…
Мы так хохочем, что едва можем вымолвить слово. Одна из наших фразочек семилетней давности. Так здорово на минуту вернуться в детство. Мы катаемся по кровати от смеха — и понимаем, что наконец-то окончательно помирились и снова стали подругами навек.
Надин все ещё переживает из-за Лайама, это ясно, но мне удалось вернуть её к жизни.
Я сообщаю Магде, что тревога была напрасной.
— Элли, ты точно знаешь?
— На все сто. Они так далеко не зашли.
— Ну вот, уже легче. Хотя, чтобы потерять голову из-за такого типа, надо быть сумасшедшей.
— В каждом есть своя сумасшедшинка, — говорю я, чувствуя себя неуютно. — Ну, хватит об этом, ладно?
Магда только рада сменить тему. Оказывается, у Стейси есть старший брат Чарлз, который будет присматривать за гостями, а он, по слухам, обворожительный блондин.
— Сколько ему лет? — спрашиваю я.
— Амна говорит, лет восемнадцать. Она как-то заходила к Стейси на чай.
У Стейси огромные карие глаза.
— А глаза у него, случайно, не карие? — спрашиваю я, не надеясь на успех. Один шанс на миллион. Впрочем, в нашем городе не наберётся миллиона жителей. Тысяч десять? Где-то так. А сколько более-менее сносных парней восемнадцати лет? Шансы стремительно повышаются. Один шанс на тысячу? Или даже на сто?
— Вот уж чего не знаю. Ты бы ещё объём бицепса спросила! Узнай у Амны. Или у Стейси.
Если я спрошу у Стейси, какие глаза у её брата, выставлю себя полной дурочкой. Придётся подождать и выяснить на месте. Может, моего блондина там и не будет. Но слух о вечеринке разнёсся по школе, и туда собирается все больше народу. Придут десятиклассницы, которые ходят со Стейси на танцы. А некоторые из них встречаются с мальчиками из одиннадцатого.
Грег поджидает Магду у школы.
— Что надо? — спрашивает она, не отходя от нас с Надин.
Грег семенит за нами.
— Я насчёт пятничной вечеринки, Магда, — пыхтит он. — Погоди же ты. Надо поговорить.
— И не собираюсь тратить на тебя время, Грег. Почему бы тебе не отвалить? — равнодушно бросает Магда, не оборачиваясь.
— Не кипятись. Послушай, я передумал. Я пойду с тобой, договорились? Ты же этого хотела?
Магда вздыхает. И останавливается.
— Вот именно, что хотела. Убей, не пойму зачем. Больше, слава богу, не хочу. Я иду с подругами. Верно, девчонки? — Магда улыбается нам, мы улыбаемся в ответ и идём дальше, держась за руки.
Грег замолкает.
— Подумаешь! — вопит он нам вдогонку. Он явно пытается придумать убийственный ответ. — Девчонки. Три лесбиянки!
Мы умираем от хохота.
— Бедняга Грег. Все, с ним покончено, — отсмеявшись, говорит Магда. — Теперь у меня виды на этого Чарлза. Знаете, у меня предчувствие. Может, вечеринка у Стейси станет грандиозным событием нашей жизни, хотя намечалась она как тоска болотная. Может, мы все встретим мужчин нашей мечты. Але, Надин, ты слушаешь? Может, и ты встретишь свою мечту, Элли, — или ты не смотришь ни на кого, кроме Дэна?
Я медлю. И не смею взглянуть на Надин. Бормочу что-то — мол, всегда готова, если парень что надо — и быстро меняю тему.
Но когда мы втроём наводим красоту у меня дома, готовясь к вечеринке, я отчаянно надеюсь, что слова Магды станут пророческими. А вдруг брат Стейси окажется блондином моей мечты? С тех пор как он сказал: «Увидимся», мы ни разу не сталкивались.
«Хоть бы, хоть бы мне сегодня его встретить», — мысленно молю я, надевая новую блузку, юбку и туфли на каблуке.
Вроде бы я выгляжу вполне на уровне, но появляется Магда — и я сникаю. На ней узкое красное открытое платье, рот накрашен блестящей алой помадой и изогнут, как ослепительный лук купидона.
— Одолжить помаду, Элли? — предлагает она.
Я крашу губы, но они слишком толстые — как и щеки. Я становлюсь похожей на маленькую девочку, которая перепачкалась вареньем. Вздыхаю и стираю помаду.
— А ты, Надин? Немного цвета старым костям? — шутит Магда.
— Цвета! Брр, — передёргивает плечами Надин. Она густо напудрила лицо белым и навела угольные глаза. Темно-фиолетовые губы кажутся чёрными. На ногтях лак в тон. В чёрной юбке, чёрной кружевной блузке и чёрных остроносых туфлях она выглядит ошеломляюще.
— Приятно видеть старую вампиршу в добром здравии, — говорю я.